Военный талант - Макдевит Джек Страница 47

16

Какие мрачные мысли завели его так высоко, на эту открытую ветрам скалу, мы никогда не узнаем...

(Эти слова выбиты также на медной табличке у Карниза Сима.)

Утром, когда мы завтракали в ресторане на крыше, освещенном ярким теплым солнцем, все показалось мне несколько нереальным.

– Это фальшивка, – сказала Чейз. – Не могли они рассчитывать на то, что им удастся материализовать тот корабль внутри планетной системы, не говоря уже о самом солнце.

– Но если бы это оказалось правдой, – возразил я, – мы получили бы ответы на некоторые вопросы. И, возможно, на самый важный: что спрятано в Даме-под-Вуалью.

– Бомба?

– Что же еще?

– Но если штучка работала, почему они ее не использовали? Зачем понадобилось прятать ее где-то в лесу?

– Наверное, деллакондцы считали, что Конфедерация не переживет войну, даже если они победят. Как только «немые» были бы выдворены за ее пределы, планеты снова принялись бы ссориться. И, возможно, Сим не хотел выпускать на свободу такое оружие. Даже среди своего собственного народа.

Возможно, когда положение стало отчаянным, он увидел лишь два выхода: уничтожить его или спрятать. Поэтому спрятал. Все, кто знал об этом, погибли. И история была забыта.

Чейз подхватила:

– А сейчас, двести лет спустя, является «Тенандром» и натыкается на это оружие. Они все засекретили!

– Вот именно, – сказал я.

– Но где же оружие? Они привезли его обратно?

– Наверняка. И сейчас мы запускаем его в производство. На следующий год мы уже будем угрожать «немым».

Чейз затрясла головой.

– Не верю. Как мог «Тенандром» понять, что это за штука?

– Вероятно, она снабжена инструкцией. Послушай, это первое полученное нами объяснение, имеющее хоть какой-то смысл.

На лице у Чейз появилось скептическое выражение.

– Я все же считаю это невозможным. Послушай, Алекс, точность межзвездных перелетов весьма невелика. Если я сажусь на корабль, находящийся на орбите возле планеты, делаю прыжок в гипер...

– ...и тут же возвращаешься обратно, то можешь очутиться за несколько миллионов километров оттуда. Знаю.

– Несколько миллионов километров? Да мне чертовски повезет, если удастся прыгнуть обратно в ту же планетную систему. Как же они, черт возьми, рассчитывали попасть в звезду? Просто смешно.

– А если это можно сделать как-то по-другому? Давай проверим. Подумай, нельзя ли найти эксперта – физика или еще кого-то. Но держись подальше от Разведки, говори им, что собираешь материал для романа. Ладно? Узнай, что произойдет, если ввести антиматерию в ядро звезды, действительно ли она взорвется? Существует ли теоретически какой-либо способ осуществить такое внедрение?

– А ты что собираешься делать?

– Осматривать местные достопримечательности, – ответил я.

Со времен Киндрел Илианда изменилась. Никакой флот из челноков, крейсеров и межзвездных транспортов не смог бы теперь эвакуировать население всей планеты. Старый теократический комитет, который правил Пойнт-Эдвардом, все еще существует, но он превратился в рудиментарный орган. Давно уже открыты двери для поселенцев, и Пойнт-Эдвард сейчас только один из сети городов, причем не самый крупный. Но он не забыл свое прошлое: «Деллакондское кафе» на улице Неповиновения, парк Кристофера Сима, площадь Кристофера Сима, бульвар Кристофера Сима. Вокзал на орбите назван в его честь, его портрет отпечатан на банкнотах Илианды.

И Мэтт Оландер: его профиль на бронзовой доске, надпись «Защитник», выбитая на арке, через которую посетители входят в Старый Город – площадь, окаймленную четырьмя кварталами разрушенных зданий, оставленными такими, какими они были после нападения. Посетители молча проходят по мемориалу, всегда останавливаясь около изображения.

