Составитель Сергей Чекмаев - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову Страница 82

Женщины, в одной из которых Мишка с опозданием признал свою учительницу, опять заплакали, но в этот раз дела до них никому не было. Мальчишки спинами ловили вибрации стен, в которые снаружи долбились мертвецы. Дед Семен, который для своих лет выглядел настоящим богатырем, в подсобке раздобыл колун и подошел к разваливающемуся на глазах окну. Когда последняя полоска дерева вместе с остатками стекла влетела внутрь, он размахнулся и саданул по подоконнику. На пол свалилась отрубленная кисть, похожая на черного паука–гиганта. Мишка уставился на редкие судороги мертвой руки, непроизвольно вцепившись в Лехин локоть. Мальчишке казалось, что пальцы вот–вот поднимут обглоданную временем кисть и обязательно побегут прямо к нему.

Тем временем дед Семен охаживал топором мелькающие, словно щупальца, конечности мертвецов в оконном проеме. Военные отстреливали головы, как только те показывались в зоне поражения. Развалилось и второе окно, в баррикаде у двери стали проявляться дыры. Гомон покойников снаружи тупой дрелью сверлил мозг. Видя, что сил и патронов у военных остается в обрез, бамовцы перебрались в подсобку. Пусть и не было там никакой защиты, но смотреть на то, как последние минуты доживает заслон от рвущейся внутрь нежити, не желал никто. Леха тянул Мишку вместе со всеми, но оторвать друга от пола так и не удалось. Мишка остался в большой комнате, где шестеро человек еще пытались зацепиться за жизнь.

Колун исчез за оконной рамой, и что–то очень сильное потянуло деда Семена в темноту. Солдаты едва успели втащить его обратно до того, как он перевалился через подоконник. Но вместе со стариком в комнату ввалился труп, в темно–зеленой голове которого зияли раны от дроби. Мертвец был сухим коротышкой в какой–то полуразложившейся робе. Зубы его сомкнулись на плече деда Семена, челюсти скрипели прямо под ухом.

– Снимите! Снимите его на хрен!

Солдаты нависли над катающейся по полу парой, боясь попасть в человека. Трупы ломились уже в оба окна, дверь доживала последние секунды. Мишка очень хотел хоть чем–то помочь, но страх мальчишку просто–напросто парализовал. Заплаканные глаза смотрели на деда Семена, который, кажется, переставал сопротивляться. Но вдруг помещение наполнил знакомый шум, и Мишка вспомнил о потерявшемся в кошмаре майоре. В его руках была бензопила, которой частенько пользовался Мишкин отец. В затылок мертвеца вгрызлись пильные зубья, и мозговое крошево оросило человека на полу. Дед Семен в ошметках чудовища беззвучно открывал рот, как персонаж немого кино. Майор отложил инструмент, на котором Мишка успел прочитать надпись «Дружба–4», и потянул деда Семена к подсобке.

– Уходим, сейчас ворвутся! – крикнул майор.

Почти тут же солдаты похватали хоть чуточку пригодные доски и стали отходить. Мишка заметил, что половина уже побросала оружие. В окна, точно личинки, стали вваливаться скрюченные мертвецы. Чьи–то сильные руки сгребли пацана под мышки, и развороченный вход Мишка уже не увидел.

Дверь заложили остатками досок, хотя такой заслон выглядел просто смешно. В подсобке было тесно, дыхание людей жалобными хрипами ползало по комнате.

– Теперь ясно, – тихо проговорил дед Семен, когда Мишка попытался вытереть кровь с его лица.

– Что? – спросил майор, наваливаясь на дверь.

С другой стороны пока никто не скребся, словно мертвецы сначала решили осмотреться.

– Форма, – прохрипел дед Семен. – Я разглядел форму. Это бамлаговцы. Заключенные. Привет из прошлого.

Мужчины, подпиравшие дверь, переглянулись. Один из солдат знающе присвистнул. Майор выкинул на пол давно бесполезное ружье и присел рядом с Семеном.

– Пожалуйста, – простонала растрепанная женщина в углу, – вытащите же нас отсюда!

– Эту чертову дорогу в тридцатых годах строили заключенные, – не обратив внимания на Мишкину учительницу, сказал дед Семен. – Их держали хуже скота, в день умирало несколько человек.

В дверь с той стороны точно влетел снежный человек, едва не сорвав ее с петель. Дед Семен откашлялся рубиновыми сгустками и продолжал:

– Трупы валили штабелями прямо в бараках, рядом с кроватями. Они смерзались друг с другом, и отковырять человека можно было только по частям.

– Замолчите! Замолчите вы! – заголосила вторая женщина, чье лицо Мишке было незнакомо. – Зачем вы все это рассказываете?

– Чтобы ты, красавица, знала, кто тебя кушать будет, – ответил дед Семен и рассмеялся.

Короткая очередь по верху двери снесла кому–то с той стороны макушку, и автомат отозвался грустными щелчками.

– Я отстрелялся, – сказал молодой солдат, чьи погоны отличались от остальных. Мишка в званиях не разбирался, его папка был обычным работягой.

– Своими жизнями они и прокладывали тот первый довоенный БАМ. Кто ж знал, что рельсы потом снимать придется и тянуть в Сталинград. Видать, и в наших краях было отделение этого БАМЛАГа. Хоронили их, как зверей, хотя настоящих душегубов было не много. В основном враги народа. Похоже, на месте того котлована и так было трупов полно, а вы туда еще своих потащили.

Майор шагнул от двери неровной походкой. В такое совпадение просто нельзя было поверить. Сдерживающие толпу нежити люди призывали его вернуться, но треск досок поглотил их крики.

– Та дрянь… – прошептал майор, устало усаживаясь на пол. – Та гадость, что жила внутри наших мертвецов, просто подняла новых? Осталась в пепелище и спустилась вниз… Но как можно было раскопать котлован в том же самом месте?!

– Откуда теперь узнаешь? Но все о том и говорит. Видно, крепкую штуку придумали ученые ваши, раз через столько лет оживила давно забытых ребят. Своим костром вы просто сварили волшебное зелье, которое сразу принялось работать. Спалив остатки этого проклятого эксперимента, только открыли крышку бездонного склепа.

Майор в прострации почесывал подбородок, отказываясь принимать тот факт, что приказы отдавал именно он. И котлован, и расстрел всех экспериментальных строителей, и массовое их сжигание. Всем командовал майор. И вот что в итоге вышло.

Дверь уже походила на решето, женщины вслух обращались к Всевышнему, а вой бамлаговцев резал уши.

– В полу, – прокашлял дед Семен, – есть схрон. Прямо у стены за мной. Думали погреб маленький сделать, да так и не докопали до зимы.

– Да что ж ты молчал тогда?! – возмутился лысенький солдат с трясущимися губами.

– Потому что места там на двоих, меня можете не считать.

Мишка оглянулся, но ничего такого не заметил. Майор, стряхнув оцепенение, бросился к указанным доскам и за грудой хлама расковырял секретный карман комнаты.