История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний - Бартон Биггс Страница 7

Групповое мышление и мышление толпы

И Манн, и Шуровьески – оба утверждают, что участники обязательно должны быть максимально разнообразными, а их суждения – никак не связанными друг с другом. Участникам также не должно быть «без разницы». Кроме того, их оценки не должны быть просто случайно брошенными фразами. Участники также не могут сесть и обменяться идеями о том, каким должен быть правильный ответ, чтобы затем, наконец, прийти к консенсусу. Если бы они так поступили, их коллективное суждение превратилось бы в результат группового мышления со всеми его хорошо известными и пагубными чертами. Групповое мышление приводит к принятию решений, разумность которых обычно ниже, чем уровень компетентности индивидуумов, из которых состоит группа. Мышление толпы, при грамотном подходе к делу, – совершенно противоположная штука.

Джеймс Монтье[5] много и хорошо писал о поведенческих финансах, и он утверждает, что эти выводы верны, но только для совершенно определенного стечения обстоятельств. По словам Монтье, есть три условия, которые должны соблюдаться. Во-первых, на людей не должны оказывать влияния решения, принятые другими людьми. Во-вторых, вероятность того, что человек окажется прав, не должна зависеть от вероятности того, что все остальные окажутся правы. В-третьих, на участников никак не должно влиять то, что их собственный голос может оказаться решающим. Я бы еще добавил, что вероятность принятия хороших групповых решений выше, если большинство членов группы либо не знают, либо не придают никакого значения тому, что думают другие члены группы. Другими словами, в толпе действительно заложена коллективная мудрость, которая делает суждения толпы очень проницательными, но эту мудрость нужно умело извлечь. Ценовое действие фондового рынка в долгосрочной перспективе является высокоэффективным механизмом сбора информации.

Не является ли в каком-то роде признание этой истины основным принципом демократии с ее всенародными выборами? Демократия основана на вере в то, что большинство примет лучшие решения, чем правящая элита. Фондовые рынки – это машины для голосования, и я считаю, что мудрость коллективной интуиции такого рода часто проявляется в способности фондовых рынков понимать приливы и отливы человеческой истории и событий – особенно в критические поворотные моменты. Как пишет Шуровьески: «Идея мудрости толпы заключается не в том, что группа всегда даст вам правильный ответ, а в том, что в среднем она постоянно приходит к лучшему ответу, чем тот, который мог бы дать каждый отдельный человек». Японский фондовый рынок был мудрым во время Второй мировой войны и в начале Корейской войны, но французская биржа была в высшей степени неправа в 1941 году, когда предсказывала процветание после немецкой оккупации.

На примере фондового рынка можно всесторонне изучить вопрос, присуща ли толпе какая-либо мудрость. Не мудрость в мелочах, но понимание приливов и отливов великих событий. Фондовый рынок охватывает очень большую и чрезвычайно разнообразную толпу людей, и даже в годы Второй мировой войны на каждом из основных фондовых рынков мира было не менее нескольких сотен тысяч активных участников. Из-за разнообразия внутри этой совокупности инвесторов, а также из-за того, что оно децентрализовано и обладает большим количеством неявных знаний, эта толпа привносит в процесс множество различных интуиций. Кроме того, это относительно умная и хорошо информированная толпа. Все инвесторы – не ученые-ракетчики, но и не полные идиоты. Один тот факт, что у них достаточно денег, чтобы быть инвесторами, говорит о том, что действует некий процесс естественного отбора. Более того, толпа на фондовом рынке отвечает критериям мотивации, потому что суждения, которые выносит эта группа, касаются ее собственных денег. Это толпа «лис», а не толпа «ежей».

В результате можно сказать, что фондовый рынок – это мудрая и дальновидная штука. Он может впадать в панику и безумие в самый разгар событий, и, как мы все знаем, он вполне может быть втянут в мошенничество и надувать огромные пузыри. Отдельные инвесторы и группы инвесторов могут быть иррациональными или время от времени становиться иррациональными, но в целом рынок в долгосрочной перспективе, как правило, рационален. Как сказал Мобюссин: «Мы должны быть очень осторожны, чтобы избежать экстраполяции индивидуальной иррациональности на иррациональность всего рынка».

В действительности инвесторы с их крайностями страха и жадности делают фондовый рынок склонным к циклам бумов и спадов. Но каждая мания проистекает из некоторой степени рациональности в судьбоносных событиях, будь то железные дороги в XIX веке или технологии на закате века XX. Оглядываясь назад, можно сказать, что даже в 2000 году рынку в целом была присуща некоторая рациональность. Акции технологического и интернет-роста продавались по абсурдным ценам, но другие важные сегменты рынка, которые были не в фаворе, были столь же абсурдно недооценены. И я ни на секунду не утверждаю, что толпа является хорошим интерпретатором отдельных секторов или акций.

Однако, несмотря на туман войны и дымовую завесу статистики, у фондового рынка отличный нюх и удивительная интуиция. Именно это демонстрируют старые мудрые трейдеры, когда перед лицом мрачных обстоятельств или плохих новостей они говорят «рынок работает хорошо», или наоборот, «рынок работает плохо». Классический пример всего этого можно пронаблюдать в реакции основных фондовых рынков на самый серьезный кризис XX века: подъем и падение держав оси в 1940-х годах.

Я утверждаю, что фондовый рынок как собрание, поскольку он является коллективным результатом многочисленных, независимых, разнообразных, децентрализованных, мотивированных суждений, значительно отличается от толпы (mob) или группы. Это не означает, что фондовый рынок мудр, не может ошибаться или в краткосрочной перспективе не может неверно оценивать события. Я говорю о том, что в целом его суждения хороши и заслуживают внимания. Окончательным испытанием этого тезиса и акций как хранителей богатства стала Вторая мировая война – время всепоглощающей тревоги и страха. В следующей главе я описываю мир, омраченный страхом, и недомогание, угнетавшее фондовые рынки.

Глава 2

Мир, омраченный страхом

Обзор советской, немецкой и японской агрессии с 1929 по 1945 год

Чтобы понять проблемы и настроения фондовых рынков в конце 1930-х и начале 1940-х годов, необходимо осознать, в каком мрачном состоянии находился весь мир в это время. Как знают все, кто не пребывал в глубокой коме, за Великим крахом 1929 года последовали всемирный спад и глубокая депрессия. Ошибки фискальной и монетарной политики усугубляли отчаяние, а демократическая капиталистическая система казалась неспособной на адекватный ответ этому вызову. От богатства ничего не осталось, а стоимость акций повсеместно и бескомпромиссно упала до рекордно низкого уровня. Несмотря на то,