Анна Романова - Моя няня Страница 8

кажется, звучал в каждом уголке помещения и проникал во всех слушателей с равной силой. В

какой-то момент Виолетта почувствовала, что часто дышит, а на лбу выступила испарина. Богин не

просто рассказывал, он заставлял жить его словами. Виолетта не шевельнулась, но скосила глаза

на Каталинскую. Подруга была неподвижна, смотрела на ведущего семинара пристально и

неотрывно, чуть покусывая нижнюю губу. Но в то же время Виолетта чувствовала какую-то

напряжённость, будто что-то вот-вот должно взорваться.

– Вот вы, например. – Виолетта подняла голову и поняла, что Богин стоит рядом с ней. –

Определяли ли вы цель, с которой пришли сюда?

Он смотрел прямо на неё. Виолетта сглотнула, горло вмиг пересохло. То ли так свет падал, то ли

игра воображения, но стёкла очков мужчины казались матовыми, хотя это и было невозможно.

Богин улыбнулся, однако об эту улыбку можно было порезаться. Кошка поймала мышь, загнав её в

нору. Кошка терпеливо ждала, пока мышь наберётся смелости, чтобы высунуть свой нос из норы,

после чего цапнет её когтистой лапой.

Виолетта выдохнула и выпрямилась:

– Мне интересны нетрадиционные психотехнологии, – её слова прозвучали с вызовом. Каталинская

почему-то даже вздрогнула и с непониманием посмотрела на подругу.

– Только это? – уточнил Богин. – Или причина глубже?

Не может простить, что я его отшила? – отстранённо подумала Виолетта и ответила вслух:

– Нет, есть и другие причины.

– Вот как. – Он вдруг резко наклонился к ней, Виолетта шарахнулась назад, по щеке змейкой

скользнуло горячее дыхание мужчины, резко стало не по себе. – Начните с них, тогда и будет толк.

Прошлое вдруг развернулось, как конфетный фантик, ослепило нахлынувшими образами,

оглушило детскими криками, сжало стальными руками за горло. Чётко вспомнилось, как давным-

давно снились сны, от которых она просыпалась в холодном поту, а перед глазами продолжало

плясать угловатый танец чудовище, которое можно было увидеть лишь краем глаза. И исчезало

лишь тогда, когда проходило время или в комнату заглядывала мать.

Виолетта знала: если она отыщет причину этих снов, то чудовище уйдет, и кошмаров больше не

будет.

– Начну, – сказала она еле движущимися губами. Сердце застучало в висках, Виолетта была готова

поклясться, что по матовым стёклам прошли трещины. На мгновение показалось, что эти стекла и

есть глаза – неподвижные и ужасные.

К горлу подкатила тошнота. Она не понимала, что должна ответить.

Виолетта зажала рот ладонью.

– Спокойно, – неожиданно мягко произнёс Богин и положил руку на плечо. Наваждение развеялось.

На Виолетту вновь смотрели чуть насмешливые глаза. Живые и обычные. Он подождал, пока она

вспомнит, как дышать, и выпрямился:

– Как видите, если использовать гипноз, можно оказаться в своих снах резко и внезапно, будто

раскалённой спицей сквозь масло. Но эффект от этого слишком непредсказуем и может дурно

повлиять на психику неподготовленного человека.

Богин отошёл, потом посмотрел на Виолетту и чуть виновато улыбнулся:

– Простите меня за эту вольность, но ваша задумчивость явно заглушала мои слова, поэтому

пришлось разбудить таким методом.

Идиот, – про себя определила Виолетта, решив, что больше ноги её не будет на подобных

сборищах. Перед глазами ещё мелькали чёрные точки, и казалось, что стоящий чуть поодаль

ведущий семинара сейчас снова метнётся к ней и вцепиться в глотку.

– Я это запомню, – сухо сказала она. Хотелось с размаху влепить пощёчину, стереть полуулыбку с

этих губ, чтоб на пальцах стало влажно и горячо от выступившей крови. Чтобы больше не

позволял себе такого.

Богин, кажется, понял её желания, однако резко перевёл тему:

– Теперь поговорим о других возможностях осознанного сновидения. Если вы сумеете отыскивать

причину своих неприятностей, то так же можно научиться их устранять. Самолечение – вот чему я

сумею вас обучить. Но для этого нужно постараться.

Вы сможете открыть для себя новый мир – безграничный, свободный. Вы сумеете контролировать

свои страхи, – слова вновь звучали четко и резко, словно они ударялись друг о друга

металлические палицы.

Богин больше не смотрел на Виолетту, теперь его целью стала хрупкая рыжая девушка на одном из

задних столов. Она путалась и еле слышно отвечала на поставленные вопросы, явно будучи не в

состоянии говорить спокойно и уверенно.

Виолетте не нравились манеры Богина, не нравилось, как он вёл семинар, и в то же время она

прекрасно понимала, что это… правильно. Клин вышибают клином. Может, он, действительно,

почувствовал, что ей нужна именно встряска, а не ласковое поглаживание.

Каталинская наклонилась к её уху:

– Что, сильно напугал?

– Фюрер, – шепнула Виолетта и чуть поморщилась. – Но, кажется, знает, что делает.

Богин замер, в ту же секунду показалось, что он прислушивается, было даже видно, как

напряглись мышцы спины. Он медленно повернулся, смерил Виолетту странным взглядом и снова

заговорил с рыжей.

– Да уж, – выдохнула Кира, – потом поговорим.

Виолетта кивнула. Богин больше не сказал ей ни слова, несколько раз проходил мимо, увлечённо

рассказывая о методиках осознанного сна, о практике, которая предстоит тем, кто придёт на

последующие занятия и не только.

За окном вновь начался дождь. Металлический голос смешался с тарабанящими по крыше

каплями, превратился в мерный гул, в который не было смысла вслушиваться. Изнутри горячей

волной поднимался придушенный страх. Оно было. Очень давно, настолько, что может показаться

неправдой, но… было. Виолетта знала, что если закроет глаза, то увидит тёмную комнату,

услышит женский голос, от которого всё холодеет. Потом голос смолкнет, и разлетится истошный

детский визг, захлебнётся и смолкнет. Он больше не повторится, но Виолетта не сумеет сомкнуть

глаз.

– На этом наша встреча закончена, дорогие друзья, – произнёс Богин, заставляя всех обратить на

него внимание. – Я буду вам очень признателен, если увижу на будущих семинарах. Если у кого-то

есть вопросы, то задавайте смело, не стесняйтесь.

Виолетта поднялась, взяла сумку и направилась к выходу. Каталинская едва за ней поспевала.

– Девушка, – Богин явно не собирался отпускать Виолетту просто так, – постойте.

Она обернулась:

– Что?

– Вы ничего не хотите спросить?

– Я…

Вопрос напрашивался, но перед глазами вновь появились треснутые стёкла очков и мутные капли

на щеках. Виолетта шумно выдохнула:

– Нет, благодарю. Всего хорошего.