Типичные ошибки государственного регулирования экономики - Хэзлитт Генри Страница 3

Мы изложили суть урока и возникающих ошибок в общем виде. Но урок не будет усвоен, а ошибки не будут узнаваться, если их не проиллюстрировать примерами Через эти примеры мы можем продвигаться от наиболее простых проблем в экономике к наиболее запутанным и сложным. Благодаря этому мы научимся в начале определять и избегать грубейшие и наиболее очевидные ошибки, а в итоге – наиболее сложные и трудноопределимые. К этой задаче мы теперь и переходим.

ЧАСТЬ 2. ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ УРОКА

Глава II. Разбитое окно

Начнем с простейшей возможной иллюстрации подражая Бастиа, рассмотрим пример с разбитым оконным стеклом.

Хулиганствующий юнец, скажем, бросает кирпич в витрину булочной. Яростный владелец последней выбегает на улицу, но мальчишки и след простыл. Собирается толпа и начинает с молчаливым удовлетворением разглядывать зияющую дыру в витрине и осколки, усеявшие хлеб и пироги. Вскоре ей становится необходимо философски осмыслить случившееся. Несколько человек практически наверняка будут напоминать друг другу или владельцу булочной, что, в конце концов, у каждой неудачи имеются свои плюсы, например, у какого-нибудь стекольщика появится работа. Как только приходит эта мысль, начинается разработка ее в деталях. В какую сумму обойдется новый лист стекла для витрины? 250 долларов? Это вполне приличная сумма В конце концов, если бы стекла никогда не разбивали бы, то что бы произошло со стекольным бизнесом? И так можно рассуждать до бесконечности. Стекольщику придется потратить 250 долларов на расчеты с поставщиками, поставщики же в свою очередь тоже потратят 250 долларов, на оплату товара другим поставщикам, и так до бесконечности. От разбитой витрины будут расходиться бесконечно расширяющиеся круги, обеспечивая людей деньгами и занятостью. Из всего этого толпа могла бы сделать логическое заключение: хулиган, бросивший кирпич, вовсе не угроза обществу, а общественный благодетель.

Однако, давайте рассмотрим эту ситуацию с другой стороны. Толпа, по крайней мере, права в своем первом выводе. Этот небольшой акт вандализма, в первую очередь, означает больший объем заказов для некоего стекольщика. Стекольщик, извещенный о случившемся, расстроится не больше, чем владелец похоронного бюро, узнавший о смерти. Но у владельца булочной не останется тех 250 долларов, на которые он планировал приобрести новый костюм. Поскольку ему пришлось ремонтировать витрину, придется обойтись без нового костюма (или удовлетворения эквивалентных потребностей, или предметов роскоши). Иными словами, вместо того, чтобы иметь и витрину и 250 долларов, у него теперь есть только витрина. Или, поскольку он планировал купить костюм в тот день, то теперь вместо того, чтобы иметь и витрину и костюм, он должен довольствоваться витриной и отсутствием костюма. Если рассматривать владельца булочной как часть сообщества, то сообщество лишилось нового костюма, который в ином случае был бы сшит, а следовательно стало беднее.

Одним словом, приобретение стекольщика равнозначно потере портного в бизнесе. Никакой новой «занятости» не появилось. Люди из толпы принимали во внимание только две участвующие в деле стороны – булочника и стекольщика. Они забыли потенциально вовлеченную третью сторону – портного. Они забыли о нем именно потому, что он не появляется в данный момент на сцене. Через день-два люди увидят новую витрину, но они никогда не увидят нового костюма, потому что он никогда не будет сшит. Они видят только то, что воспринимают их глаза непосредственно сейчас.

Глава III. Благо разрушения

Итак, мы рассмотрели историю о разбитой витрине. Это был пример элементарной ошибки. Можно предположить, что любой сможет избежать ее, поразмыслив несколько минут. Тем не менее, ошибка «разбитая витрина», под покровом сотен одежд, является наиболее устойчивой в истории экономики. И в настоящее время она намного более распространена, чем когда бы то ни было в прошлом. Это каждый день вновь официально подтверждается промышленными воротилами, торговыми палатами, профсоюзными руководителями, авторами редакционных статей, обозревателями газет и теле- радиокомментаторами, эрудированными статистиками, использующими наиболее современные технологии, профессорами экономики в наших лучших университетах. Разными путями, каждый по-своему, все они пространно рассуждают о преимуществах разрушения.

