Ольга Горовая - Голод сердца Страница 7

Сейчас, спустя почти двое суток после его пропажи, полиция была почти уверена, что Александра не смогут найти живым. Ярина не была согласна с подобным заключением детективов. Не могла признать такое.

Она не верила, что Саша мертв. Просто отказывалась верить в нечто подобное, несмотря на всю логичность предоставляемых улик и выводов следователей. Пит говорил, что так же, не верит в их смерть, но не мог и чем-то добавить Ярине веры. По словам детектива, ничего не указывало на то, что его друзья могут быть живы, разве что Каталина…

Кровь, найденную на асфальте возле заброшенного склада, уже и не рассматривали иначе, чем кровь Саши. Пусть и была там не только его кровь, но то, что остальная часть — принадлежала двум умершим преступникам, не добавляла оптимизма тем, кто искал пропавших следователей.

У следствия было две версии, но обе исключали обнаружение пропавших живыми.

Одна из них включала маньяка, вторая, более невероятная, нападение диких животных, неведомо как оказавшихся в столице. Сторонники второй версии основывались на заключении медэкспертизы о причине смерти серийных убийц, тела которых обнаружили у того же склада.

Это убивало, забирало всякую возможность…, но нелогичная уверенность оставалась.

Ярина просто не верила. И все.

Потому и брела сейчас пустыми улочками вечернего Бухареста, в странном желании оказаться хоть немного ближе к тому, которого любила, собираясь, в конце концов, дойти до его дома. Просто посмотреть на окна, за которыми было так много всего для нее. Целая жизнь, как ей теперь казалось, уместившаяся в пару месяцев. А что, если не будет больше уже ничего…?

Ярина гнала подобные мысли, но они упорно возвращались, вопреки неуместной надежде.

Она остановилась, осознавая, что находится всего за два квартала от дома Саши, и уперлась рукой в серый, грязный кирпич какой-то арки, понимая, что ее моральных резервов может просто не хватить на подобное самоистязание.

Яря заставила себя глубоко вздохнуть, и крепко зажмурилась, не давай себе снова зарыдать. Хватит, она достаточно уж наплакалась, вгоняя в растерянность и отчаяние мать, которой толком так и не смогла ничего объяснить, просто не хватало для этого слов… и сил.

— Ты только посмотри, это та самая крошка. — Резкий насмешливый голос, несмотря на апатию, заставил вздрогнуть Ярину, рождая в ней страх.

Девушка подняла голову, с удивлением глядя на двух мужчин, который стояли около нее, закрывая проход. Странно, она совершенно не слышала чьих-то шагов, неужели, настолько задумалась…?

"Господи, похоже, это меньшее, что должно было бы ее сейчас волновать", с испугом подумала Ярина, невольно, отступая назад. Уж слишком… не человеческим был взгляд того, кто стоял перед ней.

— Да уж, похоже, она не столь и везуча, как я посчитал в прошлый раз. — Второй мужчина, прислонившись плечом к кирпичной стене, безразлично наблюдал за тем, как его спутник приближался к Яре. Казалось, что его совершенно не касается то «нечто», что тяжелым, удушающим предчувствием, повисло в воздухе улицы, перехватывая горло Ярины спазмом. Так, что и закричать оказалось не под силу.

— Жаль, сейчас она не так сладка. — Тот, который приближался к ней, казался недовольным и, с недоумением и шоком, Ярина поняла, что этот мужчина, хищно глядящий на нее в полутьме слабоосвещенной улицы, с силой втягивает воздух, раздувая ноздри… нюхая ее?!

Ужас, липким потом прополз по спине, и холодной дрожью, пробежался по позвоночнику, заставляя ускоряться сердцебиение Ярины.

— Ты будешь привередничать? Не нравится — пошли дальше. — Казалось, второй мужчина был более безопасен, но он не делал никаких попыток помочь или объяснить что-то ей.

Да и что, вообще, тут происходит?

Первая оглушенность ушла, и Ярина пыталась понять, стоит ли ей опасаться. Ответ — казался однозначным. Все ее инстинкты, все чувства, надрываясь, выли, будто умоляя девушку бежать. И такой вариант — казался самым разумным выходом. Она не думала, что ей стоит что-то спрашивать или выяснять у этих незнакомцев, которые говорили о ней так…., словно Ярина была не более, чем, чем… девушку никак не могла уловить ассоциацию. Но в этот момент, тот, кто приближался к ней, усмехнулся, отвечая товарищу, и Яря увидела странные, нехарактерные на вид для человека клыки…

— Вот еще, я выпью ее только потому, что эта крошка дважды встретилась на моем пути. — Мужчина тихо засмеялся. — Чертовски приятно быть чьей-то судьбой, а, Хэнк? Не находишь? Ощущаешь себя всемогущим…, - он на секунду отвернулся, подмигивая своему спутнику.

И Ярина решила использовать этот момент, понимая, что другого у нее может и не быть.

Девушка резко бросилась в сторону, надеясь спастись бегством, рассчитывая на то, что ей удастся позвать на помощь.

Но не успела она сделать и двух шагов, как ощутила, что сильные руки обхватывают ее затылок, резко дергая назад, отбрасывая на твердое тело, до боли сжимая горло.

— Посмотрите-ка, она еще и трепыхается, — казалось, этому мужчине было смешно наблюдать за попыткой Ярины вырваться из его рук, больше напоминающих тиски по силе захвата. — Какая забавная крошка…

Резкая боль пронзила ее шею, вызывая непонимание, и убеждая Ярю в полном отсутствии логики в происходящем. Да что же здесь твориться, ради Бога?! Кто это? Что с ней?! Какого…

Но странная опустошенность начала окутывать разум, сопровождаемая неприятным звуком того, как кто-то пил из ее горло, едва не высасывая кровь, больно сдавливая шею Яри. Она теряла сознание, понимая, что не может, не хочет бороться. Чувствуя, как подступают крамольные мысли о том, что там…, за этой тьмой, которая уже окружала Ярину, застилая глаза, забивая уши тишиною, ее ждет Саша…, и не было желания сопротивляться…

Она безвольно уронила руки, просто не имея сил больше цепляться пальцами, в попытке оторвать это чудовище, присосавшееся к ее горлу, подобно огромной пиявке, и смирилась, начиная ощущать тихое счастье от того, что та боль, рвущая ее душу, ее сердце на части в последние два дня, наконец-то кончится.

Ярина умирала. И понимая то, что ее убивает какой-то монстр из страшилок, которыми пугала старая бабушка, или же сумасшедший, возомнивший себя таковым чудовищем, она испытывала почти счастье, надеясь, что…

Сознание угасло, капля за каплей, вместе с кровью, забираемой у нее, вытекая из зияющей раны…

Хэнк насмешливо смотрел за тем, как Цлав пьет кровь. Жадно, неаккуратно, словно его брат месяц голодал до этого. Все же, предыдущий опыт, до перерождения, воспитание, происхождение, сказывалось, оставляя отпечаток на поведении каждого вечного. Вацлав был смердом, смердом — он и останется.