Иосиф Гольман - Российская реклама в лицах Страница 64

Тут уж не только я заметил. Водитель вежливо объяснил, что он, видимо, заблудился. И ему пол-автобуса вежливо стали подсказывать дорогу. Короче, через три часа – он еще пару раз проскакивал повороты – мы приехали в Кембридж.

И что сказали водителю пассажиры?

А ничего не сказали! Одна дама только попросила у него «мобильник», предупредить кого-то о задержке. А остальные попрощались и пошли по своим делам. Англичане все-таки!

Что есть мир: «машина для жилья» или непостижимая тайна, или Почему в России дизайнеры есть, а дизайна нет

Сергей Иванович Серов

…Дизайнер – профессия легкая, веселая и интересная…

Дизайнер – профессия тяжелая, соблазнительная и опасная…

Он – инженер, но в НИИ проработал очень недолго. Он – дипломированный искусствовед, но теория и история «чистого» искусства его как-то не увлекли. Он – активно работающий журналист и писатель, но не ищите его имя в соответствующих графах профессиональных справочников.

Зато его имя обязательно упомянут практически на любой значимой дизайн-акции, ибо оно прочно и неразрывно – и уже многие годы – связано именно с российским графическим дизайном во всех его ипостасях.

Герой нашего интервью – Сергей Иванович Серов.

Сергей Серов – основатель и президент Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела», основатель и руководитель Высшей академической школы графического дизайна, основатель и ученый секретарь Академии графического дизайна. Главный дизайнеролюб, дизайнеровед и дизайнеровод нашей страны (под дизайном, понятное дело, понимаем дизайн графический).

Главное – начать?

Сергей Иванович, насколько я понимаю, главное дело вашей жизни – это российский дизайн. Верно?

Как может быть главным делом то, чего нет?

Не понял.

Да в России нет и никогда не было дизайна. (Сразу оговорюсь, что когда я говорю о дизайне, то имею в виду графический дизайн.)

Вот так начали интервью! А Акопов? А Аникст? А Чайка? А еще несколько сотен имен из ваших же статей и книг?

Здесь нет никакого противоречия. Дизайнеры есть, с талантом, достижениями и всеми международными регалиями. А дизайна как такового нет. Вот я и занимаюсь не дизайном, а дизайнерами.

Непонятно. Почему в стране с такими художественными традициями, на ваш взгляд, отсутствует дизайн?

Наличие художественных традиций и отсутствие дизайна никак друг другу не противоречат. Наоборот, это даже кое-что объясняет. Спросите любого успешного дизайнера, как его учили в художественном вузе.

И что он ответит?

Что хорошо учили. Что такой-то профессор – славный человек. И такой-то – тоже славный. И эти действительно славные люди пять лет подряд учили их реалистической живописи и рисунку.

А это умение в дизайне не нужное?

Может и нужное, но уж точно не главное.

А что, главное?

Каждый для себя видит свое главное. Одни считают мир «машиной для жилья», которую надо обустроить. Другие видят в окружающем необъяснимую красоту, которую надо выявить и подчеркнуть. В дизайне важно все: и идея (желательно, несущая в себе парадокс), и техническое воплощение, и последующее использование. Разве это похоже, например, на «реалистическую живопись»? Получается, что в России судьбой дизайна долгое время руководили люди из совсем другого художественного мира, да еще и отягощенные специфической идеологией…

…Дизайн – это прежде всего форма. Россия же – совершенно не ориентирована на форму, не страна формы вообще. А 70 лет ГУЛАГа убили и то, что было…

…Стены стоят, вывеска висит, а внутри – пустота. Скачком не заменишь века традиций…

Случайное самозарождение дизайнеров (по Серову)

Ладно, дизайна нет. Но откуда же взялись дизайнеры?

А они самозародились. В башне из слоновой кости создали себя сами. Ну и еще ЦК КПСС немножко помог.

Дизайну?

Дизайну. Знаменитым постановлением 1962 года партия обязала все предприятия страны иметь товарный знак. Это – отдельная тема. Сначала советские директора приходили в ярость. «За один значок – 150 рублей?!! Больше средней зарплаты инженера! Да я сейчас приглашу девчонку из бухгалтерии, что стенгазеты рисует!» Но здесь уже на страже стоял закон. Все созданные знаки должны были утверждаться во ВНИИГПЭ. А там сидел свой человек, который не пропускал дешевые поделки «по эстетическим соображениям». И директор, которому деваться было некуда, шел в «Мастерскую прикладной графики», или, на жаргоне, – в «Промграфику».

Это очень демократичная схема.

Зато именно она помогла создать в стране дизайнерскую среду. Именно на товарных знаках. Конечно, еще была «книга» – там тоже были свои киты.

Короче, за «самозарождение» дизайнеров – спасибо партии?

Конечно, одного этого постановления не хватило бы. Ведь сама партия и уничтожала любые дизайнерские «шаг вправо, шаг влево». Сейчас сложно поверить, но даже графика, подготовленная к московской Олимпиаде, обсуждалась с идеологических позиций. Не с художественных, а именно с идеологических. И послужила, кстати говоря, поводом для уголовного дела, хоть и проведенного по другой «статье». В этом деле фигурировали и Акопов, и Аникст, и многие другие.

Будем надеяться, что новые партии власти не станут указывать художникам, как им творить.

Будем надеяться. Но я не ответил до конца на предыдущий вопрос. Наши выдающиеся дизайнеры действительно сделали себя сами. И тем успешнее у человека шли дела, чем более он – или его родители – были «выездными». Потому что нельзя вариться в собственном соку, необходимо было иметь возможность наблюдать западный дизайн.

И не важно, что эти люди кончали: Миша Аникст – архитектурный, Максим Жуков – полиграфический. Важно, чем они дышали. К счастью, этим людям было чем дышать.

…В то время большинству заказчиков было абсолютно безразлично, с каким графическим качеством будет выполнен его знак. Зато дизайнерам было небезразлично. Знаки принимал внутренний худсовет «Промграфики». И это были обсуждения по «гамбургскому счету», невзирая на лица…

Мелкосерийное выращивание дизайнеров (по Серову)

Но вернемся в наши времена. Как обстоят сейчас дела с дизайнерским образованием? Вроде запретов на дизайн уже нет.

Как нет и дизайнерского образования. Про художественные вузы я уже говорил. Про всевозможные скороспелые школы и говорить не хочется.