Брайан Трейси - Пройдя много миль Страница 46

Мы поблагодарили его и смущенно поковыляли прочь, чувствуя себя неблагодарными свиньями, укравшими злосчастные апельсины. Мы тащили свои тяжелые рюкзаки, наполненные консервами из Гибралтара к руслу реки на дальней стороне Абад-ла. Еще раз мы остановились, проводя часы в ожидании у дороги. Уже стемнело, прежде чем нас подобрал один француз и подвез пять километров, свернув на маленькую грязную дорогу оставив нас вдали от обитаемых мест среди наступающей ночи.

Спустя несколько часов из темноты появилась следующая машина, остановившаяся возле нас. Араб, ведущий маленький перегруженный трейлер марки Ситроен, утверждал, что у него полно места для нас. Нас не надо было долго уговаривать, но он был не совсем точен в том, что тут было полно места. Считая его многочисленную семью, корзины и узлы, места там было не так уж и много. Тем не менее, мы пролезли в внутрь и снова были в пути, а он, между тем, безостановочно с нами разговаривал.

В течение следующих двух часов мы кое-как сидя на переднем сидении, энергично соглашались с ним, что арабский самый важный язык в мире, что у его худощавой дочери самый прекрасный голос и, что каждый должен увидеть Алжир, перед тем как умереть.

В полночь он нас высадил на повороте на Бени-Аббес. Крошечный двухкомнатный домик одиноко стоял на пересечении дорог, рядом с которым по каким-то причинам алжирская полиция при свете фонарей проверяла документы. Нам пришлось прождать полчаса вместе с несколькими водителями грузовиков, прежде чем мы показывали наши паспорта докучливому полицейскому. После чего мы, взгромоздив наши рюкзаки на плечи, 15 минут шли в тишине под безмолвным, усыпанным звездами небом пустыни. Затем в стороне у тихой дороги мы расстелили свои спальные мешки и благодарственно погрузились в сон.

Мы были в дороге 14 часов, прошли, внушительное расстояние с каждой милей движение транспорта к югу пустыне уменьшалось. Следуя тому пути, который мы выбрали, можно было идти бесконечно.

Разбуженные прилетевшими, мухами чтобы напомнить нам, что солнце встало, первое что мы заметили утром, было уменьшение растительности вокруг, Земля была голой, скалистой и разбитой, с дорогой, тянувшейся через нее с севера на юг, от горизонта к горизонту. Крошечное здание на пересечении дорог выглядело как игрушечная коробка, оставленная после тщательного подметания песчаного пола, и мы почувствовали себя муравьями в пустом огромном бальном зале.

За те пять часов, что прошли с момента нашего пробуждения и до прямого солнцестояния, прошло только 3 грузовика по направлению к югу. Каждый из останавливающихся водителей спрашивал нас, куда нам надо добраться, но так как ни один из них не ехал так далеко, все они советовали нам ждать другого шанса.

Было еще жарче, чем вчера. И уже к 11 часам дня жара была настолько невыносима, что мы уже больше не могли оставаться без укрытия от нее. Попуток не было еще в течение двух часов, и мы, надев наши рюкзаки, направились обратно к маленькому белому зданию, чтобы переждать там, пока не спадет жара. Мы прошли только одну милю, показавшуюся нам пятью. Мы и потели, и пыхтели от усилий, пока, наконец, не свалились на скамейку на бетонной веранде.

И снова полуденная жара

Это здание оказалось второсортным кофе, торгующим только теплым апельсиновым соком для проезжающих водителей. Владелец явно не собирался в ближайшее время разбогатеть.

К полудню приблудилось несколько арабов двое мальчишек, 4 молодых парня и трое грязных взрослых мужчин. Они появились, желая пересидеть жару. Вскоре все присоединились к молодому ясноглазому алжирцу, который припарковал свой грузовик у дороги и лениво сидел с журналом в руках за столиком на веранде. Мы сидели весь день в бездействии и, в конце концов, разговорились с дружелюбным водителем, который сразу же предложил подвезти нас назад на север, в Ко-ломб-Бекар, если нас это устраивало.

Мы отказались, но по мере того, как солнце становилось все жарче и жарче, мы стали задумываться над всей идеей автостопа в целом.

«Джефф, это самая глупая вещь, какую мы когда-либо делали», - сказал я.

За пределами здания волны заполняющего пекла замутни-ли видимость на расстоянии 100 ярдов. Даже в тени нам было трудно дышать, соленый пот капал с наших подбородков и проступал на одежде. Воздух гудел от неистребимых вездесущих мух.

«Что еще мы можем сделать?» — подал он голос через некоторое время.

«Я не знаю, но должно быть какое-то другое решение. Здесь так оглушительно жарко, что можно консервировать эту жару и иметь ее дома».

«За последние два дня мы проехали только 140 миль. Ты представляешь, на сколько дней мы можем застрять в пустыне?»

Несколько минут мы просидели в полной задумчивости.

«Нам нужно больше денег. Нам придется занять еще. Есть ли канадское посольство в Алжире».

«Есть только один способ выяснить это. Ты лучше говоришь на французском. Скажи нашему другу, что мы принимаем его предложение ехать с ним».

В этот же день в угнетающей жаре мы выработали новую стратегию, упразднив идею автостопа по очевидным причинам. Высасывающая энергию 120 градусная жара заставила нас почувствовать, насколько трудно прочесть победную сагу в лицах измотанных, как посудные тряпки, скитальцев. Чтобы ехать дальше нам была необходима наша машина, и нам нужен был способ отремонтировать ее, чтобы ехать дальше.

Мы решили этой же ночью вернуться с водителем грузовика в Бекар. Завтра Джефф отправиться в Алжир, где расскажет в Канадском посольстве тяжелую историю о том, как мы перевели по почте большую часть наших денег в Лагос и сейчас из-за непредвиденных обстоятельств нуждаемся в небольшом займе, чтобы добраться до Лагоса. Мы пообещаем сообщить о себе в Канадское посольство сразу же по прибытию.

А я тем временем, останусь в Коломб-Бекаре, чтобы продать наши съестные запасы, собрать кое-какие деньги и сделаю необходимый ремонт. Этот план казался нам неплохим и намного более логичным, чем все наши разбивающие сердце, игнорирующие смертельный риск неумелые усилия пробиваться автостопом.

Второй завтрак для каждого

Приблизительно в 3 часа дня мы одолжили у владельца кафе плиту, достали консервы с бобами и стали готовить, ланч. Голодными глазами арабы следили за каждым нашим движением, сидя в усталых различных позах на веранде, на полу, вдоль скамейки у края веранды, нечего не делая и не говоря. Не один из них не имел ничего съестного, это было очевидно по тем лохмотьям, которые свисали со старых и молодых из них. Голод и лишения не были опытом, новым для них.