Джефф Лонг - Преисподняя. Адская бездна Страница 8

Но и в свете этой археологической лихорадки с островом Святого Матфея не связывали особых надежд. Безлюдный клочок земли, точка посреди сурового моря. Перед Второй мировой войной береговая охрана США построила здесь базу, просуществовавшую всего три года. В перерывах между штормами отважный моряк Джонс пешком исследовал остров и наткнулся на странные петроглифы, наполовину засыпанные землей, — у подножия поросшего травой холма, где теперь стояла Али.

Вскоре после этого Джонс убежал в «самоволку». Только приехав сюда, Али поняла, насколько странной тут выглядела самовольная отлучка. Остров отрезан от мира ледяным морем. Вплавь пересечь его невозможно. Плот мгновенно унесет волнами. Самая высокая растительность едва доходит до щиколотки. Ни спрятаться, ни убежать. Али решила, что это либо преступление, либо самоубийство. Во всяком случае, командир сообщил о найденных Джонсом глифах как об «эскимосских каракулях», и затем о них благополучно забыли.

Около года назад один аспирант — откуда-то с севера Испании — наткнулся на старый рапорт береговой охраны с черно-белыми фотографиями. Предположив, что на снимках запечатлена письменность хейдлов, юный Грегорио Монтана принес их в Институт человека, детище Али. Короче говоря, все закончилось этими раскопками, задержавшимися из-за тумана.

Али была лингвистом, а не археологом и приехала сюда в поисках глифов, а не костей. Но когда они все вместе сняли толстое покрывало из лишайника — ее каприз, высказанное шепотом предположение, — то увидели кости. С тех пор останки не давали покоя Али.

Сорок три детских скелета лежали в ряд у подножия холма с исписанной глифами каменной стеной. Дети — все девочки, все жившие в эпоху ледникового периода — были умерщвлены в процессе ритуального жертвоприношения. Даже неопытный глаз Али увидел характерные зарубки от ножа на передних поверхностях шейных позвонков.

— Вот вы где, Александра.

Голос вывел Али из задумчивости. Из тумана вынырнул самый красивый мужчина, которого ей только приходилось видеть. Причем дело не в личном вкусе. Некоторые существа просто рождаются совершенными. Одним из таких существ был Грегорио — с длинными черными волосами и высокими баскскими скулами.

— Мы будто в прятки играем, — сказал он, указывая на туман в качестве объяснения. Впрочем, Грегорио имел в виду и поцелуй. Вчера вечером дело дошло и до этого. Одно легкое прикосновение, пожелание спокойной ночи. Достаточное, чтобы земля разверзлась под ногами. — Ты слишком любишь одиночество.

Али увидела зажатый в его кулаке букетик полевых цветов. Грегорио приступил к осаде.

— Пытаюсь разобраться. Пока не поздно, — ответила Али и махнула рукой в сторону костей. Но она имела в виду и поцелуй.

По какой-то непостижимой причине этот античный бог решил по уши влюбиться в женщину, которая на четырнадцать лет и три месяца старше его. В женщину, которая была монашкой, прежде чем стать матерью, никогда не венчавшуюся жену, вдову, чей муж, вполне возможно, еще жив. Али колебалось: то ли отчитать Грегорио, то ли убежать. Или броситься ему на шею. А самое главное, Грегорио сам не знал, что с собой делать.

— Да, — кивнул он, поворачиваясь к костям. — Пора уложить деток спать на зиму.

Не имея возможности должным образом провести раскопки, они решили оставить скелеты на месте и вновь накрыть одеялом из лишайника. Следующим летом сюда приедет более многочисленная экспедиция, чтобы заняться костями.

Словно только что заметив букет в своей руке, Грегорио положил цветы рядом с черепом. Этот жест снял напряжение. Двусмысленность исчезла, и теперь они с Али могли обсуждать тайну костей.

— Не могу успокоиться, — сказала Али. — Зачем убивать этих детей? Какой ужасный был день.

— Жестокие боги. — Грегорио пожал плечами. — Еще один печальный факт в этом мире.

Али чувствовала его запах.

— Их так много, — сказала она. — Всех убили одновременно. И все девочки.

— Кровавая оргия. Дело рук хейдлов.

— Вот это и не дает мне покоя, — покачала головой Али. — Хейдлы тут ни при чем. В их мире не обнаружено ни одного случая жертвоприношения детей. Они были жестокими, однако, когда речь шла о пленниках, проявляли прагматизм. Женщины использовались для получения потомства. Мужчины становились рабами. Главным богатством считались дети. Они включались в жизненный цикл подземного мира. Их любили, особенно девочек. Пленники рассказывали о хейдлах, жертвовавших жизнью ради спасения человеческого ребенка.

— И у любви есть границы, — объявил Грегорио.

— Прошу прощения? — Вчера вечером он заявлял прямо противоположное.

Остальные члены экспедиции называли его Грегом. Али же с самого начала отдала предпочтение полному имени. Оно звучало круглее и богаче. И создавало эффект присутствия — даже когда Грегорио не было в комнате. Кроме того, это его настоящее имя. Он, в свою очередь, называл ее Александрой. Алек-сандра. И Грегорр-ио. Али не сразу поняла, что их дружбу замечают или даже что это дружба. Но каждый, кто слышал мелодичное сплетение звуков, понимал: за ним что-то кроется.

— Я хотел сказать, что мы для них были просто животными, — пояснил он.

— Согласна. — Али кивнула. — Тем не менее жертвоприношение детей не в их правилах. Захват людей для хейдлов означал тренировку охотничьих навыков, экспедиции на поверхность и поддержание численности рабов. Основу их империи составлял рабский труд. Мы обнаружили своды законов, касающиеся обращения с рабами. Убийство раба считалось серьезным проступком. Как же тогда объяснить нашу находку? Сорок три ребенка одним махом — с перерезанным горлом, брошенные без погребения. И все девочки, которые могли бы им родить сотни детей.

Девочки, подумала она. Как ее Мэгги.

— Это зло, — очень тихо произнес Грегорио.

Он знал о Мэгги. И позволил Али выплеснуть свой гнев.

«Дыши», — приказала она себе. Наверное, этим утром ей нечего делать среди костей. Но день за днем давно погибшие дети уводили Мэгги из лагеря. Словно нуждались в матери. А ей нужна дочь. Все просто.

— Зла нет, — сказала Али. — Сатана мертв. Я видела, как его убили. Он был просто человеком в маске.

До известной степени тот инцидент закрыл последнюю страницу книги цивилизации хейдлов. Один человек, иезуит по имени Томас, уговорил ее принять участие в первой экспедиции под дном Тихого океана. Ей поручили выследить исторического Сатану. Священная миссия — так ей тогда казалось. Преисподнюю недавно открыли, Али была монахиней, а этот человек — священником. И только потом, после того как ее захватили хейдлы, Томас объявил себя тем бессмертным существом, на поиски которого сам ее отправил. Она попалась, клюнула на его смертельно опасную шараду — и стала свидетелем того, как его застрелили.