Стивен Барнс - Песочный человек Страница 7

— Это гнусно.

— Верно. Но таковы люди. И тебе это известно.

— Да, пожалуй.

— Итак, хочешь сыграть в игру? Это увлекательнее, чем «Пэкмэн».

Дэвид подумал немного и кивнул.

Дэвид не видел ничего, что его окружало: ни тусклых ламп под потолком, ни датчиков, прикрепленных к его конечностям и голове в этой подземной лаборатории сна. Кабина была почти полностью погружена в темноту. Было два часа ночи.

По другую сторону стеклянной перегородки медбрат Ларри снял очки и протер их рубашкой.

— Как наш мальчик? — спросила Триас, тихо закрывая за собой дверь.

— Прекрасно. Уже третий цикл сновидений за сегодняшнюю ночь, а он чувствует себя прекрасно.

За прошедшую неделю Дэвид осваивал механику наведения управляемых сновидений с упорством чемпиона. Тысячу раз в день он спрашивал себя, не спит ли он, отрабатывал сенсорное и зрительное узнавание, как атлет, готовящийся к Олимпийским играм. За этот период он не испытал ни одного неуправляемого кошмара.

Бренда превратила соседнюю кабинку одновременно в офис и спальню. Факс, модем и сотовый телефон связывали ее с офисом в «Дэйта-Комп». Она умудрялась не только участвовать в телеконференциях, но и высыпаться.

— Мы начинаем видеть сон, — сказал Ларри.

— Он стабилен?

Ларри нахмурился:

— У нас отмечается небольшое повышение кровяного давления, — сказал он. — Пульс учащается. Температура кожи падает.

Он посмотрел на приборы:

— Но мы еще в безопасности…

Дэвид на кушетке повернулся на бок. Ноги начали дергаться.

— Странно, — сказала Триас. — Как правило, конечности остаются в покое во время активной фазы.

В самом деле, природа таким образом сводила к минимуму шанс привлечения к спящему животному случайного ночного хищника.

— Тем не менее такое явление нельзя считать уникальным. Давайте посмотрим, что… — Ларри склонился над пультом управления энцефалографа. Белая кривая на видеоэкране внезапно разделилась на две, которые принялись выписывать на дисплее дуги и паутинки. — Черт, — пробормотал Ларри, — никогда ничего подобного не видел.

— Дерьмо, — сказала Триас. — Старые установки мне нравились больше. Эти новые прибамбасы вечно отказывают…

Внезапно глаза Дэвида широко раскрылись. Он уставился в пространство, пальцы скрючились и зацарапали по простыне. Вены на лбу вздулись, наподобие карты дорог.

— Боже правый. — Триас протерла глаза. Усталость, стресс. В кабине, казалось, разлился какой-то свет. Свет, которого мгновение назад там не было. Ка-кое-то свечение.

Это было уже слишком. Тело Дэвида изгибалось дугой, пока не стало казаться, что детские мышцы вот-вот лопнут от напряжения. Выгнувшись, он вдруг рухнул на кушетку и принялся проделывать это снова и снова, выпучив глаза и крича:

— Хуууххх! Хуууххх!

Триас нахмурилась:

— Что за черт…

Дверь у них за спиной с треском распахнулась, и в комнату ворвалась Бренда в развевающемся халате.

— Что с ним происходит?

— Кошмар.

— Ну что же вы — разбудите его!

Что-то происходило с освещением, кроме того, все помещение начало гудеть.

Триас вошла в кабину и дотронулась до плеча Дэвида. Его рука вцепилась в ее запястье, сжав его с нечеловеческой силой.

В тот момент его лицо не было лицом двенадцатилетнего ребенка. Это было лицо кого-то гораздо старше, оно проглядывало через лицо ребенка, протискивалось через него, смотрело на Триас, производя странное впечатление двух людей, живущих в одном теле.

Его ногти рвали ей кожу. Она пыталась вырваться, но ногти пропахали в запястье глубокие борозды.

К кушетке подбежал Ларри. Дэвид, бессмысленно размахивая другой рукой, с силой задел медбрата по лицу, сбив с него очки. Они перелетели через всю комнату и разбились, ударившись о стену.

Дэвид сел на кушетке, глядя прямо перед собой. Из стиснутых губ вырвался жуткий мяукающий звук.

И тут Бренда обхватила его руками. Он бил ее, царапал. Потом ужасное напряжение, казалось, начало спадать, и он потерял сознание, затих — маленький темный испуганный ребенок, стиснутый в объятиях матери, столь же испуганной, как и он.

— Что ты видел? — спросила Триас.

— Оно приближалось, — сказал Дэвид. — Оно приближалось, чтобы убить меня, и я ничего не мог с этим сделать.

— Что это было?

— Тигр. А я был кроликом. Я старался превратить его во что-то другое.

— Ты сделал то, о чем я тебя просила?

— Я старался убежать, но мои лапы были в ловушке, — сказал он, и по его телу пробежала сильная судорога.

Бренда дотронулась до его руки.

— Ты сделал то, что говорил доктор? — спросила она.

Он посмотрел на нее.

— Я пытался сражаться, но это ни к чему не привело, — сказал он.

— Дэвид, — Триас начинала терять терпение. — Ты сделал то, чему я тебя учила?

Дэвид уставился в пол, затем резко вздернул голову:

— Спросил ли я, чего оно хочет? Помнил ли я всю это ерунду насчет управляемого сна? Ведь вы все это хотите от меня услышать?

Он был такой маленький, такой бешеный, словно крошечное лесное существо, пойманное в капкан; казалось, от него остался лишь один обнаженный нерв. Он выплюнул следующие слова.

— Да. Я помнил. Я проснулся в середине сна, — сказал он.

— Что это был за сон?

— Все было так ярко, так живо. Реальнее реального. И все как-то странно качалось. Это был лес…

Дэвид проснулся, оглядел себя и увидел, что вместо черной кожи у него белый мех. Он был кроликом, он обладал кроличьими лихорадочно-быстрыми рефлексами, уникальными кроличьими сенсорными способностями. Кролик в лесу, где лианы и папоротник, и влажная зеленая земля, и все это увенчано деревьями, упирающимися в небо.

— Я не кролик, — подумал он. — Я человек…

Но вокруг все было такое безмятежное, что он был склонен побыть там еще немного. Побыть еще немного…

И тут он услышал это. Что-то надвигалось сзади по лесной тропе. Бежать.

Он прыгнул, побежал и…

С какой-то внезапной и страшной окончательностью силок обхватил его лодыжку. Дэвид дернулся вправо и влево, боролся, но в последнюю секунду успокоил себя. Это сон. Это его сон, и он может его контролировать. Так говорила доктор Триас.

Трудно в это поверить, но… он посмотрел на землю под ногами, внимательно изучая ее, и заметил, что чем пристальнее он смотрит, тем больше она меняется.

Он сосредоточился на имени… Тебя зовут Дэвид Чейз. Ты живешь по адресу Уинона, 1356. Твое имя Дэвид Чейз — все это очень медленно, с расстановкой, и его тело начало преобразовываться, менять форму, превращаться во что-то гораздо более человеческое. В отличие от существа, которое пробиралось между листьями как раз в его сторону.