Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономические циклы Страница 17

Теперь понятно, почему даже святые отцы в своих Апостолических конституциях убеждали банкиров быть честными и сопротивляться множеству одолевающих их соблазнов[97]. Эти моральные увещевания, предостерегающие банкиров от искушений и напоминающие им об их обязанностях, постоянно использовались христианами, а некоторые даже пробовали проследить их происхождение от Священного Писания.

Характерной чертой банковского дела в Древнем Риме были банкирские ассоциации, или societates argentariae. Капитал ассоциации, из которого полагалось оплачивать долги, складывался за счет финансовых взносов ее членов. Однако, поскольку деятельность банков представляла особый общественный интерес, римское право устанавливало, что члены societates argentariae должны были гарантировать вклады всем своим имуществом[98]. Таким образом, общим принципом римского права была неограниченная солидарная ответственность членов ассоциации, направленная на то, чтобы минимизировать последствия мошенничества и злоупотреблений банкиров и защитить права вкладчиков на получение своих денег обратно в любое время[99].

Аргентарии вели дела в специальном месте, называемом taverna. Их книги отражали дебеты и кредиты текущих счетов клиентов. Книги римских банкиров квалифицировались в суде как доказательство и должны были вестись так, как установлено в editio rationum, где оговаривался способ датировки и ведения счетов[100]. Банкиров также называли mensarii, от слова mensa, или прилавок, на которых они изначально вели обмен денег. Подобно сегодняшним банковским лицензиям, mensa можно было передавать. Однако в Риме местами, где осуществлялись банковские операции, владело государство, поэтому передаче подлежало право на банковскую деятельность, выдаваемое государством. Передача могла включать передачу всей мебели и утвари taverna, а также финансовых активов и обязательств. Кроме того, банкиры создали гильдию для защиты общих интересов и добились значительных привилегии от императоров, особенно от Юстиниана. Некоторые из этих привилегий упоминаются в Своде гражданского права[101].

Причиной социально-экономического распада Римской империи стала инфляционная политика правительства, девальвировавшего деньги, и установление потолка цен на важнейшие товары, что, в свою очередь, вызвало общий дефицит этих товаров, разорение купцов и прекращение торговли между различными областями империи. Это стало и концом банков. В ходе серии экономических кризисов III–IV вв. н. э. разорилось большинство банков. В попытке сдержать социально-экономический упадок Империи были предприняты дополнительные меры принуждения и вмешательства государства, лишь ускорившие процесс распада и позволившие варварам (которых римские легионы прежде неоднократно побеждали и держали в страхе многие годы) завоевать и опустошить останки древней цветущей Римской империи. Падение классического римского мира стало началом длительного периода Средних веков. Банковское дело было вновь открыто в итальянских городах позднего Средневековья почти восемь столетий спустя[102].

3 Банкиры позднего Средневековья

Падение Римской империи привело к прекращению большей части ее торговли и феодализации социально-экономических отношений. Беспрецедентное сжатие торговли и разделения труда стало серьезным ударом для финансовой деятельности, и прежде всего банковского дела. Последствия примитивизации экономической деятельности ощущались на протяжении несколько столетий. Лишь монастыри, будучи безопасными центрами социально-экономического развития, смогли сохранить экономические ресурсы. В этой связи важно упомянуть орден тамплиеров, основанный в 1119 г. в Иерусалиме для защиты христианских паломников, прибывших на Святую землю. Тамплиеры обладали значительными финансовыми ресурсами, полученными от грабежей во время военных кампаний и по завещаниям феодальных магнатов и господ. Они вели активную международную деятельность (насчитывалось более 9000 центров ордена Храма и две штаб-квартиры) и представляли собой военно-религиозный орден, а потому были надежными хранителями вкладов и пользовались огромным моральным авторитетом, обусловившим доверие людей. Понятно, что тамплиеры начали получать и простые, и иррегулярные денежные поклажи от частных лиц, с которых взималась плата за хранение. Тамплиеры также выполняли перевод средств и брали плату за их перевозку и охрану. Кроме того, они предоставляли ссуды из собственных ресурсов, не нарушая принцип сохранности вкладов до востребования. Орден процветал, внушая многим страх и зависть, пока король Франции Филипп Красивый не решил его уничтожить. Чтобы присвоить все богатства ордена, он осудил на сожжение всю его верхушку, включая Великого магистра Жака де Моле[103].

