Михаил Делягин - Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства? Страница 28

На Украине же крах государственности и непосредственный, не прикрытый никакими фиговыми листками приход олигархов к власти привел к реализации либеральных рецептов в их классической, убийственной для общества форме.

Украинская экономика может существовать лишь в теснейшей интеграции с российской, что нетерпимо для Запада (из-за угрозы возрождения Советского Союза), но главное — для глобального бизнеса (так как тогда ресурсы Украины не будут проданы ему по-дешевке).

Сегодня, как и олигархи, глобальный бизнес руками либералов-евронацистов, захвативших власть в Киеве, стремится к максимально быстрому банкротству Украины, чтобы скупить за гроши ее активы, прежде всего плодородную землю, энергетику (включая АЭС), речные и морские порты, эффективную часть шахт.

Население, пусть и сократившееся за годы «незалежности» на 13 %, является для интересов глобального бизнеса избыточным и потому подлежит дальнейшему форсированному сокращению, в том числе при помощи уничтожения социальной сферы.

Только первая часть мер, навязанных Украине МВФ на первом этапе после нацистского государственного переворота, потрясает и сводится в основном к шести пунктам:

1. Повышение пенсионного возраста (на два года для мужчин и на три, до 60 лет, для женщин), ликвидация права на досрочную пенсию и учета года работы на опасных предприятиях за два. Ликвидация повышенных пенсий госслужащим, топ-менеджментам госпредприятий (в этом все верно), ученым. Двукратное сокращение пенсий работающим пенсионерам (давняя сладкая мечта российских либеральных реформаторов — отменить такие пенсии вовсе — чрезмерна даже для оккупированной евронацистами Украины).

2. Удорожание газа (и это без учета отмены газовой скидки!) и тарифов ЖКХ для муниципальных предприятий в полтора раза, для граждан вдвое. Удорожание электроэнергии в 1,4 раза. Рост акциза на бензин в 1,6 раза (при том, что в Киеве он в момент предъявления этих требований стоил примерно евро за литр).

3. Замораживание зарплаты в госсекторе. Отказ от повышения прожиточного минимума. Сведение социальной помощи к точечным субсидиям (бессмысленным при массовой нищете и порождающим чрезмерные административные расходы). Отмена всех видов государственной поддержки родов, бесплатного питания (включая школы и больницы), учебников. Начисление пособий по безработице только после легальной работы в течение полугода. Оплата больничных с третьего дня болезни, на уровне 70 % зарплаты (без премий и доплат), хотя и не ниже прожиточного минимума.

4. Отмена налоговых льгот, в том числе льгот по НДС на селе и освобождения от НДС аптек. Полуторное повышение транспортного налога.

5. Приватизация всех шахт при одновременном полном прекращении субсидирования экономики (включая производителей свинины и мяса птицы) и предоставления льгот всем предприятиям (включая ЖКХ и транспорт, что резко повысит тарифы). Отмена моратория на продажу сельхозземель.

6. Ликвидация 6 министерств, сокращение их числа до 14, сокращение числа вице-премьеров до одного, подчинение всех госкомитетов и служб министерствам, ограничение «чрезмерной» оплаты труда госчиновников (хотя, похоже, что высший их уровень получает неофициальную зарплату у олигархов и на Западе). Эти меры разумны, хотя логично было бы оставить в качестве правительства Украины посольство США с прикомандированными к нему послами Германии и Польши: это было бы и эффективней, и разумней, и дешевле.

Однако Россия и Украина — не отдельные исключения (вызванные, как порой говорят отчаявшиеся люди, «животной ненавистью Запада к славянам»), а типичные жертвы либеральной политики.

Поскольку либерализм служит глобальному бизнесу, основные либеральные требования к социальноэкономической политике жестко диктуются его интересами. Рассмотрим лишь наиболее значимые из них.

Безоглядное сокращение социальных расходов является истошным требованием подавляющего большинства либералов.

Обычно оно диктуется необходимостью сокращения бюджетного дефицита слабой экономики, что внятно показывает систему приоритетов либералов: для них статистика важнее людей и народ должен служить государственным финансам, а не наоборот.