Правда, некоторые из них считают ниже своего достоинства говорить о чистой выгоде от небольших актов разрушения, они видят практически бесконечные выгоды от огромных разрушений. Они говорят нам о том, насколько все мы становимся экономически богаче во время войны, чем в мирное время. Они предвосхищают «чудеса производства», достижения которых требует война. И они видят мир процветающим благодаря огромному «аккумулированному», или «подкрепленному» спросу. В Европе, после второй мировой войны, они с удовольствием считали дома, целые города, сравненные с землей, которые «необходимо было восстанавливать». В Америке они считали дома, которые невозможно было построить во время войны, нейлоновые чулки, потребность в которых невозможно было удовлетворить, изношенные автомобили и шины, устаревшие радиоприемники и холодильники. Они выводили внушительные итоговые цифры.

Это была уже хорошо нам знакомая ошибка «разбитая витрина», но в новой одежде, обросшая жирком вплоть до неузнаваемости. В этот раз она шла в связке с целым пакетом подкрепляющих ошибок. Были перепутаны потребности и спрос. Чем более война разрушает, тем более она вызывает обнищание, тем большими становятся послевоенные потребности. Это бесспорно. Но потребность не является спросом. Для эффективного экономического спроса требуется не только потребность, но и соответствующая покупательная способность. Потребности Индии сегодня несопоставимо выше, чем потребности Америки. Но покупательная способность первой и, следовательно, «новый бизнес», который она может стимулировать, несравненно ниже.

Но если оставить в стороне эту ошибку, то есть вероятность впадания в другую, и совершающие ошибку «разбитого окна» совершают и другую. Они размышляют о «покупательной способности» только в терминах денег. В настоящее время деньги можно производить при помощи печатного станка. В то время как пишутся эти строки, повсюду печатаются деньги. Печать денег – крупнейшая отрасль промышленности в мире, если производимую продукцию оценивать в монетарных терминах. Но чем больше таким образом выпускается денег, тем более падает стоимость любой денежной единицы. Это снижение стоимости может быть измерено через растущие цены на товары. Но поскольку большинство людей имеют устоявшуюся привычку оценивать свое благосостояние и доход в денежных терминах, они оценивают себя богаче, если эти монетарные итоги возрастают, хотя при этом могут приобретать меньшее количество вещей. Большая часть «хороших» экономических результатов, которые люди связывали со второй мировой войной, на самом деле была связана с инфляцией в военное время. Такие же результаты могли быть и достигались в мирное время при одинаковой инфляции. Мы рассмотрим это заблуждение, связанное с деньгами, ниже.

Полуправда, подобная ошибке «разбитая витрина», заключена в ошибке «подкрепленный спрос». Разбитая витрина обеспечила рост бизнеса стекольщика Разрушения военного времени увеличили объемы заказов для производителей определенных товаров. Разрушение домов и городов обеспечило рост объема заказов для строительной промышленности. Невозможность производить автомобили, радиоприемники и холодильники в военное время привела к кумулятивному послевоенному спросу именно на эти товары

Многие люди воспринимали это как рост общего спроса, как это отчасти и было в терминах денег с пониженной покупательной способностью. Но, по сути, происходило отвлечение спроса на эти конкретные товары в ущерб другим товарам. Европейцы строили больше новых домов, чем кто бы то ни было другой, потому что они вынуждены были это делать. Но когда они строили больше домов, ровно в такой же степени оставалось меньше рабочей силы и производственных мощностей на все остальное. Когда бы деловая активность ни возрастала на одном направлении, происходило (за исключением тех случаев, когда производственные силы стимулировали чувством необходимости и безотлагательности) неминуемое соответствующее ее сокращение на другом.