Джорджо Фалетти - Убийственная тень Страница 79

Джим. Кого убили?

Роберт. Кертиса Ли.

Джим. Архитектора?

Роберт (сухо, четко, неумолимо). Да.

Эйприл знала Кертиса Ли, брала у него интервью для «Крониклс» года два назад. Он жил за городом в долине, тянущейся параллельно шоссе на Седону. Несмотря на молодость, архитектор был весьма востребован, даже на международном уровне. Персонаж довольно странный, но обаяния и таланта у него не отнять. А его революционный дизайн сравнивают с великими новациями прошлого; строгий стиль и полет фантазии без единой уступки обществу потребления искусствоведы не раз уподобляли таким творениям Фрэнка Ллойда Райта, как «Тейлизин-Уэст».[19]

Приехав к нему домой, Эйприл увидела чудо человеческой изобретательности. Практически никаких стен, кроме несущих. Все перегородки представляют собой причудливое переплетение самых разнообразных растений.

Эйприл не слишком разбиралась в растениях, и для нее в этом стиле было нечто мистическое. Она поняла, что растения выбраны не случайно, что автор глубоко познал душу каждого дерева и куста.

Дом произвел на нее такое впечатление, что она сразу отмела почти все заготовленные вопросы. Она ходила по комнатам как по оранжерее, а Кертис Ли показывал ей все и давал пояснения небрежным тоном, но с такой точностью, что не возникало никаких дополнительных вопросов. Он заявил, что его целью было создать нечто живое не только по форме, но и по сути. Что помимо трех известных измерений в доме есть еще и четвертое – время. Здесь взаимосвязь между контейнером и содержимым доведена до наивысшего благоприятствования друг другу. Каждая функциональная деталь имеет и декоративный смысл. Так, сложная система обводнения из близлежащего источника превращена в подлинное произведение искусства, а ночная подсветка растений настолько продумана, что еще больше подчеркивает совершенство этой биологической архитектуры.

Эйприл вспоминала, как потом, вернувшись к себе домой, еще долго не могла избавиться от ощущения, что живет в каких-то неестественных условиях.

А теперь этот гениальный художник убит непонятным существом, черпающим силы из той же земли, что и растения Кертиса. При этом его гениальность в расчет не принималась, поскольку приговор поступил из далекого прошлого, явился результатом магического обряда, быть может даже непонятного исполнителю, но не подлежащего обжалованию.

Роберт у нее за спиной чуть понизил голос, и Эйприл сразу поняла почему. Он не хотел, чтобы его слова услышал Чарли.

– В этом убийстве есть новый элемент. Тело в таком же состоянии, как и предыдущие, было найдено не на земле, а на полу в доме.

Больше Роберт ничего не добавил, Джим не спросил, а она встревать в их разговор не стала. Не потому, что ей не нужны были объяснения, но она понимала, что никто при всем желании не может их дать.

Они шли, все время ускоряя шаг, и наконец вдали показалась площадка с синим вертолетом, принадлежащим ранчо «Высокое небо».

Немой Джо всю дорогу шел впереди, как будто указывая путь всей группе, а тут вдруг остановился и оглянулся на них. Словно подводил итог их путешествию, понимал свою новую роль хранителя информации в момент, когда его чутье оказалось гораздо полезнее их разума.

Джим ласково потрепал пса, признавая все его достоинства, и Немой Джо, по обыкновению, принял этот жест как должное. Но Эйприл, искоса глядевшая на них, готова была поклясться, что пес усмехнулся.

Они спустились к деревне как к земле обетованной, настолько все устали, скорее морально, чем физически.

Перед автостоянкой на стволе тополя чьей-то рукой было вырезано сердце и слова «Клифф любит Джейн». Эйприл, проходя мимо, с горечью подумала, что эта надпись переживет того, кто ее сделал.

И его любовь.

Они миновали стоянку, вышли на широкий двор и направились к клубу искать Билла Фрайхарта. Тем временем Эйприл смотрела на все вокруг новыми глазами.

Машины, дома, музыка, смех, надежды, мужчины, женщины, любовь…

Все казалось теперь таким банальным, таким ненужным и преходящим, коль скоро ненависть и месть стали единственной движущей силой, а смерть – единственной перспективой. Билл вышел на веранду в своей неизменной униформе – пончо и стетсоне – и смотрел на приближение этой странной группы.

Джим заговорил с ним, подойдя на расстояние, на котором его можно было услышать без крика:

– Билл, нам срочно нужен вертолет. Перед Коэном я сам отчитаюсь.

В подкрепление его слов Роберт показал свой жетон.

Билл покорно развел руками.

– Вертолетом теперь ты командуешь и мне докладываться не обязан.

Джим повернулся к Эйприл и сказал тоном, отныне предназначенным только для них двоих:

– Я поеду с Робертом. А ты возвращайся к Сеймуру.

Тон не приказной, а встревоженный. Она чуть не прослезилась. Значит, все это время они думали об одном и том же. Эйприл не смогла выдавить ни слова, только кивнула, и в душе поселилось блаженное чувство, что теперь она не одна.

Потом Джим подошел к Чарли. Эйприл показалось, что в отношениях мужчин, связанных древней кровью и общей культурой, возникло что-то новое.

– А ты побудь с ними, пожалуйста. И возьмите с собой собаку.

– Хорошо, – отозвался Чарли, как будто это само собой разумелось.

В последнюю очередь Джим наклонился к самому уху Немого Джо.

– Слушай, парень, ты поезжай пока с ней и веди себя как следует. Для меня это важно. Ты понял? Побудешь с ней и с мальчуганом.

Пес попятился и чихнул – такой у него был странный знак согласия.

Джим выпрямился, и перед Эйприл вдруг очутился совсем не тот человек, какого она знала. Того она любила и в свое время отказала ему в уважении, одновременно облив презрением и себя за то, что так и не смогла отказать ему в любви.

А этот – она не могла не видеть – делает все, чтобы оправдаться. Она еще опасается его, но если все, что он говорит, правда, быть может, со временем они и научатся доверять друг другу.

Она привстала и поцеловала его в губы.

– Будь осторожен.

Мимолетная улыбка – и вот он и Роберт уже скрылись за деревьями. Вскоре послышались гул двигателя и ленивое хлопанье лопастей.

Они с Чарли не двинулись с места, пока вертолет не взлетел над кронами. Джим на миг завис в воздухе, чтобы бросить вниз последний взгляд, потом сделал плавный вираж и синей ракетой умчался в небо.

Эйприл еще какое-то время прислушивалась к шуму винта, потом повернулась, думая, что к Чарли. Но вместо Чарли ей предстала неземная красота Суон Гиллеспи.

Глава 35