Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономические циклы Страница 59

Если банк в течение длительного времени полностью выполняет свои обязательства и люди ему полностью доверяют, они, несомненно, постепенно начнут использовать эти банкноты (депозитные расписки или квитанции, которые банк выпускает в обмен на депонированные денежные единицы), как если бы это были сами единицы товарных денег, превращая таким образом банкноты в денежные единицы (или, по терминологии Мизеса, в совершенные заместители денег). Учитывая, что деньги представляют собой настоящие блага, которые нужны людям и используются ими лишь как средство обмена, а не для потребления, то, если вкладчики доверяют банку, использование банкнот в качестве денег может продолжаться неопределенно долго (им не нужно будет идти в банк и изымать денежные единицы, отданные на хранение). При возникновении такой ситуации банкиры могут соблазниться выпуском депозитных расписок на сумму, превышающую сумму денежных единиц, реально принятых на хранение.

Ясно, что, поддавшись этому искушению, банкиры нарушают универсальный принцип права и совершают не только преступление фальшивомонетничества (выпуская поддельную депозитную расписку, не обеспеченную соответствующим вкладом), но и преступление мошенничества, так как представляют в качестве средства платежа документ, который в действительности не имеет обеспечения[290]. Однако если люди испытывают к банку достаточное доверие и банкир по своему опыту знает, что коэффициент резервирования с = 0,1 позволяет ему выполнять свои обязательства при обычных обстоятельствах, он сможет выпустить в девять раз больше поддельных депозитных расписок или банкнот. Соответствующая бухгалтерская запись будет выглядеть следующим образом:

Мы предположили, что банк использует поддельные банкноты для предоставления кредитов, но он может использовать их в любых целях – в частности, для приобретения любых иных активов (например роскошного офиса) или просто для оплаты ежедневных расходов. Если банк использует банкноты для предоставления кредитов, его баланс будет иметь следующий вид.

Если люди доверяют банку, заемщики согласятся получать кредиты в банкнотах, которые будут обращаться, как если бы они были деньгами. В этих условиях банкир может даже с достаточным основанием подумать, что никто не вернет эти банкноты в банк, чтобы изъять деньги, переданные на хранение. В тот момент, когда банкир решает, что дело обстоит именно так, его суждение может выразиться в бухгалтерской проводке, отождествляющей 9 000 000 поддельных банкнот, выпущенных в обращение банком, с частью годовой прибыли, которую банкир может свободно присвоить. При этом будут сделаны следующие бухгалтерские записи:

Эти проводки отражают тот факт, что банкир уверен: ему никогда не придется возвращать соответствующую сумму, так как его банкноты обращаются в качестве денег. Баланс банка будет выглядеть следующим образом:

По этому балансу можно сделать вывод о том, что, когда банкноты приобретают природу денежных единиц, люди больше не возвращают их в банк, чтобы изъять деньги, переданные на хранение, так как банкноты свободно обращаются и сами считаются деньгами. В колонке пассивов числится лишь 1 000 000 выпущенных банкнот, так как десяти процентов достаточно, чтобы исполнять обычные запросы на их размен. Следовательно, этот баланс равносилен признанию в мошенничестве, совершаемом банком, когда он выпускает банкноты на сумму, превышающую сумму денег, принятых на хранение. Банкиры никогда не отражают в своих бухгалтерских регистрах выпуск необеспеченных банкнот, так как это полностью раскрыло бы совершаемое ими мошенничество. Своими обманными действиями они наносят ущерб третьим лицам, чьи деньги теряют ценность из-за увеличения предложения денег, не говоря уже об экономических кризисах и спадах, чье воздействие будет рассмотрено ниже. Тем не менее последний баланс гораздо честнее в том смысле, что он по крайней мере показывает маневр банкира и то, что выпуск необеспеченных банкнот представляет собой бездонный источник финансирования, позволяющий банкирам присваивать огромные богатства.

Читатель, разумеется, заметил, что записи с (54) по (56) идентичны тем, которые мы рассматривали, изучая депозиты. Действительно, природа необеспеченных банкнот тождественна природе вторичных депозитов, и те и другие оказывают одно и то же экономическое воздействие. Они фактически представляют одну и ту же операцию, и как результат – идентичность бухгалтерских записей.

Оба занятия (создание депозитов и эмиссия банкнот) генерируют значительные активы для банков, постепенно отнимающих это богатство у всех участников рынка посредством процесса, который рыночные агенты не могут ни понять, ни идентифицировать, – процесса, который ведет к малозаметному снижению покупательной способности денежных единиц, используемых в данном обществе. Кредитная экспансия осуществляется в форме создания новых депозитов или банкнот, а так как с субъективной точки зрения публики они считаются деньгами, то при нормальных условиях они никогда не будут изъяты. Таким способом банки присваивают огромные богатства, которые они с бухгалтерской точки зрения гарантируют депозитами или банкнотами, что позволяет маскировать тот факт, что экономически банки являются единственными бенефициарами, де-факто получающими всю выгоду от этих активов. Таким образом, они нашли неисчерпаемый источник финансирования, которого от них, по всей вероятности, и не потребуют вернуть, – «заем», который они никогда не должны возвращать (т. е. по сути дела «дар»). С экономической точки зрения, теми, кто извлекает выгоду из этих чрезвычайных обстоятельств, являются банкиры и другие связанные с ними экономические агенты. Они обладают огромными возможностями по созданию денег и постоянно используют их для наращивания своих активов, открытия новых офисов, найма новых работников и т. д. Кроме того, им удается действовать относительно скрытно от подавляющей части публики (в том числе экономистов), обеспечивая созданные ими кредиты записями по счетам обязательств (счету депозитов или счету банкнот), не отражающими их реального собственного капитала. Короче говоря, банкиры нашли свой «философский камень» (весьма похожий на тот, поисками которого занимались в Средние века), позволяющий им создавать новые денежные единицы из ничего и генерировать скрытое богатство, при этом обманывая и причиняя ущерб третьим сторонам, вовлеченным в этот процесс.