Однако в России, длительное время жившей в условиях бюджетного профицита, федеральный бюджет которой и по сей день буквально захлебывается от денег (неиспользуемые остатки его средств на 1 февраля 2014 года превышали 7,8 трлн, руб., а к 1 сентября достигли уже 8,5 трлн.), а бюджетная политика государства является фантастически расточительной (помимо имиджевых проектов можно вспомнить бесконечное прощение иностранных долгов), экономия бюджетных средств является лишь предлогом для сокращения социальной сферы.

Получается, что ее уничтожение — самостоятельная либеральная ценность.

Первая причина этого — расширение рыночных отношений. Отказ государства от исполнения своих обязанностей везде, в том числе и в социальной сфере, создает предпосылки для расширения рынка и, соответственно, создания новых коммерческих структур.

Понятно, что они обслуживают лишь обеспеченную часть общества, которое в целом в силу этого деградирует, однако с точки зрения бизнеса и обслуживающих его либералов любой рынок, позволяющий бизнесу получать прибыль, является абсолютной ценностью.

Однако гораздо более важной является вторая причина враждебности либералов к общественной социальной сфере: направляемые на ее содержание средства в основном достаются населению и потому становятся недоступными для глобального бизнеса.

Грубо говоря, массовая коррупция во власти не является его врагом не только потому, что коррупционеры более сговорчивы и более склонны реализовывать его интересы, но и потому, что, вывозя награбленное в фешенебельные страны, они хранят деньги в банках глобального бизнеса, покупают его ценные бумаги, живут в построенных и управляемых нм фешенебельных кварталах.

Воруя деньги у своего общества, коррупционер «в клювике» несет их глобальному бизнесу, являясь важным инструментом обеспечения его ресурсной базы.

Да, как только коррупционер теряет власть и возможность увеличивать эту базу, его можно разоблачить, чтоб конфисковать его активы (и использовать его тайные активы, лишившиеся хозяина). Но, пока он анонимен, он нужен глобальному бизнесу не только как зависимый от него агент, но и как источник финансовых ресурсов. Поэтому либералы, на словах порицая коррупцию и используя ее критику в политических целях, активно насаждают ее в случае своего прихода к государственной власти, — как мы видели это в России и видим сейчас на Украине.

Социальные же расходы для глобального бизнеса (как и в целом инвестиции в национальное развитие и модернизацию национальных экономик) — бесхозяйственность, заведомая потеря ресурса: национальные средства, которые можно было украсть и отдать ему для прибыльного управления, расточаются обычным людям, раздробляются на незначительные суммы, просто не интересные глобальному бизнесу.

Поэтому социализм, не говоря о коммунизме, абсолютно неприемлем для либералов.

Именно поэтому, насколько можно судить, покойный Гайдар рассматривал сокращение бюджетных расходов как универсальный способ решения едва ли не всех общественных проблем, — и в первую очередь сокращению подлежали именно социальные расходы.

Именно поэтому, насколько можно судить, Латынина призывает лишить избирательных прав всех граждан, кто получает из бюджета больше денег, чем платит в него налогов.

Ненависть либералов к социальной сфере — отнюдь не непонимание того, что социальные расходы являются на самом деле инвестициями в важнейший, человеческий, капитал, пусть даже и долгосрочными.

Это четкое понимание иного: инвестированные в эту сферу деньги, вне зависимости от эффективности инвестиций, потеряны для глобального капитала.

Их уже не украсть, — и для либералов это неприемлемо.

Лишившись после краха Советского Союза сдерживающей политической силы, ключевой глобальный инструмент реализации либеральных экономических принципов — МВФ — заслужил репутацию могильщика национальных экономик.

Внешне ситуация выглядит как бюрократическая рассогласованность действий различных структур.

Мировой банк, созданный вместе с МВФ, призван обеспечивать развитие относительно слабых экономик.

Понятно, что развиваться в условиях макроэкономической нестабильности, высокой инфляции, нехватки средств в бюджете значительно труднее, чем в ситуации, когда эти проблемы решены.

Поэтому было решено, что сначала МВФ должен обеспечить решение этих проблем, а затем уже «вылеченная», «сбалансированная» экономика сможет претендовать на получение кредитов и даже грантов Мирового банка для своего развития.