Я и сам провел некоторое время, рассматривая телеграммы челноков Сима, снятые в ту отчаянную неделю, когда ашиуры приближались, а они сновали в Ричардсон и обратно на бесшумных магнитных двигателях. Это были воодушевляющие картинки, дополненные гимнами, портретами героев с суровыми взглядами и тем приглушенным комментарием, который всегда сопровождает изображение легендарных событий. Кровь застучала у меня в висках, я опять втягивался в драму древней войны.

Позже, в придорожном кафе, окруженном замерзшими деревьями, я подумал о том, как легко мы возбуждаемся от перспективы битвы за правое дело, даже если его справедливость несколько сомнительна. Наша слава, наше падение.

Я наблюдал за толпой людей, никогда не знавших организованного кровопролития, и спрашивал себя, не права ли Киндрел Ли, доказывавшая, что настоящему риску все мы подвергаемся не со стороны той или иной группы пришельцев, а со стороны нашего собственного отчаянного желания создавать Александров и с энтузиазмом следовать за ними на ту крепость, которую они пожелают атаковать.

Кто была та одинокая женщина, посетившая Киндрел Ли? Таннер? Ли считала, что она прилетела с Деллаконды, но ведь она и ждала кого-то из деллакондцев.

Легко понять, почему деллакондцы могли солгать о причине смерти Матта Оландера: они не хотели раскрывать существования солнечного оружия, поэтому сделали героя из неудачливого системного аналитика, который остался, чтобы обеспечить успех операции, но сорвал планы Сима. Каждый знающий правду, должен был его ненавидеть. Сколько же людей погибло из-за поступка Оландера?

Я мог вообразить их всех, расположившихся в безопасности за облаком Оорта и наблюдавших за датчиками, выжидая подходящий момент для решающего удара. Неудивительно, что они испытали великую горечь.

Но Сим сражался еще полтора года, так и не применив солнечное оружие. Интересно, права была Киндрел Ли или нет, предположив, что оружие имело дефект либо стало неработоспособным по какой-то прихоти природы или допотопной техники Эры Сопротивления? И что, в конечном итоге, она напрасно убила Мэтра Оландера.

Ближе к вечеру я поднял скиммер навстречу сильному ветру. Движение на улицах было большим, и гигантские голограммы потрясающе красивых манекенщиц демонстрировали зимнюю моду собравшейся у торгового центра толпе. Я описал над центром дугу, набрал высоту и поплыл в сером небе.

Во время эвакуации Пойнт-Эдварда Кристофер Сим оставил штаб для руководства операцией, а сам занялся другими делами. Тогда происходили удивительные вещи: его офицеры заметили, что Сим поднимался задолго до рассвета и летал на скиммере вдоль побережья. Местом его прогулок был одинокий карниз скалы, возвышающейся над морем. Что он там делал, почему летал туда, никто так и не узнал. Толденья обессмертил эту сцену в своем шедевре «На скале», а само место жители Илианды включили в число исторических. Они называют его Карниз Сима.

Я хотел взглянуть на войну его глазами, а для этого мне надо было посетить его убежище.

Летательный аппарат перешел в горизонтальный полет и начал длинный бросок к морю. Я был немного подавлен сочетанием вершин, города, океана и тумана, но тут до меня дошло, что есть еще одно место, которое стоит посетить.

Переключившись на ручное управление, я повернул назад, вглубь континента. Зажужжал компьютер, настаивая на большей высоте полета. Жужжание прекратилось, и я под самыми облаками пролетел над кратером вулкана. Если верить литературе, он был надежно потушен. Об этом много веков назад позаботились инженеры-вулканологи, но, несмотря на это, его состояние периодически проверяла Служба охраны окружающей среды Пойнт-Эдварда.

Никакой романтики!

Я снизился к волнующемуся шатру пурпурного леса. На юго-западе земля была поделена на крупные фермы. Два потока вились через сельскую местность, сливаясь примерно в восьми километрах от Пойнт-Эдварда и исчезая в горах.