Наташа Мостерт - Хранитель света и праха Страница 8

В Шотландии Ник столкнулся с миром, куда более разнообразным и богатым, чем тот, в котором он вырос. Его отчим был банкиром, и неожиданно для себя Ник очутился в одной из лучших школ Эдинбурга, где дисциплина была строгой, а перспективы — широкими. Ник никогда не проявлял рвения к учебе, но тут вдруг, к своему большому удивлению, обнаружил у себя способности к числам и влечение к риску. Несмотря на юный возраст Ника, отчим обучал его играть на рынке и открыл ему весьма внушительный счет, с которым мальчик экспериментировал. Он наслаждался биржевыми гонками. Он нашел что-то, в чем преуспевал, кроме поединков.

Окончив школу, он поступил в Сент-Эндрюс, но обучение в академии не захватило его. Спустя восемь месяцев он ее бросил и отправился в Нью-Йорк, где провел пять изнурительных, сумасшедших лет, работая на бирже. Но его сердце оставалось здесь, в Лондоне, поэтому он и вернулся.

За двенадцать лет своего отсутствия он побывал в Лондоне всего дважды, и оба раза — чтобы увидеться с Миа. В первый раз — через год после замужества матери и их переезда в Эдинбург.

Это был неудачный визит. Все как-то сразу пошло не так. Его матушка, тщательно напомаженная, в костюме от Шанель, и он — в брюках из шерстяной фланели и в голубом блейзере, оба они выглядели неуместно в атмосфере творческого хаоса кухоньки Молли. Сама Молли, по-прежнему красивая, но такая худенькая, была какой-то рассеянной. Миа же едва произнесла за все время пару слов.

Второй раз он приехал шесть лет спустя — на похороны Хуана и Молли. Миа изменилась. Она уже больше не была маленькой долговязой девочкой с непослушными волосами, которая, бывало, бегала без толку по улицам недалеко от их дома. Она повзрослела. На ее лице застыла печаль, глаза потемнели, но она всеми силами старалась держать себя в руках. Она была рада увидеться с ним и благодарна за то, что он приехал, но если ее сердце в этот миг бешено колотилось, ей удалось ничем не выказать этого.

На протяжении тех лет, что последовали потом, он поддерживал их отношения, не позволяя ей полностью исчезнуть из его жизни. Даже пребывая за границей, он напоминал ей о себе. Рождественские открытки, поздравления на день рождения, нечастые послания по электронной почте — он делал все, чтобы связь не оборвалась. А потом созрело решение вернуться в Лондон. Он зарабатывал неплохие деньги в Нью-Йорке, но он устал. Жизнь коротка — пришло время полностью посвятить себя тому, чего ему действительно хотелось. Но приходилось признать, что в этом он преуспел лишь частично. Теперь он снова стал частью жизни Миа, но вот что поражало — и даже вызывало раздражение, — как легко они снова вернулись к своим ролям друзей детства.

Перед ним возникло здание, в котором он арендовал офис. Он делил его с Флешем, своим партнером по бизнесу, который был ответствен за технические ухищрения, обеспечивающие на «Кайме» постоянное сообщение онлайн. На первый взгляд «Каймом» управляли два человека, но это было ошибочное мнение — на деле Флеш имел в подчинении целую армию техников, которые держали связь из таких весьма отдаленных регионов, как Израиль, Индия и Хорватия. Глобальное село в одной комнате.

Ник ожидал, что его партнер уже сидит за рабочим столом, но когда он вошел в офис, то Флеша не увидел. Однако очевидные признаки свидетельствовали о том, что тот где-то поблизости. Еще не початая банка колы — своеобразное топливо для мозга — и наполовину опустошенная пачка «Яффа кейкс» красовались на кипе бумаг. И айпод Флеша был на месте. А он редко куда-то уходил без него.

Рабочий стол Ника располагался у окна, а Флеш сидел возле двери. Он не любил солнечный свет. Словно в подтверждение этой своеобразной антипатии, на стене позади его кресла висел гигантский плакат, на котором была изображена женщина вампирского вида, сжимающая в одной руке букетик маргариток, а в другой — кровоточащее сердце. Ник никогда не был силен в символизме, и мир Флеша значительно превосходил его скромные познания. Флеш занимался и некоторыми другими социальными сайтами в Сети, скорее эзотерическими по своей направленности. Постер на стене был рекламой «Ночных хищников».[7] Нику достаточно было один раз зайти на их сайт, чтобы понять, что он еще не дорос до таких вещей.

Он бросил сумку на пол и уселся за компьютер. Вводя логин и пароль, чтобы зайти на «Кайм», он ощущал знакомый трепет внутри. Проект все еще невероятно занимал его. А как могло быть иначе? Конечно, он не Марк Цукерберг,[8] но «Кайм» требовал серьезных финансовых вложений и обещал стать весьма внушительным предприятием.

То, что начинало свое существование как обычный личный блог с редкими постами о бойцах и их мире, превратилось в амбициозную социальную сеть и первый форум для бойцов и их поклонников всех мастей — бокса, боевых искусств, кикбоксинга, тайского бокса и ММА[9] с их бойцами рок-звездами и весьма навязчивыми фанатами — наиболее стремительно развивающегося в Америке зрелищного вида спорта.

«Кайм» предоставлял своим пользователям возможность создавать страницы с личной информацией и побуждал их принимать участие в любой дискуссии, какая только ни разворачивалась на общем форуме. Оттого что на сайте проводилась весьма гибкая политика, позволяющая пользователям добавлять на свои страницы приложения, некоторые даже создавали себе небольшой бизнес на базе «Кайма».

Необычным названием своего сайта Ник был обязан Миа. «Кайм» — это японское слово, один из терминов, принятых в боевых искусствах. По правде говоря, Ник был против всякого рода приукрашиваний, которыми изобиловал этот спорт, вроде боевых криков, ци и поиска духовного пути. Он был кикбоксером. Ему нравилось бить кулаками и пинать ногами, и он не ждал никакого духовного просветления при этом. Но Миа объяснила ему, что термин «кайм» означает уникальную физическую и умственную сосредоточенность, которая нужна любому бойцу. Это пришлось ему по душе.

— Здорово, бродяга!

Ник поднял глаза. Флеш стоял, облокотившись на дверь. Высокий, очень худой, с неизменными темными кругами под глазами, он выглядел как комический персонаж из фильма Тима Бёртона.[10] Ему было девятнадцать. И рядом с ним Ник чувствовал себя стариком.

Флеш сполз в свое кресло и потянулся за колой.

— Ты уже проверял форум? — спросил он.

— Только что вошел.

— Какой-то парень умер. Какой-то боец.

— На ринге? Я ничего не слышал.

Ник был удивлен. Большинство поединков, обсуждаемых на «Кайме», представляли собой скромные местные схватки, которые вовсе не обязательно привлекали внимание телевидения. Но смерть на ринге — пусть даже в незначительном бою — обязательно оказалась бы в центре новостей.