Брайан Ламли - Вамфири Страница 70

— Что ж, Тибор, досказывай свою историю, — не обращая никакого внимания на Драгошани, сказал Гарри. — Только быстро. Я не знаю, сколько у меня осталось времени...

"Когда старик Ференци пришел ко мне в первый раз, я не был готов к встрече с ним. Я спал, к тому же, изнуренный и полуголодный, я едва ли в состоянии был что-либо сделать. Сквозь сон я услышал, как захлопнулась тяжелая дубовая дверь и снаружи кто-то задвинул засов.

Четыре еще живых, связанных между собой цыпленка пищали и трепыхались в поставленной возле самой двери корзинке. Я с трудом поднялся на ноги и направился туда, но Эриг опередил меня.

Я схватил его за плечо, оттолкнул в сторону и первым оказался возле корзины.

— Что это, Фаэтор? — крикнул я. — Цыплята? Я думал, что вампиры на ужин едят мясо получше!

— На ужин мы пьем кровь! — с усмешкой ответил он из-за двери. — Грубое мясо мы едим лишь тогда, когда нуждаемся в нем. Но наша настоящая жизнь — кровь! Эти птенчики предназначены тебе, Тибор. Разорви им глотки и напейся от души. Осуши их. Тушки можешь отдать Эригу, если это доставит тебе удовольствие, а то, что останется, пойдет твоему «кузену» тому, который живет под плитами пола.

Услышав, что он уже начал подниматься по лестнице, я крикнул:

— Фаэтор, когда же я приступлю к своим обязанностям? Или ты уже изменил свое мнение и считаешь, что слишком опасно выпускать меня на свободу?

— Я выпущу тебя, когда буду к этому готов, — замедлив шаги, глухо отозвался он. — И когда будешь готов ты, — гортанно рассмеялся он — Готов? Я уже готов к тому, чтобы со мной обращались получше! — ответил я. — Тебе бы следовало привести мне девочку. С девочкой я мог бы заняться чем-нибудь поинтереснее, чем просто съесть ее.

С минуту за дверью стояла тишина.

— Когда ты станешь сам себе хозяином, — раздался, наконец, его ледяной голос. — Но я не стану, как кошка своим котятам, таскать тебе жирных мышей. Девочка, мальчик, да хоть козел — кровь есть кровь, Тибор, она у всех одинакова. А вот что касается похоти — у тебя еще будет время, Тибор, но сначала ты должен осознать истинное значение этого слова. Теперь же... побереги силы. — И он ушел.

Эриг тем временем сумел завладеть корзиной и бочком, бочком осторожно отходил с ней в сторону. Я дал ему затрещину, и он с протестующим воплем грохнулся на пол. Потом я сердито и мрачно взглянул на испуганных цыплят, но... я был голоден, а мясо есть мясо. Я никогда не был привередлив, а птички выглядели вполне упитанными. К тому же сидевший внутри меня вампир уже начал брать верх надо мной — в манере поведения, привычках и вкусах. Что касается правил хорошего тона, они никогда не имели для меня никакого значения. Валашский воин, я всегда по сути своей на две трети оставался варваром.

Я поел, потом поел и Эриг... Да... А остальное, когда мы легли спать, досталось «кузену»...

В следующий раз я проснулся, чувствуя себя благодаря ужину более сильным и энергичным. И тут я увидел то самое существо, безмозглый комок плоти вампира, прятавшийся в темноте под землей. Не знаю, что я вообще ожидал увидеть. Фаэтор упоминал о каких-то лозах, вьющихся растениях... Описать его можно примерно так... Во всяком случае, частично...

Если вы когда-нибудь видели жирного морского осьминога, то вам его обязательно напомнило бы существо, выросшее из пальца Фаэтора и сожравшее тело цыгана Арвоса. Мне трудно передать его размеры... Ну, скажем, если человеческое тело расплющить и раскатать, как тесто... оно растеклось бы достаточно широко... Плоть цыгана Арвоса обрела новую форму...

Свои щупальца-руки существо вытянуло вверх, их было много, и чувствовалось, что в них заключена большая сила. Очень странными были глаза: они то появлялись, то исчезали, принимали разные формы, моргали и с вожделением озирали все вокруг, но, честно говоря, я не уверен в том, что они способны были видеть. В действительности, мне казалось, что они слепы. Или, в крайнем случае, как у новорожденного младенца, видели, но не понимали, что именно.

Когда одно из щупалец вылезло из земли совсем близко от меня, я с проклятиями отпихнул его, и оно мгновенно скрылось обратно. Не знаю, поверите ли вы мне, но это существо относилось ко мне с уважением и боялось меня.

Оно, по всей вероятности, считало меня высшей формой. Помню, как потрясло меня тогда это открытие...

Фаэтор был коварен и хитер, как лисица, скользок, как линь. Таким, во всяком случае, он мне казался, и чувства мои были продиктованы острой ненавистью к нему. Да и каким еще он мог быть, если принадлежал к роду Вамфири! Ничего другого от него ожидать и не следовало. О том, чтобы заманить его в засаду или застать врасплох, нечего было и думать. Часами ожидал я его, притаившись за дверью, держа в руках цепи и боясь даже вздохнуть из опасения, что он может услышать меня. Но он не приходил... Однако стоило лишь мне уснуть... я просыпался от пронзительного визга поросенка, трепыхания связанного голубя... Так проходили дни, недели...

Надо отдать ему должное — после того первого раза старый дьявол больше не заставлял меня особенно голодать. Теперь я думаю, что в самом начале он вынудил меня едва не умереть с голоду, лишь для того, чтобы дать возможность окрепнуть и одолеть меня сидевшему внутри вампиру. Ему было нечем больше питаться, кроме как моими собственными запасами жира, а это способствовало более тесному слиянию со мной. Я же, в свою очередь, должен был черпать из него силу. Но как только наш союз стал тесным, Фаэтор начал откармливать нас обоих. Таковы мои предположения.

Помимо еды он иногда оставлял кувшин красного вина. Поначалу я относился к нему с опаской — еще свежи были в памяти воспоминания о том, как он опоил меня. Я давал возможность Эригу попробовать вино первым, а потом наблюдал за его реакцией. Единственным эффектом было лишь то, что он напивался до потери речи. Тогда уже пил и я. Со временем я перестал поить вином Эрига и выпивал все сам. Именно этого и добивался старый дьявол.

И вот наступил момент, когда я, почувствовав после еды сильную жажду, почти одним глотком осушил кувшин вина и вдруг зашатался, едва не потерял сознание. Он снова отравил меня! Фаэтору опять удалось одурачить меня! На этот раз, однако, вампир поддержал мои силы — я быстро пришел в себя. Распростершись на полу и дрожа, как в лихорадке, я недоумевал: зачем понадобилось Фаэтору так поступить со мной? Ха! Нет, вы только послушайте, какова была цель Фаэтора! Девочка, мальчик, да хоть козел — кровь есть кровь, — сказал он мне тогда. «Кровь — это жизнь!» Да, это так. Но он не сказал мне в тот раз еще об одном: источником наивысшего наслаждения, ключом к бессмертию, сладчайшим из всех нектаров является для вампира кровь другого вампира — горячий, бурлящий красный поток. И вот, когда красное вино Ференци подействовало на меня в полной мере, он снова пришел ко мне.