Коллектив авторов - Опыт конкуренции в России: причины успехов и неудач Страница 6

Другими словами, высокая потребительская ценность товаров и (или) услуг, произведенных продвинутой фирмой, повышает конкурентоспособность продукции, созданной на их основе. Можно сказать, что конкурентоспособность легко перемещается вниз по технологической цепочке: отличное сырье – это залог производства высококлассных полуфабрикатов; использование качественных комплектующих открывает возможность для выпуска более совершенных готовых продуктов и т. д.

Конкурентоспособность распространяется и вверх по технологической цепочке. Дело в том, что компании, достигшие значимых результатов, обычно являются очень требовательными заказчиками. Они заставляют поднять качество поставляемых им полуфабрикатов и оборудования. Перед их поставщиками возникает альтернатива: повысить конкурентоспособность до уровня мирового лидерства или потерять заказы именитого потребителя. Обычно поставщики не жалеют никаких усилий, чтобы остаться в деле. Ведь быстрое расширение объема реализации продукции фирмой – лидером конкурентоспособности оборачивается для поставщиков ростом потребности в их собственной продукции. Прочно «ухватившись за хвост» своего удачливого потребителя, компании-поставщики вместе с ним пробиваются в мировую элиту бизнеса.

Обратим особое внимание на то, что создание кластеров оказывает мощное воздействие на сферу малого и среднего бизнеса. В качестве поставщиков узлов и полуфабрикатов к работе фирм-лидеров подключаются не только крупные, но и средние и даже мелкие предприятия. Для небольших фирм формируется емкий и быстро растущий рынок с инновационной направленностью. В самом деле, лидер – это исключительно квалифицированный потребитель, готовый оценить любые усовершенствования, внесенные небольшим предприятием в свою продукцию, и весьма заинтересованный в том, чтобы такие новинки появлялись регулярно. Ведь улучшенная компонентная база в будущем способна генерировать конкурентные преимущества для его собственной продукции.

Ну а самой малой фирме расти «под зонтиком» сильного предприятия куда проще, чем в одиночку пробиваться на свободном рынке. Сознательный симбиоз с ведущими предприятиями кластера в роли их субпоставщика представляет собой еще одну потенциально очень успешную стратегию.

1.7. Кластеры и решение проблем конкуренции

Итак, развитый кластер во многом примиряет интересы своих основных участников за счет направления энергии экспансии вовне, за свои пределы. Ведущие конкуренты не столько теснят друг друга (как раз для «своих» их оружие наименее опасно, они уже выработали против него противоядие, подобно тому, как многие ядовитые животные стали невосприимчивы к яду), сколько побивают всех прочих. Одновременно на периферии кластеров возникает множество перспективных ниш, занятие которых способно на десятилетия обеспечить множество фирм выгодным и защищенным от конкурентов бизнесом.

К тому же с помощью техники бенчмаркинга описанные процессы могут быть поставлены на поток, превращены в такой же стандартный элемент бизнес-практики, как и многие другие приемы современного менеджмента. Главное – выбрать правильный (т. е. соответствующий возможностям собственной фирмы) объект для подражания и корректно адаптировать его опыт к своим условиям.

Это ли не идеальное решение проблем конкуренции? Не стоит ли российским компаниям приложить максимальные усилия, чтобы встроиться в существующий или создать новый кластер? Не будем спешить с ответами на эти вопросы, зафиксировав в уме лишь то, что принадлежность к мощному кластеру и успех в конкурентной борьбе очень тесно связаны между собой.

1.8. Кластеры и процветание наций

Выигрывает от успешного развития кластера не только его ближнее окружение. Кластеры выполняют роль точек роста внутреннего рынка и базы международной экспансии для всей национальной экономики.

Так, быстрое развитие японской экономики началось в 50— 60-е гг. ХХ в. с формированием мощного кластера металлургия-судостроение. Он же положил начало успехам страны на мировом рынке. Вслед за первым в экономике образуются новые, часто взаимосвязанные с первым, кластеры, и международная конкурентоспособность страны увеличивается. В Японии не без опоры на мощную металлургию развивалось автомобилестроение, позже сформировались электротехнический и электронный кластеры.

Высокая конкурентоспособность страны держится именно на сильных позициях отдельных кластеров. Напротив, за их пределами даже самая развитая экономика может давать посредственные результаты. Именно в этом кроется объяснение уже упомянутого факта, что, скажем, та же Япония, имея мощные автомобильные, электротехнические, электронные фирмы, существенно отстает в химическом и фармацевтическом секторах и уж совсем слаба в аэрокосмической сфере.

