Яков Паппэ - Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг. Страница 39

Кроме того, ИБГ «Промсвязьбанк – Просмвязькапитал» владеет активами в двух секторах, значимость и перспективность которых для нее мы оценить не беремся. Первый – традиционная тяжелая промышленность («Криогенмаш», Карачаровский механический и Волжский абразивный заводы). Второй – печатные СМИ (газета «Труд», Издательский дом «Аргументы и Факты», сети распространения печатной продукции в ряде городов).

Из групп «высшей лиги» рассматриваемая ИБГ более всего сходна с АФК «Система», хотя по масштабам она пока примерно в три раза меньше и создать ее удалось без явного использования административного ресурса. Правда, и здесь говорить о полной аполитичности не приходится. Напомним, в 2006 г. Д. Ананьев стал членом Совета Федерации, представляющим Ямало-Ненецкий АО.

Интересна судьба еще двух ИБГ, некогда бывших в составе «первой лиги», – Группы БИН и «Ист Лайн» . Группа БИН сложилась еще в 1990-е гг. и специализировалась на банковском бизнесе, строительстве и операциях с недвижимостью, розничной торговле. В середине 2000-х гг. ее основному собственнику – М. Гуцериеву – удалось реализовать уникальный проект. Из небольших и малоинтересных по отдельности предприятий нефтяной отрасли он создал полноценную вертикально интегрированную компанию «Русснефть» с перспективами добычи и переработки в несколько десятков миллионов тонн. Естественно, что на несколько лет именно «Русснефть» стала центральным элементом данной ИБГ. Однако в 2007 г. М. Гуцериев был вынужден продать «Русснефть» и эмигрировать из России. Тем не менее Группе БИН удалось не просто сохраниться, но и начать новый тур экспансии. Весной 2008 г. она купила многомиллиардный строительный проект «Рублево-Архангельское» в ближнем Подмосковье (проект был приобретен у его инициатора С. Керимова, с которым имелись длительные партнерские отношения). А первым лицом в группе вместо М. Гуцериева стал, по всей видимости, его племянник М. Шишханов.

ИБГ «Ист Лайн» сложилась после того, как владельцы одноименной авиакомпании (выросшей на обслуживании челночного бизнеса с Китаем и базировавшейся в аэропорту «Домодедово») сначала получили в управление сам аэропорт, а затем сформировали холдинг из предприятий железнодорожного машиностроения. Но через относительно непродолжительное время они отказались от идеи диверсификации и сосредоточились на аэропортовом бизнесе, а авиакомпания и машиностроительные заводы были проданы.

Глава 7 Крупный бизнес и государство в 2000 – первой половине 2008 г.

7.1 Изменение модели отношений: от равноправия к подчинению

В 2000-х гг. сложились принципиально новые отношения между крупным бизнесом и государством по сравнению с предыдущим периодом – произошла смена моделей. На наш взгляд, в модели 1990-х гг. ключевыми характеристиками были взаимозависимость и равноправие. В модели 2000-х гг. – доминирование государства [65] . Исполнительная власть (президентская вертикаль), установив контроль над законодательной и судебной, получила возможность выстраивать свои отношения с бизнесом исключительно с позиции силы, не считаясь с его интересами [66] .

Новые отношения стали складываться сразу после выборов в Государственную думу в декабре 1999 г. Тогда стало ясно, что победа В. Путина на президентских выборах 2000 г. гарантирована и будет обеспечена двумя факторами: позицией во власти и высокой личной популярностью. Таким образом, поддержка со стороны крупного бизнеса, равно как и любой другой элитной группы, не является для него необходимым ресурсом.

Поэтому уже с 2000 г. власть начала ограничивать чрезмерное, по ее мнению, влияние крупного частного бизнеса. Этот процесс проходил под лозунгами «равноудаления» от власти и выстраивания прозрачных и единых для всех «правил игры». Прежде всего крупный бизнес был жестко отодвинут от процессов принятия политических решений, от федеральных электронных СМИ, а также от естественных монополий. Символами здесь стали вынужденная эмиграция наиболее «громких» предпринимателей – В. Гусинского и Б. Березовского и отставка председателя правления «Газпрома» Р. Вяхирева. Затем был ограничен и введен в новые рамки лоббизм. Во-первых, было сокращено число встреч руководителей государства с предпринимателями. Во-вторых, наиболее влиятельным из них было предложено вступить в Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), который должен был выступить в качестве единого канала, доводящего консолидированное мнение крупного бизнеса до государства [67] .

Вместе с тем в сугубо экономических вопросах государство до середины 2003 г. придерживалось линии, выбранной в прошлый период:

? поддерживались процессы концентрации (наиболее яркие примеры – «Русский алюминий», Группа ГАЗ, «Мегафон»);

? продолжалась приватизация в нефтяной отрасли;

? поддерживался новый интерес к России со стороны иностранных инвесторов.

С середины 2003 г. начался качественно новый этап формирования модели доминирования. Наиболее яркими его маркерами стали:

? «дело ЮКОСа»;

? национализация ряда крупных компаний и предприятий;

? формирование ряда крупных государственных холдингов и появление новой формы прямого участия государства в экономике – государственных корпораций.

Все это, на наш взгляд, достаточно убедительно показывает, что государство, во-первых, полностью берет на себя разработку экономической стратегии страны, а частному бизнесу дозволено выступать лишь в роли просителя, а также исполнителя отдельных государственных заданий, во-вторых, оно имеет или по крайней мере формирует представление о «командных высотах» в экономике, т.е. о наборе активов, которые должны находиться в госсобственности.

Вполне естественными элементами сложившейся модели являются также популярные в последнее время формулы «социальной ответственности» бизнеса и «частно-государственного партнерства». Хотя, на наш взгляд, неясно, служат ли они только идеологическим обеспечением или станут основой для реальных проектов и мер экономической политики.

Укажем еще на две второстепенные, но достаточно значимые особенности ситуации, складывающейся с середины 2003 г. Во-первых, еще более сузился круг тем, по которым бизнесу дозволено открыто лоббировать свои интересы. Он ограничен лишь теми вопросами, которые исполнительная власть не считает стратегическими и где не сформировала консолидированной позиции. Во-вторых, существенно снизились возможности использования крупным бизнесом административного ресурса на федеральном уровне [68] или, по крайней мере, увеличились связанные с этим риски.

7.2 Консолидация государственных активов и национализация [69]