Стивен Кинг - Рок-н-рол никогда не умрет Страница 7

— Я вернусь через минуту. Тебе что принести, имбирный эль?

Мэри нажала на кнопку, расстегивающую пристежной ремень.

— Я не хочу оставаться одна.

Он бросил на нее снисходительный, «я знал что ты пойдешь со мной», взгляд, из-за которого ей захотелось вырвать у него хороший клок волос.

— И что мне еще хочется, так это пнуть тебя в задницу за то, что ты завез пас сюда и мы оказались в такой ситуации, — закончила она и с удовольствием увидела, как снисходительное выражение на его лице сменилось гримасой обиды и удивления. Она открыла свою дверцу. — Пошли. Помочись на ближайший гидрант, Кларк, и поехали отсюда.

— Помочись… Мэри, о чем ты говоришь, черт побери?

— Лимонад! — едва не закричала она, все время думая о том, что просто поразительно, как быстро может испортиться хорошая поездка с хорошим человеком. Она посмотрела на другую сторону улицы и увидела двоих длинноволосых молодых парней. Они тоже пили «Олимпию» и смотрели на незнакомцев в городе. На голове у одного был помятый цилиндр. Пластмассовая маргаритка, засунутая за ленту на нем, покачивалась на легком ветерке. Руки его компаньона были покрыты выцветшей синей татуировкой. Мэри подумала, что они похожи на парней, в третий раз выгнанных из десятого класса средней школы, чтобы было больше времени обдумывать развлечения, связанные с изнасилованием девушек, которым они назначали свидания.

Как ни странно, они тоже выглядели какими-то знакомыми.

Парни заметили, что на них обратили внимание. Тот, что в цилиндре, торжественно поднял руку и пошевелил пальцами, уставившись на нее. Мэри поспешно отвернулась и посмотрела на Кларка.

— Давай заберем наши прохладительные напитки и уберемся отсюда к чертовой матери.

— Разумеется, — кивнул он. — И не надо кричать на меня, Мэри. Я хочу сказать, ведь я совсем рядом и…

— Кларк, ты видишь вон тех двух парней на другой стороне улицы?

— Каких парней?

Она повернула голову и успела заметить, что парень в цилиндре и тот, что покрыт татуировкой, проскользнули в дверь парикмахерской. Татуированный оглянулся через плечо. Хотя Мэри не была уверена, ей показалось, что он подмигнул ей.

— Они только что вошли в парикмахерскую.

Ты видел их?

Кларк повернулся, но увидел только, как закрывающаяся дверь отразила лучи солнца, от которых из глаз потекли слезы.

— Ну и что?

— Они показались мне знакомыми.

— Вот как?

— Вот так. Но мне кажется почему-то маловероятным, что кто-то из людей, с которыми я была знакома, переселился в Царство Рок-н-Ролла, Орегон, чтобы занять полезные и высокооплачиваемые должности уличных хулиганов. Кларк засмеялся и взял ее под руку.

— Пошли, — сказал он и повел ее в ресторан «Рок и буги».

«Рок и буги» в значительной мере рассеял страхи Мэри. Она ожидала увидеть грязную закусочную, мало отличающуюся от мрачного (и грязного) кафе в Окридже, где они останавливались на ленч. Здесь они вошли в залитый солнцем приятный ресторан, где ощущался аромат пятидесятых годов: стены, выложенные голубой плиткой, хромированный поднос для пирогов, чистый пол из желтого дуба, деревянные вентиляторы, лениво вращающиеся над головой. Циферблат настенных часов, окруженный тонкими губками красного и синего неона. Две официантки в платьях цвета морской волны из рейона, выглядевшей для Мэри подобно костюмам, сохранившимся от «Америкэн Граффити», стояли у прохода между кухней и рестораном, облицованным нержавеющей сталью. Одна была молоденькой — лет двадцати или даже моложе — и выглядела прелестной, хотя и несколько выцветшей. Другая — невысокая, с копной завитых рыжих волос — казалась какой-то наглой и грубой. Мэри подумала, что при всей своей грубости она, наверное, охвачена отчаянием… В ней было что-то еще: во второй раз за последние пару минут Мэри охватило чувство, что она знает кого-то из жителей этого города.

Когда они с Кларком вошли в ресторан, над дверью звякнул колокольчик. Официантки посмотрели на них.

— О, привет, — сказала та, что помоложе. — Сейчас мы обслужим вас.

— Нет, на это может потребоваться время, — не согласилась рыжая. — Мы сейчас очень заняты. Видите? — Она обвела рукой совершенно пустой зал, каким только может быть ресторан в маленьком городе к вечеру, когда ленч уже закончился, а ужин еще не начинался. Официантка рассмеялась своей остроумной шутке. Как и в ее голосе, в смехе, который можно было счесть приветливым, звучали хриплые, надтреснутые нотки, которые у Мэри ассоциировались с пристрастием к шотландскому виски и сигаретам. Но это знакомый голос, подумала она. Я готова поклясться, что слышала его.

Она повернулась к Кларку и увидела, что он как загипнотизированный уставился на официанток, возобновивших свой разговор. Ей пришлось дернуть его за рукав, чтобы привлечь внимание, затем дернуть снова, когда он направился к столам, расположенным в левой части зала. Мэри хотелось сесть у стойки. А лучше — забрать свои картонные стаканчики с лимонадом и убраться отсюда как можно быстрее.

— В чем дело? — прошептала она.

— Да ни в чем, — ответил Кларк. — По-моему, ни в чем.

— Глядя на тебя, можно подумать, что ты проглотил язык или что-то вроде этого.

— На несколько мгновений мне и самому это показалось, — сказал Кларк. Еще до того, как она попросила его объяснить свои слова, он перевел взгляд на музыкальный автомат.

Мэри села у стойки.

— Сейчас мы обслужим вас, мадам, — повторила молодая официантка и наклонилась поближе, чтобы услышать, что говорит ее подруга с пропитым голосом.

Глядя на ее лицо, Мэри пришла к выводу, что молодая официантка не проявляет особого интереса к тому, что говорит та, что постарше.

— Мэри, посмотри, это поразительный автомат! — воскликнул Кларк. В его голосе звучал неподдельный восторг. — Все мелодии пятидесятых годов! «Мунглоуз»! «Файв сэтинз»! «Шел и Лаймлайтс»! Ла Берн Бейкер! Боже мой, Ла Берн Бейкер поет «Туидли ди»! Я не слышал эту песню с детства!

— Тогда сбереги свои монеты. Ты не забыл, что мы зашли сюда, чтобы захватить с собой лимонад?

— Да-да, конечно.

Он в последний раз взглянул на музыкальный автомат «Рок-ола», с раздражением вздохнул и затем подошел к ней. Мэри взяла со стойки меню, которое лежало рядом с солонкой и перечницей, главным образом затем, чтобы не смотреть на вертикальные морщины между его глазами и на выступающую вперед нижнюю губу. Послушай, говорил его взгляд без единого слова (одно из самых сомнительных долгосрочных последствий семейной жизни), я пробился через дикий лес, пока ты спал, убил буйвола, сражался с индейцами, привез тебя здоровую и защищенную от всех опасностей в этот прелестный маленький оазис в пустыне. И что я получил в благодарность за все это? Ты не позволяешь мне далее послушать «Туидли ди» на музыкальном автомате!