Конец XI – начало XII в. принесли умеренный всплеск деловой активности и торговли, в основном между итальянскими городами Адриатики (прежде всего Венеции), Пизы и позднее Флоренции. Эти города специализировались на торговле с Константинополем и Востоком. Значительный рост финансовой активности привел к возрождению банков, причем была воспроизведена модель, которую мы наблюдали в античном мире. Вначале банкиры уважали принципы права, пришедшие из Рима, и вели свои дела в соответствии с законом, избегая противоправного использования вкладов до востребования (т. е. денежной иррегулярной поклажи). Банкиры использовали или ссужали лишь деньги, полученные взаймы (т. е. срочные вклады), и только на оговоренный срок[104]. Однако банкиры снова поддались искушению использовать деньги вкладов до востребования для собственной выгоды. Постепенно этот процесс привел к злоупотреблениям и возобновлению операций с частичным резервированием. Власти, обычно, оказались не способны обеспечить соблюдение правовых принципов, а во многих случаях даже предоставляли привилегии и лицензии, поощряя ненадлежащие действия банкиров и получая от этого выгоду в форме ссуд и налоговых поступлений. Они даже создавали правительственные банки (например, Барселонский депозитный банк (Taula de Canvi), и другие, которые будут рассмотрены ниже)[105].

Эббот Ашер в своей монументальной работе «Ранняя история банковских депозитных операций в европейском Средиземноморье»[106] исследует постепенное появление банковских операций с частичным резервированием в период позднего Средневековья, т. е. процесс, основанный на нарушении общего принципа права, состоящего в сохранении полной досягаемости tantundem в пользу вкладчика. Согласно Ашеру лишь в XIII в. некоторые частные банкиры начинают использовать деньги вкладчиков для собственной выгоды, положив начало банковским операциям с частичным резервированием, которые, в свою очередь, создали условия для кредитной экспансии. Ашер, вопреки широко распространенному мнению, считает это явление событием даже более значимым в истории банковского дела, чем появление эмиссионных банков (которые, во всяком случае, возникли намного позднее, в конце XVII в.). В главе 4 мы увидим, что исторически банковское дело было сформировано в большей степени практикой частичного резервирования, чем эмиссионной деятельностью, хотя выпуск банкнот без финансового покрытия вызывает те же экономические последствия, что и выдача кредитов из средств, принятых на вклады до востребования. Ашер утверждает, что «до последнего времени история эмиссионных банков заслоняла собой значимость собственно банковских депозитных операций во всех их формах, от примитивных до современных». В ироническом отзыве о преувеличенной важности, придаваемой экономистами проблеме эмиссионных банков по сравнению с более ранними, но столь же пагубными действиями депозитных банков, он заключает, что «спрос на бумажные деньги и вызванный этой проблемой теоретический интерес во многом способствовали неверным представлениям о сравнительной важности банкнот и депозитов. Подобно тому, как французские дипломаты “открыли” Пиренеи в ходе дипломатического кризиса XVIII столетия, теоретики банковского дела “открыли” депозиты в середине XIX столетия»[107]. На многочисленных примерах Ашер показывает, что современная банковская система выросла из частичного резервирования (т. е. непосредственно из мошенничества и соучастия в нем правительств, что Ашер подробно поясняет на примере каталонской банковской системы в позднее Средневековье), а не из эмиссионных банков, которые появились гораздо позднее.