Елена Таничева - Злая кровь Страница 8

Варя захихикала, наслаждаясь двусмысленностью его речей. А Софи нахмурилась: ей не нравилось, что Мишель даже в шутку охмуряет эту дурочку.

А тот подливал и подливал шампанское, и вот уже девушка опьянела, и Мишель заботливо усадил ее и поддержал под спину. Щеки у нее еще пуще разрумянились, глаза блестели, жар и аромат ее кожи Софи ощущала даже на расстоянии. И снова почувствовала голод. Очень сильный голод. Ей хотелось попробовать кровь этой девушки. И не было сил ждать…

Наконец Мишель счел, что добыча готова. Он расстегнул на ней шубку, размотал шарф, обнажил шею. Несмотря на зиму, кожа девушки была покрыта ровным золотистым загаром. Обычно Софи предпочитала белую кожу, но сейчас и такая показалась ей невероятно соблазнительной. Вспомнились уже не персики, а абрикосы: тонкая золотистая кожица, оранжевый румянец, сладкий сок…

Мишель осторожно отклонил голову добычи вправо, припал к шее, нащупывая губами пульс. Потом прокусил. Девушка вздрогнула, вскрикнула — в первый миг они всегда чувствуют боль — но тут же расслабилась, веки ее сомкнулись, и она сладострастно вздохнула. Укус вампира дарует смертному физическое наслаждение. Софи слышала, будто ученые из числа вампиров считают, что в слюне содержится некое вещество природный наркотик, вызывающий эйфорию и сексуальное возбуждение. Это позволяет вампиру ослабить ментальный контроль и спокойно наслаждаться процессом питания, добыча не станет вырываться.

Мишель отпил совсем немного.

— Прекрасный вкус, — сказал он тоном ценителя. — Достойный праздничной ночи. Софья Николаевна, идите сюда. Попробуйте, Этот напиток я готовил для вас.

Софи подошла, опустилась на колени, склонилась к шее девушки. Аромат крови дурманил, соблазнял, но, прижавшись губами к ране, она ощутила на коже вкус другого вампира — вкус губ Мишеля! Это было как поцелуй. Это было так интимно… И кровь девушки была горячей, бархатистой, невероятно вкусной, а от примеси алкоголя у Софи закружилась голова. Она пила и пила, никак не могла остановиться. Она пила, глядя в глаза Мишелю: он по-прежнему сжимал девушку в объятиях, держал ее так, чтобы Софи было удобно пить.

— Софи, ты сейчас ее осушишь, и нам ничего не достанется, — донесся до нее жалобный голосок Вари.

Софи нехотя отпустила добычу. Вытерла ладонью кровь, Стекающую по подбородку. Обычно ей удавалось нить аккуратно, но на этот раз жажда оказалась сильней, и Софи забылась, вот и получилось невоспитанно. Она смущенно взглянула на Мишеля. Но того не смутил неэстетичный жест спутницы. Наоборот — даже показался волнующим. Он перехватил руку Софи, слизал кровь с ее ладони. А потом поцеловал в окровавленные губы.

Софи уже знала вкус его поцелуя. След губ Мишеля оставался на шее девушки, в том месте, где он прокусил, чтобы попробовать. И теперь первый поцелуй ощущался, будто поцелуй давних любовников. Восхитительный поцелуй. Пожалуй, ни с кем еще Софи не целовалась так… так… Потому что ни разу не целовалась сразу после насыщения, когда чужая кровь поет в теле, заставляя трепетать от счастья.

Что ж, Мишель заслужил: и этот поцелуй, и еще много поцелуев, и то, чтобы остаток ночи провести с ней. Софи решила, что они отсюда уедут вместе. К ней.

Оторваться от Мишеля оказалось еще труднее, чем от кровоточащей раны на шее девушки. Но надо поделиться кровью с остальными, деликатно ожидавшими, пока Софи и Мишель нацелуются над полуобморочной добычей.

Они передавали девушку из рук в руки. Как чашу.

Они опьянели, они смеялись и прикладывались к ней по второму, по третьему разу.

Софи позволила Мишелю обнять себя. И ее не смущало присутствие друзей. Сейчас ее вообще ничто не смущало.

— Ох, кажется, мы переусердствовали! Она умирает! — вдруг вскрикнула Варя.

Софи лениво обернулась, посмотрела на девушку. Да, выглядела та неважнецки. Лицо побледнело до голубизны, нос заострился, глаза ввалились.

— Пожалуй, мы, и правда, взяли слишком много, — пробормотал Андрей.

— Скверно, — нахмурился Жорж. — Есть идеи, где спрятать тело, чтобы не нашли?

— Можно расчленить. Сейчас все маньяки так поступают. И люди подумают, что это дело рук маньяка, — деловито предложила Варя. — Может, кто-нибудь из вас ее… гм… ну, чтобы были следы насилия? Снасильничал, убил, разрубил на куски…

— Фи — поморщился Жорж. — Какая гадость! Я правильно делаю, что не читаю газет.

— А я тоже не читаю газет. Я сижу в Интернете, — хихикнула Варя.

— А без насилия не обойтись? — поинтересовался Андрей. — Меня она не прельщает.

— Меня тоже! — Жорж отошел подальше от девушки, словно боялся, что его заставят овладеть ее бесчувственным телом.

— Тихо, ну-ка без кипеша! — жестко сказал Мишель и, заметив краем глаза, что Софи поморщилась, тут же сменил тон. — Она мне успела все рассказать. Поссорилась с родными, убежала в расстроенных чувствах. Просто сбросим ее вниз. Технически она умрет не от укуса, а от падения с высоты. Так что Закон мы не нарушим.

— А как она могла пробраться в закрытое здание? Да еще и залезть так высоко? — спросила Варя.

— А никто не станет высчитывать, с какой высоты и откуда именно она слетела. Что касается того, как пробралась… Ну, люди что-нибудь да придумают. Они же всегда находят объяснения тому, чего не понимают. И нам это только на руку.

Мишель встал, рывком поднял девушку. Она болталась в его руках, как марионетка. С трудом приоткрыла глаза, шевельнула губами…

— Ну что, еще раз полетаем, милая? Это же так романтично! — насмешливо сказал Мишель.

Он взлетел, только плеснули полы длинного кожаного пальто. И в воздухе разжал руки. Девушка камнем понеслась вниз.

3

Сквозь звон в ушах Аня слышала голоса и смех, но не могла разобрать слов. Она лежала на холодном металле площадки, как брошенная сломанная кукла.

Было холодно. Было больно. Боль концентрировалась в области шеи, невидимыми нитями расползалась по всему телу, и сердце судорожно сжималось, и легким не хватало воздуха, и слабость была такая, что у Ани не хватало сил дышать.

А потом Михаил снова поднял ее на руки.

Глаза у него светились красным.

И губы были красные, как рана, на мраморно-бледном лице.

Он не человек.

Она ведь поняла это еще там, в сквере на лавочке, только не смогла признать невозможное.

Они — не люди. Они — кто-то еще.

Прижимая Аню к себе, Михаил поднялся в воздух, еще выше этой заоблачной площадки. Теперь над ними простиралось только небо, огромное черное небо. И дико завывал ветер.

Аня вспомнила фразу из чудесного, романтического фильма, который смотрела совсем недавно, фильма про любовь девушки и вампира.