Дэн Ариели - Позитивная иррациональность. Как извлекать выгоду из своих нелогичных поступков Страница 53

Вам может показаться, что за прошедшие годы я должен был адаптироваться к своему новому облику, однако время не дало мне возможности снизить степень своей чувствительности. Разумеется, сейчас я выгляжу гораздо лучше, чем прежде (шрамы со временем рассасываются, к тому же я прошел через множество операций), однако степень моей обеспокоенности впечатлением, производимым на других, практически не уменьшилась. Почему же адаптация мне не помогла? Возможно, ответ кроется все в том же эксперименте с пылесосом. На меня постоянно смотрят новые и новые люди, и моя реакция на их взгляды не позволяет адаптации сделать свое дело.

Вторая проблема с адаптацией связана с моими мечтами и фантазиями. Сразу же после несчастного случая я представлял себе, как возвращаюсь в мое прежнее молодое, здоровое и неповрежденное тело.

Можно со всей уверенностью сказать, что я либо отрицал, либо пытался игнорировать перемены в собственной внешности. Через несколько месяцев началась адаптация: мои мечты начали связываться с методами лечения, процедурами, жизнью в больнице и различными медицинскими приспособлениями. Во всех этих фантазиях мой образ оставался прежним; мне казалось, что я все тот же молодой человек, по какой-то странной прихоти судьбы привязанный к медицинским приборам. Наконец примерно через год после несчастного случая я смог отказаться от собственного образа в своих фантазиях — и превратился в постороннего наблюдателя. Я больше не погружался в мучительные размышления, понимая, насколько серьезными были мои травмы (что хорошо), однако я никак не мог впустить внутрь себя новый, более реальный образ (что плохо). Разрушение фантазий отчасти полезно, однако даже если не погружаться в их фрейдистский анализ, казалось, что моя адаптация к новой ситуации завершилась полным крахом.

Третий пример личной адаптации был связан с моей способностью обрести счастье в профессиональной жизни и стать ученым. Я смог найти работу, позволяющую мне работать больше, когда я чувствую себя хорошо, и больше отдыхать, когда я испытываю сильную боль. Я думаю, что при выборе профессионального пути моя способность жить с учетом возникших ограничений была во многом связана с тем, что я называю активной адаптацией. Адаптация этого типа не является ни физической, ни гедонической — скорее напоминает естественный отбор в рамках теории эволюции. Я вынужден был делать множество мелких изменений в длительной цепи событий так, чтобы исход соответствовал всем имеющимся обстоятельствам и ограничениям.

Ребенком я никогда не мечтал о том, чтобы стать ученым (наверняка вы тоже об этом не фантазировали), и выбор мной карьеры был медленным, пошаговым и в итоге растянулся на многие годы. Я был одним из самых тихих учеников в школе: при случае открывал рот, чтобы пошутить, но уж никак не для того, чтобы поучаствовать в научной дискуссии. В течение первого года учебы в университете я продолжал проходить лечение и носил специальный медицинский компрессионный костюм Jobst (эластичный, покрывавший меня с головы до пят[65]). Множество привычных для большинства студентов занятий были мне недоступны. Так что же я сделал? Я участвовал во всех мероприятиях, в которых только мог, и без остатка предавался учебе (многие мои бывшие учителя в школе не поверили бы своим глазам).

Со временем я начал уделять все больше внимания академической работе. Я начал получать удовольствие от учебы. Также я нашел для себя источник удовлетворения, выражавшийся в возможности доказывать себе и другим, что по крайней мере одна часть меня — мои взгляды, идеи и образное мышление[66] — не изменилась. Мой образ жизни и занятия, которые нравились мне все больше, привели к некоторым изменениям личности. В какой-то момент мне стало совершенно ясно, что я смог достичь правильного соответствия между своими ограничениями, способностями и научной жизнью. Мое достижение не было внезапным — оно основывалось на множестве небольших шагов, каждый из которых приближал меня к жизни, которая в настоящий момент меня полностью устраивает и к которой я наконец привык (и, к счастью, способен ею наслаждаться).

Размышляя о своей травме — сильной, болезненной и в конечном счете изменившей всю мою жизнь, — я не перестаю удивляться, до чего хорошо все сложилось в итоге. Я обрел счастье и в личной, и в профессиональной жизни. Более того, боль, через которую я прошел, с годами кажется все более слабой; я не только научился с ней справляться, но и обнаружил ряд способов, позволяющих мне снизить ее влияние. Смог ли я полностью адаптироваться к нынешней ситуации? Нет. Но я смог продвинуться в процессе адаптации гораздо дальше, чем мог представить себе в восемнадцать лет. И я искренне благодарен волшебной силе адаптации.

Выгодный союзник

Теперь, когда мы лучше понимаем процессы адаптации, можем ли мы использовать ее принципы для того, чтобы лучше управлять собственной жизнью?

Позвольте мне рассказать вам историю Энн — студентки-старшекурсницы университета. Последние четыре года Энн делила небольшую комнату без кондиционера и со старой уродливой мебелью с двумя крайне неряшливыми студентками. Все это время она спала на верхнем ярусе двухъярусной кровати и не имела места для одежды и любимых книг.

За месяц до выпуска Энн получает предложение о прекрасной работе в Бостоне. В надежде на скорый переезд в первую собственную квартиру она составляет список вещей, которые хотела бы купить на первую зарплату. Каким должно быть ее решение, позволяющее максимизировать счастье в долгосрочной перспективе?

Первый вариант действий: Энн берет свою зарплату (разумеется, после уплаты арендных платежей и прочих счетов) и начинает ее транжирить. Она может купить новый красивый диван, шикарный мягкий матрас, плазменный телевизор с огромной диагональю и даже сезонный абонемент на игры баскетбольной команды «Селтикс».

Проведя столько лет в неудобной остановке, она может наконец сказать себе: «Пришло время получать удовольствие!» Другой вариант заключается в том, чтобы сделать процесс покупок более постепенным: начать с удобной кровати, через шесть месяцев раскошелиться на новый телевизор, а еще позже — на какое-то другое крупное приобретение.

Хотя большинство людей в положении Энн думают о том, как максимально украсить новую квартиру и поэтому начинают активно тратить деньги, читателям этой книги уже должно быть ясно, что с учетом склонности человека к адаптации Энн будет куда более счастливой, если начнет воплощать «постепенный» сценарий. Энн может «купить больше счастья» за свои деньги, если ей удастся ограничить размер покупок, делать перерывы и замедлить процесс адаптации.