Рэнди Тараборелли - Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии Страница 79

Гости уже стали расходиться, когда к Фрэнсес подошел и что-то прошептал на ухо один из охранников, которые постоянно патрулировали территорию. «Извини, дорогой, я на минутку», – сказала она Конраду, который улыбнулся ей и заговорил с кем-то из гостей. По спокойному виду Фрэнсес невозможно было догадаться, что случилось нечто неприятное.

Фрэнсес направилась следом за охранником к парадному выходу и затем к будке привратника в конце плавно изгибающейся подъездной дорожки. На это ушло у нее две минуты, настолько длинной была дорожка. Там она увидела крайне возбужденную Жа-Жа Габор, спорившую с Хьюго, и женщину с блокнотом в руке, которая критически наблюдала за этой ссорой.

– Это же я вас наняла на работу, – говорила Жа-Жа Хьюго, – и вот как вы обращаетесь со мной! (Кстати, Конрад нанял Хьюго Менца спустя тринадцать лет после развода с Жа-Жа, так что она не имела к этому никакого отношения.)

– Благодарю вас, Хьюго, я сама разберусь, – сказала Фрэнсес.

– Все в порядке, миссис Хилтон, – уверенно заявил мажордом. – У меня все под контролем. – Давно работая на Конрада, он уже выработал свою систему улаживать неприятные ситуации.

– Нет, я сама этим займусь, Хьюго, – строго сказала Фрэнсес, недовольная его непослушанием. – А вы, пожалуйста, вернитесь в дом.

Хьюго поразился непривычно властному тону хозяйки и повиновался.

В это самое время к воротам подъехала в своем бирюзовом «корвете» с откидным верхом мать Анны Фрагатос Эвелин, одна из самых богатых подруг Фрэнсес. Она стала свидетельницей этой сцены и на следующий день рассказала о ней дочери.

В присутствии Фрэнсес Жа-Жа заявила девушке с блокнотом, что не имеет значения, указано ли ее имя в списке гостей.

– Разве вы не знаете, что я была замужем за Конрадом Хилтоном? Мы – семья. У нас есть общий ребенок!

Поняв всю непредсказуемость ситуации, Фрэнсес не стала тратить время на попытки уладить ее. На глазах у Эвелин Фрагатос третья миссис Хилтон подошла к служащей, которая отвечала за список гостей, и сказала, что никакой ошибки нет, что Жа-Жа намеренно не внесли в список.

– Прошу вас пройти со мной и поговорить, – обратилась затем Фрэнсес к Жа-Жа.

За этот первый год брака с Конрадом она виделась с Жа-Жа только мельком. Первый раз они встретились в ноябре 1976 года. Тогда Жа-Жа ворвалась в столовую, где Конрад, Фрэнсес и некоторые члены семьи сидели за завтраком. В то утро Фрэнсес было одета особенно скромно и целомудренно: на ней были изящно скроенная юбка с белым жакетом поверх синей в белый горошек блузки, застегнутой на все пуговки до самого верха. Жа-Жа, конечно, выглядела куда более эффектно в красной блузке в белый горошек и огромной белой шляпе, украшенной искусственными цветами. Остановившись перед сидящей за столом Фрэнсес, она окинула ее наряд критическим взглядом и процедила: «Должно быть, это она. Скажите, это что, последняя парижская мода?» Конрад вскочил, схватил ее за локоть и вытолкал из комнаты, пока она не наговорила чего-нибудь похуже. С тех пор, приходя повидать Конрада, Жа-Жа всегда любезно приветствовала Фрэнсес. Но сегодня вечером она определенно провоцировала скандал.

Фрэнсес отвела ее подальше от людей. И там у них состоялся весьма бурный разговор. Судя по взлетающим вверх рукам Жа-Жа, она возмущенно спорила с Фрэнсес, которая оставалась сравнительно спокойной. Наконец Жа-Жа закричала так громко, что все это услышали: «Хватит! Больше я не потерплю ваше оскорбительное поведение!» Она круто развернулась и стремительно направилась к своей машине, оставленной на стоянке. А Фрэнсес в сопровождении охранника, который бережно поддерживал ее под руку, спокойно двинулась по дорожке к дому.

– Что она о себе воображает! – громко возмущалась дебелая Жа-Жа, когда охранник открывал ворота для ее «бентли». – Худющая и вся высохшая! Что он в ней нашел? Да она… Она… Она просто слива сушеная, вот она кто! – во всеуслышание выкрикнула она.

Жа-Жа вся кипела от злости, и всем показалось, что она раздумывает, не пойти ли ей вслед за Фрэнсес в дом. Но, видимо передумав, она заявила охраннику, который был неповинен в ее задержании:

– Я еще вернусь, вместе с дочерью! Вместе с Франческой! И вы меня впустите, запомните это!

