Двадцать килограммов - Николай Ободников Страница 8

– Над турбиной работали трое техников, и двое из них уволились на четвёртые сутки после появления этой штуковины.

До Тимы наконец-то дошёл смысл сказанного. На миг ему почудилось, что вот-вот сложится некая головоломка.

– А что третий?

– А третий лишился обеих рук. Я раздобыл его телефон и переговорил с ним десять минут назад. Благо его жена не настолько тупа, так что её руки остались при ней.

– Что ты имеешь в виду, Герман?

– Этот придурок сунул руки в турбину, работавшую на низких оборотах, Тима! Подал их на блюдечке! Сам! А знаешь почему? Потому что турбина, по его словам, рано или поздно получит своё. Это он с дружками наведывался в Лихославль до нас. Отмахали почти семьсот километров, и всё впустую.

– Господи, я, кажется, понял. Господи. Оно ждёт двадцать килограммов плоти. Нашей плоти. – Тима приложил ладонь правой руки ко лбу и обнаружил там липкую плёнку пота. – Значит, мне не показалось. Сейчас эта тварь просто запугивает нас, затягивает узел.

– Запугивает? – Майский перешёл на крик: – Эта тварь оставила шрам на лице моей малышки! А сегодня вогнала поднос из микроволновки Наташке в живот!

Тима помолчал, обдумывая следующие слова. Выходит, сегодня был черёд их жён.

– Ты так и не сказал, как у тебя дела, – наконец произнёс он.

– Я отправил своих в Титовку до конца недели, если ты об этом. Пусть отсидятся и залижут раны. Но не беспокойся, дружище, я знаю, как успокоить эту дрянь. О да, знаю. – Майский нервно хихикнул.

Повисла пауза, какая обычно возникает в беседе между перевозбуждённым человеком и молчуном, глубоко погруженным в собственные мысли. Разговор приблизился к черте, за которой обсуждение могло продолжаться только с глазу на глаз.

– Как себя ощущал этот калека? – неожиданно спросил Тима.

– Как ощущал? Этот идиот был на седьмом небе от счастья.

– Правда? Почему?

– Потому что его жена и сын – живы.

Разговор закончился, и Тима какое-то время смотрел прямо перед собой. Из головы не шла простая истина, которую эволюция вытатуировала на генах большинства мужчин.

Нужно сделать всё, чтобы семья выжила.

И Тима с ужасом осознал, что ему достались именно такие гены.

8 Противостояние

Голос Дарьи прерывался от волнения. Это ощущалось даже через динамик смартфона, и Тима отдал бы всё, чтобы устройство, которое он держал у правого уха, обратилось в бесполезный кусок дерева.

– Я боюсь, Тима. Боюсь, что всё это по-настоящему, – повторила она вот уже в третий раз.

– Всё будет хорошо, обещаю. – Ложь странным образом пересушила рот, и Тима облизнул губы. – Мы с Германом как раз работаем над этим, я же говорил.

Услышав своё имя, Майский оторвался от возни с креплениями тента и помахал рукой. Рядом с грузовиком «MAN», выполнявшим роль магистрального тягача, и полуприцепом, на котором лежала треклятая турбина, укрытая синим тентом и прикованная к поддону стяжными ремнями, он выглядел маленьким и ничтожным. Отчасти напоминал техника, отправлявшего автопоезд на смертельный заезд.

– Тогда разжуй «всё будет хорошо» для дочери, Тимофей. – И голос Дарьи отдалился, сменившись молодым и чуть встревоженным.

– Привет, пап.

Тима покачал головой: эта женщина умела давить на яйца, словно на педаль газа в пробке.

– Привет, детка. Ты почему не спишь? Уже почти час ночи.

– Постельное бельё плохо пахнет. А ещё я боюсь найти под подушкой дохлую мышь.

– В остальном-то номер хороший?

Дарья и Арина сейчас находились в одной из гостиниц, располагавшихся за чертой Кимр, и Тима не знал, в какой именно. Сам попросил держать это в тайне. Боялся, что сорвётся и поедет к ним, не закончив начатое. А эта ошибка могла перечеркнуть их жизни.

Арина помолчала, проигнорировав вопрос о номере, а потом произнесла:

– Мама кое-что рассказала про нашу кухню. Это как-то связано с твоими странными расспросами, да, пап?

– Да, милая, боюсь, что так.

Хлопнула водительская дверь грузовика, и из опущенного окна показалась голова Майского. Он постучал указательным пальцем правой руки по часам левой. Тима кивнул, показывая, что сейчас присоединится к нему.

– Убей это, пап. А если не сможешь, дай ему то, чего оно хочет. Это худший вариант сюжета для персонажа, но иногда и он срабатывает.

– Я твой герой, да?

– И всегда им будешь.

В глазах защипало, и Тима закончил разговор, прошептав на прощание что-то глупое и нежное. Движок грузовика взревел, демонстрируя нетерпение. Тима подбежал к ангарным воротам и, руководствуясь подсказками памяти, нашёл в полумраке пульт управления. Работающих ламп, как и в прошлые разы, едва ли набиралось на треть от общего количества.

Полотно гофрированных ворот неторопливо поползло вправо, и Тима поспешил в грузовик. Забрался на пассажирское сиденье. Многочисленные огоньки приборной панели наполняли кабину рассеянным колдовским светом.

– Ты ведь понимаешь, что нас за это уволят? – спросил Майский со скучающим видом, когда машина тронулась.

– Какое прекрасное будущее, – пробормотал Тима, совершенно искренне в это веря.

Они обменялись настороженными взглядами и расхохотались. Грузовик тем временем выехал из ангара, и Майский вырулил к южным заводским воротам. Если кто-то из ночной смены и обеспокоится выездом заводского тягача, пройдёт немало времени, прежде чем вскроется истинная природа событий.

Они направлялись на юго-запад. В десяти километрах от Кимр находилась ближайшая заводь Волги. Отличное место, чтобы искупаться, оседлать гидроцикл или утопить авиационную турбину «боинга». Глубина заводи в шесть метров позволяла организовать любой водный досуг, даже такой безумный, как этот.

Идея утопить турбину принадлежала Майскому, и Тима без колебаний одобрил её. Лучшего варианта всё равно не намечалось. Вряд ли кто-то из них сумел бы за короткий срок раздобыть взрывчатку или промышленный пресс, не привлекая к себе лишнего внимания. Расстреливать же турбину из оружия было глупо и опасно.

Как только миновала полночь, они вошли в пятый ангар, злые и решительные. Тварь, оседлавшая авиационный двигатель, будто бы успокоилась. Посторонних запахов не слышалось, а вентилятор турбины оставался недвижим, лишь освещение выкинуло знакомый фокус. И Тима невольно задался вопросом: а не действуют ли они с Майским по сценарию, написанному когтистой лапой?

Как бы то ни было, они пригнали в ангар магистральный тягач с полуприцепом. Используя кран-балку, сняли турбину с тестового стенда и подготовили для перевозки. Благо с этими действиями сложностей не возникло: и Тима, и Майский не единожды наблюдали, как проводились все эти процедуры.

Хоть тьма, хлопавшая сейчас позади кабины тентом, и затаилась, Тима всё равно ощущал себя неуютно. Одолевавший его страх напоминал слизня, спрятавшегося под бревном. И казалось, этот жиревший моллюск вот-вот вылезет из своего укрытия и