Дуглас Норт - Насилие и социальные порядки Страница 37

Эволюция корпоративных единиц в Англии шла по другому пути, чем во Франции. Англия также имела долгую историю предоставления льгот муниципалитетам и ремесленным гильдиям внутри них. Эти формальные единицы, наделенные льготами, обладали экономическими привилегиями и ограниченным доступом в нескольких различных измерениях [90]. В середине XVI в. в Англии начали учреждать акционерные общества, крупнейшие из которых были вовлечены в заморскую торговлю и колонизацию. Первой была Русская компания [91], среди многих других за ней последовали Виргинская компания, Ост-Индская компания, Компания Массачусетского залива и Компания Гудзонова залива. Это все были плоды естественного государства — организации, контролируемые элитами, которые пользовались в этом случае выраженной правовой поддержкой государства. Коммерческие и торговые интересы всегда были частью господствующей коалиции в Англии, но в XVI в. растущая значимость коммерции, как внутренней, так и внешней, породила смещение акцента внутри коалиции, от земельных интересов к торговым и промышленным интересам. Эти перемены не обошлись без кровопролития и беспорядков.

Относительно столкновений, которые имели место в Англии XVII в., следует сделать два замечания. Первое: эти столкновения не были только между парламентом и королем, как утверждают многие труды по истории, а представляли собой борьбу между элементами в господствующей коалиции — в особенности по поводу торговых интересов, — которые стремились к большей власти и новым правилам, отвечающим их интересам. Второе: многие из новых правил, отстаиваемых коммерческими кругами, предоставляли большие права и имели форму безличности. Одновременно с требованиями более старых землевладельческих элит, которые стремились ограничить способность короля регулировать господствующую коалицию при помощи перераспределения прав на землю, новый торговый класс стремился больше обезопасить себя от произвольных решений короля, пытаясь приспособить коалицию к меняющимся обстоятельствам.

Как и во Франции, институционализация безличных аспектов организации давалась непросто. Очень важно, что перспективы ограничить произвольные действия короля в XVII в. соответствуют нашим наблюдениям о римском императоре и папах, неподвластных закону. Как главы естественного государства все эти правители использовали свою силу для поддержки коалиции естественного государства. С современной, конституционной перспективы порядка открытого доступа это поведение выглядит произвольным, но с точки зрения естественного государства это поведение является логичным следствием поддержания коалиции естественного государства в меняющихся обстоятельствах [92].

Естественные государства

Прогресс естественных государств предполагает возрастание сложности обществ, которые требуют все более сложных институтов, поддерживающих все более сложные организации. Во всех естественных государствах экономика — это продолжение политики другими сред

ствами; экономические и политические системы тесно связаны, как и религиозные, военные и образовательные системы. Тесные взаимоотношения между церковью и государством в средневековой Европе — от Карла Великого вплоть до XVI в. — показывают тщетность попыток четко очертить правительства в естественных государствах и называть их государством. Власть в естественных государствах рассеяна.

Мы указали на важность институтов, которые позволяют организациям элит как главным элементам двигаться от хрупкого к базисному и зрелому естественным государствам. Организации в хрупких естественных государствах всегда тесно связаны с могущественными индивидами. Внимание к личностной идентичности начинается с идентификации отдельных индивидов со специфическими привилегиями в господствующей коалиции. Господствующая коалиция — это организация организаций, с которой ассоциируются властные элиты. По мере того как общества переходят к базисным естественным государствам, эти идентичности начинают все меньше ассоциироваться с отдельными индивидами и все больше — с социальным аспектом личности, который начинает ассоциироваться с властными организациями. По мере того как общества переходят от хрупких к базисным естественным государствам, эти организации становятся все более ясными и определенными. Организации начинают институционализироваться. Этот процесс случается одновременно как в публичном, так и в частном секторе. В самом деле именно поэтому правительства в большинстве государств ограниченного доступа кажутся настолько коррумпированными наблюдателям из обществ открытого доступа. Самые важные организации базисных естественных государств тесно связаны с (частными) индивидуальными идентичностями элит, которые в них входят. Эти организации находятся на границе публичного и частного, личного и публичного.

В зрелых естественных государствах появляются достоверные институты, которые обеспечивают верховенство права для организаций. По мере развития более сложных организаций, как внутри, так и вне формального правительства, начинает появляться различие между публичными и частными организациями. Первые шаги к веберовскому государству, или правительству с консолидированным, монопольным контролем над армией, совершаются в зрелых естественных государствах. Поддержание верховенства права для организаций элит оказывается невероятно сложным делом, и оно уже обеспечивает пороговые условия.

Не существует никакой телеологии, которая толкала бы государства к последовательному переходу от хрупких естественных государств к базисным и зрелым. Динамика естественных государств — это динамика господствующей коалиции, часто пересматриваемая и гибко реагирующая на меняющиеся обстоятельства. Если приспособление к меняющимся обстоятельствам ведет к большей власти и рентам, основанным на персональной идентичности, то институты делаются более простыми, организации — менее развитыми, а общество смещается к той части континуума, где находятся хрупкие естественные государства. Если приспособление к меняющимся обстоятельствам ведет к большей власти, основанной на устойчивых соглашениях, институты становятся более сложными, организации — более развитыми, а общества смещаются к той части континуума, в которой находятся зрелые естественные государства. Не существует какой-то обязательной логики, которая толкала бы государства в каком-то из этих направлений. По мере того как управление становится более сложным и институционализированным в ходе развития естественного государства, они также становятся более устойчивыми к потрясениям. Зрелые естественные государства более стабильны, чем базисные естественные государства, которые более стабильны, чем хрупкие.