Затем она уселась в машину и на огромной скорости помчалась прочь.

Глава 3

Выяснение отношений

Жа-Жа не вернулась в тот вечер с Франческой, как грозилась. Конрад понятия не имел о происшедшем скандале. Фрэнсес рассказала ему все только на следующий день, и он, конечно, расстроился, но не удивился, невольно решив, что отчасти сам во всем виноват.

Весной 1919 года, когда он приобрел свой первый отель, жалкую ночлежку под вывеской «Мобли», он сочинил свод правил жизни для своих служащих, один из пунктов которых гласил: «Берите на себя всю ответственность». Но взял ли он на себя всю ответственность в отношении проблем со второй женой? Он уже состарился, возможно, близок конец его жизни, у него богатый жизненный опыт – был женат, развелся, вырастил детей, – но он совершенно не знал, как вести себя с этим вечно непредсказуемым членом своей семьи в лице Жа-Жа.

Почему она устроила эту возмутительную сцену? Конрад не сомневался: Жа-Жа хочет получить у него деньги. Однако до него не доходило, что хотя она с готовностью примет от него любые деньги, но сейчас ее больше волнует наследство Франчески.

Решив откровенно поговорить с Жа-Жа, он позвонил ей и пригласил прийти к нему в офис, чтобы они могли выяснить отношения. На следующее утро Жа-Жа явилась в офис и уселась напротив Конрада, который занял свое кресло за письменным столом, а рядом с ней скромно сидел его помощник, который тоже знал ее больше тридцати лет.

Усаживаясь и расправляя юбки, Жа-Жа спросила, почему здесь находится посторонний человек.

– Я пригласил его в качестве свидетеля, – строго сказал Конрад.

Жа-Жа удивленно округлила глаза:

– Я еще говорят, что это я вечно все драматизирую!

Подробности разговора позднее вспоминали не только Жа-Жа Габор – в показаниях под присягой, но и присутствовавший помощник Конрада.

– Хочу, чтобы ты поняла: корпорация «Хилтон» – это крупная компания, которой управляют правление директоров и акционеры, – сказал Конрад Жа-Жа и подчеркнул, что он не один подсчитывает миллионы, которые приносят ему отели по всему миру. – Так что, когда ты врываешься с требованием денег, это не поможет тебе получить их.

– Но я ничего подобного не делала. Я никогда не врывалась и не требовала с тебя денег, – запротестовала Жа-Жа и поспешила добавить, что как его бывшая жена и мать его дочери она может на что-то рассчитывать. Во всяком случае, Франческа. – Я только хочу благополучия для нашей дочери, ну, может, и немного для себя. Ты помнишь, сколько ты мне дал при разводе? Всего 35 тысяч. Ты попросил подписать документ, и я его подписала. Так что я просто хочу получить, что мне причитается.

– О, на этот счет, дорогая, можешь не волноваться, – несколько раздраженно откликнулся Конрад. – Ты получишь именно то, что тебе причитается.

Обменявшись еще несколькими язвительными замечаниями об их прошлом, Конрад перешел к настоящему. В мире существуют серьезные проблемы, сказал он, и корпорация нашла способ оказать помощь бедным и обездоленным. Не сочтет ли она возможным внести и свою лепту в облегчение жизни других, для чего могла бы воспользоваться именем Хилтон? Последний раз он затрагивал этот вопрос с Жа-Жа тридцать пять лет назад, когда они были супругами: предложил ей добровольно поработать в приюте для бездомных. Но ее это не заинтересовало. Непонятно, почему, прекрасно зная Жа-Жа, Конрад выбрал этот момент, чтобы снова привлечь ее к благотворительной деятельности. Возможно, он просто решил сделать еще одну попытку, от которой сам он ничего не терял, а Жа-Жа могла получить удовлетворение.

– Я предлагаю тебе это, потому что мне не безразлична… Джорджия, – сказал Конрад.

В первый раз за тридцать лет он назвал Жа-Жа этим именем. По словам свидетеля, это ее растрогало.

– Я и забыла, что ты называл меня так когда-то, – неожиданно грустно сказала она. – Это было так давно, Конни. Что с нами произошло?

– У нас еще есть время, – с улыбкой сказал Конрад. – Мы можем попробовать. Можешь начать благотворительную деятельность от своего имени. Это может стать первым шагом.

Она только молча и растерянно смотрела на него, словно оказалась на распутье между прошлой жизнью с ним и настоящим, где столько неприятностей, ожесточения и несчастий.

– Ну, так что скажешь относительно благотворительности? – спросил ее Конрад, возвращая к разговору. У них были противоположные цели. Она хотела, чтобы он дал ей денег. А он предлагал ей отдать частицу себя. Ей это не было нужно, поскольку участие в благотворительной деятельности Хилтонов не принесет ей никакого дохода.