Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках - Ребекка Кэмпбелл Страница 23

Еще одна проблема монополий – состязательность. Монополии не идеальны, но пока существует потенциальная конкуренция, которая держит монополистов в напряжении, они все же могут приносить пользу потребителям. А вдруг кто-то возьмет и придумает новый превосходный смартфон?

Наконец, при естественных монополиях, когда один крупный производитель может поставлять товар гораздо дешевле, чем несколько мелких, можно достичь высокой эффективности, допустив на рынок только одного поставщика. Бессмысленно проводить к дому несколько газовых труб. Будет дорого (и странно) позволять разным компаниям забирать мусор в одном и том же районе. В таких случаях государство обычно разрешает работать только одной фирме.

– Итак, монополии – обычно плохо. И что нам с ними делать?

– В конечном счете власти сами определяют, когда поддерживать, а когда подавлять монополию. Если есть веские основания полагать, что лучше дать зеленый свет единственному производителю (как в случае с естественной монополией), то остается два варианта. Первый – государственная собственность. Смысл в том, что естественной монополией должны управлять люди и для людей, чтобы не возникло эксплуатации клиентов – например через завышенные цены.

– Звучит разумно.

– Более чем. Долгое время считалось, что государственные компании, как правило, неэффективны и убыточны. Обычная стратегия заключалась в том, чтобы позволить частному сектору управлять естественными монополиями, но регулировать их, например, устанавливая ограничения на цены. Так обстоит дело в Великобритании с коммунальными услугами, такими как вода, электричество и газ.

Однако недавно политический маятник качнулся в другую сторону, и сейчас многие утверждают, что монополии нужно вернуть в государственную собственность. Например, есть разумные доводы в пользу возвращения в государственную собственность железных дорог, приватизированных в 1993 году. Сейчас они разделены на две части. Инфраструктура (пути, сигнальные огни, мосты и станции) находится в собственности у некоммерческой компании. Однако железнодорожные перевозки обслуживаются частными компаниями, как правило, на условиях франшизы. А вот большая часть европейских железных дорог находятся в государственной собственности. Неудивительно, что билеты на поезд в Великобритании стоят дороже, чем в других странах Европы. Кроме того, из-за большого количества разных перевозчиков бывает сложно разобраться в ценах или расписании. Очевидно, что государство могло бы более продуманно подходить к вопросу о том, как управлять железными дорогами. Железнодорожная сеть является естественной монополией, и хорошо функционирующая (и доступная) транспортная система приносит больше экономических и социальных выгод. Государство, вероятно, будет мыслить на более долгую перспективу, чем частные фирмы. Кроме того, ренационализация необязательно будет разорительно дорогой; ее можно проводить постепенно, по мере того, как потребуется обновлять отдельные договоры с существующими железнодорожными перевозчиками.

Там, где монопольная структура не имеет смысла, государство может вмешаться, чтобы сделать отрасли более конкурентоспособными. Порой приходится даже разрушать монополию. Джон Дэвисон Рокфеллер создал Standard Oil в 1870 году, и к 1890-му компания контролировала почти 90 % нефтяного рынка США. В правительстве заявляли, что Standard Oil искусственно занижает цены, чтобы вывести конкурентов из бизнеса, а как только соперников не осталось, цены взлетели до небес. В 1911 году она была объявлена незаконной монополией и разделена на 34 компании. Сейчас крупные IT-компании явно обеспокоены тем, что с ними может случиться то же самое.

Существуют и менее экстремальные способы поощрения конкуренции. Обычно государства следят за отраслями, чтобы фирмы не злоупотребляли рыночной властью. Они будут препятствовать сговорам, когда все участники рынка соглашаются устанавливать более высокие цены, или хищническому ценообразованию, когда фирмы устанавливают низкие цены, чтобы вытеснить конкурентов. Иногда компании, участвующие в торгах, договариваются друг с другом по очереди выигрывать контракты, что тоже незаконно. В одной из южноазиатских стран четыре фармацевтические компании сговорились по очереди поставлять медикаменты для проектов, щедро финансируемых международными спонсорами. Они встречались четыре раза в год, чтобы договориться о том, чья наступает очередь. Фармацевтическая компания из США заметила их уловку и подала заявку с низкими ценами. Тогда четыре фирмы пригласили нового игрока вступить в клуб, что он и сделал[36].

– Значит, вот почему идет постоянная борьба между властями и крупными фирмами. Кто выигрывает?

– Есть опасения, что рынки стали намного более сконцентрированными и нуждаются в лучшем регулировании. По мнению Элизабет Уоррен, вся экономика США сфальсифицирована. Ленивые продавцы получают монопольную прибыль за счет потребителя. Объяснить это можно по-разному. Сторонники одного лагеря утверждают, что сверхконкурентные фирмы естественным образом оттесняют неподходящих конкурентов, и беспокоиться тут не о чем. Согласно другой точке зрения, дело не в лучшей приспособленности к рынку, а в том, что слабые власти позволяют крупнейшим фирмам избежать наказания за антиконкурентное поведение.

– А какое объяснение правильное?

– Сложный вопрос. Безусловно, нельзя ожидать, что рынки будут работать сами по себе. Контролирующие службы должны очень внимательно следить за происходящим. Как тебе известно, Монти, я преподаю на факультете бизнеса. Часто вижу, как в одной аудитории студентов-экономистов учат эффективности совершенно конкурентных рынков, а в другой учат стратегиям, маркетингу и тому, как не конкурировать вообще. Как сказал венчурный капиталист Питер Тиль, конкуренция – для проигравших[37].

– И на этой ноте…

– Да, я вижу, ты дрожишь. Идем домой.

Прогулка седьмая

Победители и проигравшие: капитализм, рынки и неравенство

Поговорим о том, как рынки могут привести к неравенству в благосостоянии и власти. Можно ли с этим бороться или эффективность рынка – единственная цель, к которой стоит стремиться? Необходимо ли капитализму неравенство?

Лучи яркого осеннего солнца красиво падали в окна – значит, предстоит долгая прогулка. А долгая прогулка означает обширную тему.

– Как насчет того, чтобы сегодня сделать большой круг у нашей пустоши, Монти?

– Меня устраивает.

Идя по улице, ведущей к пустоши, я снова не могла не поражаться роскоши и элегантности. В других районах Лондона большие старые дома давно переделаны в многоквартирные, но здесь большинство из них сохранили первоначальное единство. На обочинах – внедорожники с тонированными стеклами, у одного стоял, прислонившись к кузову, крепкий охранник в темных очках и с сигаретой в руке. Дома на этих улицах недоступны даже для врачей и юристов. Здесь царствуют олигархи и руководители хедж-фондов. Будь с нами Философ, он бы поминутно наклонялся, поднимал камень и делал вид, что швыряет его в окно. «Эти люди вряд ли знают о существовании налогов. Если разбить окно, они вызовут местную фирму и хотя бы НДС за новое стекло заплатят». Впрочем, камень