За*бан, но не сломлен. Как побороть весь мир, но при этом остаться собой - Кэролайн Дунер Страница 19

Я никогда не слышала, чтобы кто-то критически высказывался об одержимости культуры красотой. Конечно, люди говорили об этом, но в 2004-м году эти разговоры до меня не доходили. Или доходили, но не так, как мне было нужно. Сила, которую имеет в нашем обществе красота, оставалась неоспоренной и не подвергалась сомнению. Она оставалась неизученной, неисследованной и могла управлять моей жизнью. А я нуждалась в знаниях. Меня нужно было предостеречь. Я нуждалась в том, чтобы мне объясняли, что это такое, начиная с раннего возраста (хорошая попытка, родители), а потом в подростковом возрасте. Мне нужен был разбор каждого диснеевского фильма. Мне нужно было, чтобы люди делились историями о дисморфии и расстройствах пищевого поведения точно так же, как в четвёртом классе, когда мы проводили собрания, посвящённые наркотикам. Мне нужен был тренинг, рассказывающий, как СМИ промывают вам мозги, заставляя поверить, что они показывают единственный правильный образ.

Стала бы я слушать?! Не знаю. Спасло бы это меня? Возможно, что нет. Но, по крайней мере, существовал бы шанс, что я бы признала свои мысли, поведение и ненависть к себе деструктивными. Возможно, я смогла бы понять, что моя одержимость красотой – это всего лишь неприятное, бесполезное занятие, а не необходимая и важная часть жизни.

Одержимость красотой и внешностью – это не только бремя женщин, по крайней мере, теперь. Мужчины тоже сравнивают себя с невозможными стандартами, и из-за этого неупорядоченное питание получает ребрендинг. Когда этим занимаются мужчины, это называется биохакингом (наука, которая позволяет относиться к своему телу как к техническому устройству, нуждающемуся в обновлении до новейшей операционной системы). Но… на самом деле это всего лишь расстройство пищевого поведения. И оно вредно, как бы вы его ни назвали. Оно вредит как нашему мозгу, так и отношениям с собой.

Я сосредоточилась на женщинах по той причине, что, во-первых, я одна из них, и это в значительной степени касается моего собственного опыта. А во-вторых, женщинам с давних пор приходилось буквально зависеть от мужчин, от красоты и привлекательности, и эта тенденция до сих пор сохраняется. Вот что интересно: по мере того, как женщины обретают всё большую власть и мобильность в обществе, мужчины обращаются к неупорядоченному отношению со своим телом. Таким образом, во многом потребность в привлекательности связана с динамикой власти и с тем, кто ей обладает. Например, для цветных женщин идеалы красоты выходят за рамки гендера, потому что в культуре, где исторически правили белые люди, ассимиляция с белым, утончённым идеалом также может стать способом получить возможности и социальную мобильность (подумайте о том, что чернокожим женщинам приходится выпрямлять волосы, чтобы занять высокопоставленную должность).

В прошлом веке женщины не могли голосовать вплоть до 1920-го года (цветные женщины даже позже). До 1970-х годов женщинам не позволялось заводить кредитную карту на своё имя или быть членом коллегии присяжных во всех пятидесяти штатах. У женщин не было власти над собой или доступа к хорошо оплачиваемой работе. Поэтому лучшим способом обеспечения власти и безопасности становился брак… и культурно приемлемая красота.

В книге «Выживание самых красивых» Нэнси Эткофф рассматривает множество различных исследований за последние полвека о красоте и социальной мобильности и приходит к выводу, что «более красивые девушки, как правило, «удачно выходят замуж»»[20]. То есть более «красивые» женщины выходят замуж за мужчин с более высоким социальным статусом, образованием и доходом, чем у них самих. Быть красивой было (а во многих случаях и остаётся) средством получения социальной и финансовой выгоды. Между тем, исследование 1996-го года показывает, что женщины с более высоким интеллектом не имеют никаких преимуществ[21] на брачном рынке. В 2004-м году мой мозг был устроен именно так. Красота для меня была силой. И я подсознательно воспринимала себя как человека, целью которого было однажды стать красивой женой.

Кроме того, я считала, что красота будет меня оберегать и поможет стать успешной. Я рассматривала её как символ статуса, символ победы над проблемами со здоровьем, символ разрешения на актёрскую профессию. Символ того, что я заслужила великую историю жизни. И всё это было чрезвычайно токсично, потому что именно по внешнему виду я оценивала свой успех или неудачу. В таком случае женщины будут постоянно разрывать себя на части и морить голодом до дисфункции. И какая от этого польза?

Так что же нам делать? Как отучиться от всеобщей зацикленности на красоте? Да и существует ли такой способ? А знаете, что самое печальное? Мы с младенчества стремимся к симметричным, безупречным лицам. Можно возразить, что стремление к силе и молодости – это биологическое преимущество, необходимое для деторождения и безопасности. Но здесь стоит заметить, что стандарты красоты сильно менялись с течением времени в зависимости от того, какое понимание красоты нам внушали. Мы можем принять или отказаться от многих убеждений о красоте, самое большое из которых заключается в том, что тело и внешность женщины – это самое важное. И, безусловно, мы так и будем зациклены на красоте, если считаем, что именно в ней состоит вся наша ценность.

Нам также необходимо, чтобы в СМИ и в книгах были представлены разные тела и разные лица, разные культуры и разные расы. Когда по телевизору и в журналах мы видим только худых белых людей с одинаковыми лицами[22], мы подсознательно задаёмся вопросом, что не так с нами. Мы подсознательно понимаем, что выглядим не так, как должны. Всё это вызывает стресс и стыд за своё тело и способствует распространению расстройств пищевого поведения. Но что, если узнавать себя на экране? В рекламе одежды? В рекламных роликах? В кино? Видеть, что представлены разные тела и лица? Это и есть исцеляющая сила. Эта сила уменьшает стыд, который мы испытываем по отношению к собственному телу или лицу. Нам нужно верить, что то, какие мы есть, – это нормально. Мы должны чувствовать, что такие люди, как мы, заслуживают, чтобы их история была рассказана.

Если бы в телешоу и фильмах, которые я смотрела, существовало разнообразие, возможно, я бы посмотрела на себя и подумала: «С моим телом всё в норме. С моим лицом всё в порядке. Я – законный человек в этом мире». Вместо: «БОЖЕ! Что я за уродливый и нездоровый монстр?! Чтобы иметь хоть какое-то значение