Иосиф Гольман - Российская реклама в лицах Страница 45

Это было время развала Союза. Был в горячих точках?

Ёсь, извини, я понимаю, что мешаю тебе работать. Но я действительно не хочу про армию. Совсем не хочу.

Почему? Это же часть твоей жизни.

Потому и не буду. Врать не хочу, а говорить правду не хочу еще больше.

(Тут, должен признаться, меня постигла маленькая профессиональная катастрофа. «Расколоть» Алексея Александровича до конца так и не удалось, а даже то, что было рассказано, я обещал сохранить в себе. Договорились, что можно написать две вещи. Первое – устрашающий шрам на лице – это не война, а автокатастрофа в детстве («Отец нес меня, а Димка, тоже еще маленький, – мое оторванное ухо»). Война же оставила на лице след совсем небольшой, хотя и стоил он нескольких месяцев госпиталя.

И второе – главное, – что воспроизвожу опять-таки дословно: «Отслужил стране честно. Свинарем никогда не был». – Прим. авт.)

…Ни перед кем не преклонялся. А дедовщины у нас вообще не было. Каждый стоял друг за друга. А как иначе? Чтобы обиженный потом, в острой ситуации, в спину выстрелил?..

…Если у меня будет сын, обязательно будет служить в армии. Конечно, если она к тому времени не станет профессиональной…

…Я доволен, что отслужил в армии, хотя считаю, что не все выполненные приказы были верными…

– А чего же ты после демобилизации не пошел в военное училище?

– Кто попадает на срочную, потом в училище идет редко. Были предложения и в спецвойска, и насчет военного образования. Но войны больше не хотелось…

Десантура в рекламном бизнесе

Как проходила гражданская адаптация?

Тяжеловато. В мирную жизнь всегда непросто возвращаться, а здесь еще и чисто материальные проблемы. Димка был женат, рассчитывать нам с ним было не на кого. Надо было зарабатывать деньги.

Какие были насчет этого идеи?

Дело случая, но я практически сразу попал в рекламный бизнес. Шведская компания – выставочный застройщик.

Кем трудился?

Художником-оформителем. Тогда же научился все делать руками. Потом очень пригодилось.

А ты рисуешь?

Отец рисовал отлично. А я только копировал его работы. Но, конечно, кое-что могу. Через год с небольшим ушел «на повышение». Теперь в японскую компанию. Здесь я проявил инициативу и предложил создать сектор рекламы на транспорте – тогда эта ниша еще вмещала всех желающих попробовать. Мне отдали этот участок целиком, и дело, как ни странно, пошло.

А с Димой, братом, вы в тот момент по службе не пересекались?

Как можно? Он очень сильно тогда помогал. И вообще все было хорошо, и мы бы задержались там надолго, если бы эта японская фирма не начала потихоньку рассыпаться.

…Мы с братом – всю жизнь вместе. Я на него равняюсь…

– После армии я некоторое время ходил в камуфляже…

– Почему?

– Потому что из старого вырос, а новое не на что было купить. Во дворе меня за глаза звали бешеным. Меня многое неприятно удивляло, и я «строил» местную юную «крутизну».

– Это как?

– Ну, мог заставить молодежь «упасть-отжаться».

– Молодежь соглашалась?

– А куда она денется?

Два мига – на пять лет

А почему «Два мига»? Любовь к авиации?

Короче, когда японцы собрались на родину, нам надо было как-то определяться. И один из нас, Валерий Степанович Сырыгин – он и сейчас с нами работает, – подтолкнул меня и Димку к открытию собственного дела. В общем-то, аргументы были очевидны: мы работали совершенно автономно, независимо от «материнской» компании. У нас были свои, «непересекающиеся» клиенты. Да и имя уже было свое к 1994 году. Не говоря о профессиональных навыках. Так появились «Два мига».

Многие интересовались. Но секрет был прост. Это первые буквы имен: Дима, Валера, Алексей, Марина, Игорь, Гена, Андрей. Фактически весь первый состав. Учредителей – они же основные сотрудники – было трое: Дима отвечал за финансы, я – за производство, Валерий – за сбыт. Занимались только рекламой на транспорте.

Большая была конкуренция?

Больше, чем сейчас. Любой мог пойти в парк, заплатить деньги и задекорировать автобус. Но рынок был не поделен, входной билет недорог. А заработать, кстати, можно было побольше, чем сегодня.

Неужели?

Если за три месяца с одной машины не зарабатывали тысячу долларов, это считалось плохо.

А сегодня?

А сегодня 200 – 300 долларов за квартал – отлично. Поэтому многие сошли с дистанции. Хотя специализированные – те же «Ньютон», «Рекарт», «Новая Компания» – остались.

– Как ты думаешь, можно ли сегодня начать работать в этом бизнесе?

– Думаю, нереально.

«Базара нет», – сказали Немцовы

То есть все шло хорошо?

Более чем. «Два мига» были раскрученной дорогой компанией.

В каком смысле?

Мы, например, не брались за заказы меньше, чем в десять машин. Денег немного заработали. Мы верили в то время в банки и держали их в «Российском кредите».

Чует мое журналистское сердце – повествование подходит к 1998 году.

Точно. Мы потеряли все и сразу. Конечно, не мы одни. У многих опустились руки, и люди закрывали собственный бизнес. Мы же были намерены его сохранить, несмотря ни на что: к воле давно привыкли, и под чьим-то, даже замечательным, руководством работать уже не хотелось.

Но было понятно, почему люди уходят из бизнеса. Они не видели перспектив, во-первых, и не имели ресурсов, чтобы выстоять, во-вторых.

Ресурсов у вас, получается, тоже было негусто.

Если речь о деньгах, то их съел кризис. Зато было здоровье, не растраченное к тому времени. Это тоже ресурс. И была мечта сильно подняться. Не вернуть украденные у нас банками деньги, а по-настоящему – финансово и профессионально подняться. Кстати, если у тебя нет папы-миллионера, то кризис – неплохое время для начала грандиозных проектов. И мы приняли решение объединяться с кем-нибудь, еще более чокнутыми, чем сами.

В этой роли неплохо смотрелись братья Немцовы? («РТ» № 201. – Прим. авт.)

Точно. Они были такие же голые, в долгах, но с широкоформатной машиной и беспричинным энтузиазмом. У нас были оргтехника, потенциальные заказчики и все тот же энтузиазм. Так почему бы не объединиться?

Как долго длились переговоры о слиянии компаний?

Примерно четыре минуты. Стульев у них еще не было, сидели на ящиках.

«Ребят, денег нет, – сказали мы. – А здоровья много. Работаем вместе?» – «Базара нет», – ответили Немцовы.