Эдмунд Фелпс - Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений Страница 15

Однако в этих работах Хайека речь не об инновациях. В них не рассматриваются эндогенные инновации, которые развиваются из идей, возникших благодаря креативности участников экономики. В часто цитируемой статье 1945 года он ясно указывает на то, что обсуждает, как он сам их называет, «адаптации» к «меняющимся обстоятельствам». Такие адаптации опираются на некоторые из ранее упоминавшихся человеческих способностей современного предпринимательства — способность суждения, мудрость и стремление к успеху.

Но адаптации связаны с определенной предсказуемостью, в отличие от инноваций. Они не требуют интуитивного прыжка, являясь отражениями того, что рано или поздно произошло бы, а потому они блокируют другие изменения, которые уничтожили бы потребность в адаптации. И они не будут продолжаться, если «обстоятельства» перестанут «меняться». То есть они не вызывают прорыв, а, скорее, закрывают наличествующий. Напротив, инновации (от латинского слова «nova» — «новый») невозможно определить на основе имеющегося знания, то есть они непредсказуемы. Поскольку они являются новыми, узнать о них заранее невозможно. Однако у многих бизнесменов есть неверное представление, будто инновации — это когда нужно выяснить, чего хотят потребители. Ошибочное представление об инновациях как о чем-то предсказуемом критикуется Вальтером Винченти:

«Технический императив» убирающегося шасси <…> стал очевиден постфактум. Тогдашние проектировщики, по их собственным признаниям, не могли его предвидеть <…> Инноваторы понимают, куда они хотят попасть и какими средствами они собираются туда попасть. Но, если их идея действительно новая, они не могут с полной уверенностью предсказать, сработает ли она, то есть удовлетворит ли она всем важным требованиям[24].

Поскольку инновацию невозможно предвидеть, она может носить прорывной характер, создавая новую мозаику, к которой надо будет подбирать фрагменты, то есть приспосабливаться к ней. Инновации — это те события, к которым приспосабливаются «адаптации». (Однако значительная адаптация, которая происходит раньше срока, может стать прорывом.) Инновация может быть эфемерной, однако большинство завтрашних инноваций стоят на плечах сегодняшних. Постепенно они направляют «практику» экономики к тем «портам назначения», которые в противном случае остались бы незамеченными. Таким образом, инновации отвечают более высоким критериям, чем адаптации.

Для инноваций, требующих наличия таких интеллектуальных способностей, как воображение и интуиция, позволяющих придумывать новые цели, также необходима смелость зайти на незнакомую территорию и двинуться в направлении, отличном от того, что выбрали коллеги и учителя. Это заставляет нас видеть в инноваторах героев, которые ставят творчество выше комфорта и готовы принять неудачи и потери. Однако нет оснований полагать, что инноваторы любят риск. Инноваторы из Миннесоты Гарольд и Оуэн Брэдли говорили, что инновация рождается из придумывания новой в каком-то отношении модели бизнеса или мира. Поэтому возможно, что инноваторами, кем бы они ни были — основателями компаний, талантливыми директорами или же пользователями-первопроходцами, — движет внутренняя потребность доказать самим себе или остальным значимость своих идей.

Образцовым случаем инновации служит история создания массового автомобиля Генри Фордом. В своей лекции 2011 года «Эврика» Гарольд Эванс так описал эту историю:

Многие американцы считают, что Генри Форд изобрел автомобиль. Конечно, у него были предшественники и в Европе, и в Америке, и даже в его родном Детройте. Он говорил: «Я ничего не изобрел. Я просто собрал в автомобиль открытия других людей». В действительности же он сделал нечто совершенно новое. Дело не в том, что он придумал автоматическую конвейерную линию — конвейер, который в пять раз повышал производительность молотьбы, был разработан Оливером Эвансом еще в 1795 году <…> Гений Генри Форда заключается в идее — в эгалитарном представлении о том, что у каждого должен быть свой автомобиль.

Хотя некоторые люди не считали Форда каким-то выдающимся инноватором (как, впрочем, и сам он), его прорыв заключался в том, что он заглянул в будущее и представил новый образ жизни, осуществимость которого была им доказана. Другая поучительная история — это всем известная американская железная дорога, проходящая через всю страну. Эванс обсуждает ее в своей книге 2004 года «Они сделали Америку» (They Made America):

Теодору Джуде из Сакраменто хватило смелости заняться первой в Америке трансконтинентальной железной дорогой, играя роль одновременно предпринимателя и инженера. Его жена Анна писала: «стало ясно <…> что в нем было что-то <…> что позволяло ему идти на гигантские и смелые начинания». Критики говорили, что идея витала в воздухе много лет и строительство дороги было «просто вопросом времени».

Как отмечает Эванс, инженерный подвиг Джуды многие считали слишком предсказуемым, чтобы отнести его к инновациям. Однако «вопросом времени» была лишь попытка построить такую дорогу. Успех же вызывал сомнения. Многие инженеры считали, что прямую железную дорогу до Северной Калифорнии вообще невозможно создать. Так что успех строительства невозможно было предвидеть. Джуда отличался поразительной интуицией, и он доказал свою правоту.

Некоторые инновации случайны. Томас Эдисон безо всякой задней мысли создал нить накаливания из попавшей ему в руки ламповой сажи, а Александр Флеминг создал пенициллин, оставив открытой чашку Петри. В экономике тоже множество примеров случайных инноваций. Всегда может найтись темная лошадка или проходная песня, которая внезапно становится хитом. Компания Pixar была основана для разработки новой методологии компьютерных вычислений, однако, когда один из технических сотрудников показал посетителям, что он может использовать эту технику для создания мультфильмов, их воодушевление превратило компанию в мультипликационную студию. Эти случайные инновации были настолько новыми, что изобретатели не могли даже представить себе новый продукт.

Практически во всех инновациях встречается элемент случайности. Успех в разработке нового продукта и переходе к коммерческому производству отчасти определяется удачей. Культовый телевизионный интервьюер Ларри Кинг не раз говорил о том, что самые знаменитые из его гостей всегда рассказывали ему о том, что их неимоверный успех зависел от счастливого стечения обстоятельств. Однако успех или неудача в инновационном процессе отличаются от удачного или неудачного броска обычной монеты. Инноваторы держат путь в неизвестное, в котором есть как известные неизвестные, так и некоторые неизвестные неизвестные; поэтому они не могут знать, позволит ли их креативность и интуиция создать инновацию, к которой они стремятся, даже если счастливый случай поможет им. Хайек, который, наконец, пришел к теме инноваций в 1961 году, был поражен тем, что американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт полагал, будто компании знают, каковы перспективы их новых продуктов. По Хайеку, компания точно так же не может знать вероятность того, какую прибыль или сколько убытков принесет новый дизайн автомобиля, как автор романа не знает, каковы его шансы попасть в список бестселлеров.