Подчеркнем и еще одно принципиально важное обстоятельство: стимулирование кластерных механизмов роста конкурентоспособности за последние полвека неоднократно становилось основой выдвижения целых стран в элиту наиболее развитых стран мира. Наиболее ярким примером резкого роста международной конкурентоспособности на основе государственной поддержки кластеров является опыт Финляндии. Согласно рейтингам, составляемым по заданию Мирового экономического форума, Финляндия в последние годы регулярно занимает первые места как в рейтинге перспективной конкурентоспособности (Growth Competitiveness Index), так и в рейтинге текущей конкурентоспособности стран (Business Competitiveness Index), обгоняя такие ведущие индустриальные державы, как США, Япония, ФРГ. При этом политика подъема конкурентоспособности в Финляндии совершенно официально опирается на кластерную теорию (портеровская модель «Даймонд», усовершенствованная финскими экономистами за счет включения блока «Международная деловая активность»).

Входящие в кластер отрасли обычно пользуются повышенным общественным и государственным вниманием. На фундаментальные исследования в соответствующих областях знания выделяются бюджетные ассигнования, возникают научные институты и вузы. Связанные с кластером профессии становятся престижными, а достижения в соответствующих отраслях превращаются в предмет национальной гордости. Такие условия весьма плодотворны для появления венчурных предприятий, занятых поиском прорывных нововведений в рамках специализации кластера. И понятно, почему так происходит: изобретательский потенциал нации фокусируется на кластере и именно в его рамках находит максимальную материальную и моральную поддержку, как частного бизнеса, так и государства.

1.9. Есть ли кластеры в России?

«Букет» положительных черт кластеров настолько велик, что они выглядят чуть ли ни как панацея от всех экономических напастей. Неудивительно, что год от года слово «кластер» становится все более и более модным в политических и деловых кругах нашей страны.

Невольно возникает вопрос: а как обстоит дело с кластерами в России? Чтобы ответить на него, были предприняты энергичные попытки найти в России уже сложившиеся кластеры. И таковые, конечно, были обнаружены. Наиболее часто в качестве «кандидатов» на роль российских кластеров называются фирмы топливно-энергетического комплекса (ТЭК) и аэрокосмическая отрасль. Причины такого выбора очевидны. По существу, лишь в этих отраслях можно говорить об общепризнанно высокой международной конкурентоспособности российской продукции. Российские нефть, газ, алюминий, боевые самолеты, ракеты ПВО и т. п. пользуются отличной репутацией на мировых рынках.

Легко заметить, однако, что подобный подход к проблеме весьма уязвим. Бесспорно, производство перечисленных товаров в России конкурентоспособно по самым строгим международным меркам.

Но кластеры ли мы наблюдаем? На чем базируется конкурентоспособность перечисленных отраслей? Ведь их преимущества приобретены не в результате конкуренции, а внерыночным путем[6]: либо как «советское наследие» (фирмы оборонно-промышленного комплекса), либо как дар природы (компании сырьевого сектора).

Дело тут, разумеется, не просто в истории возникновения, а в сути ситуации. Конкурентные преимущества, достигнутые благодаря взаимному противостоянию фирм кластера, являются самоподдерживающимися, а следовательно, и устойчивыми. Ни одна из компаний не может позволить себе расслабиться из-за угрозы того, что конкуренты немедленно воспользуются заминкой в ее развитии. Иное дело – преимущества нерыночного происхождения. Они неорганичны для фирмы и потому вполне могут не только поддерживаться и наращиваться, но и растрачиваться, проедаться. Ведь и созданы-то они были некогда не усилиями самой фирмы (или, точнее, не одними ее усилиями), но прежде всего внешними факторами.

Другими словами, вовсе не факт, что, например, каждая олигархическая группировка российского нефтегазового комплекса способствует формированию вокруг себя кластера высококонкурентоспособных фирм. Вполне вероятен и другой сценарий: растрата конкурентных преимуществ, как самим ядром кластера (скажем, сокращение разведанных нефтяных запасов), так и вовлеченными в его орбиту предприятиями. Хорошо известно, например, что многие «карманные» банки компаний ТЭК очень далеки от эффективности. А в нашей книге еще будут обсуждаться слабости «домашних» нефте-сервисных подразделений (бурение, разведка и т. п.) ведущих российских нефтяных корпораций.