Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 27 Страница 10

Василий Щепетнёв: Две тени

Василий Щепетнев

Опубликовано 26 июля 2010 года

Есть немало вещей, идей и деяний, которые имеют двойное назначение. Минимум. А там, может, и тройное. Как столб. Представьте: вечереет, в чистом поле ничего нет, только один-разъединственный столб. И в лучах закатного солнца этот столб отбрасывает две тени.

Или, ближе к Сенному рынку — топор: им и полешки колоть хорошо, и слова вырубать. В последнем случае физические характеристики предмета значения не имеют, это знает любой школьник, писавший сочинение по «Преступлению и наказанию».

Второй пример, очевидный, огромный, и, в силу огромной очевидности, главную сущность скрывающий за сущностью второстепенной, впрочем, весьма выгодной: прогноз-лотереи, всякие «Спортлото» и «Спортпрогнозы». Может ли не человек, что есть один человек — нуль, а человечество — или, во всяком случае, миллиарды людей — предсказывать будущее?

Пишут о том, что на гиблые авиарейсы бывает-де больше отказов от билетов, нежели на рейсы благополучные. Как проверить, если и самолеты — штука дорогая, и человеческой жизнью вот так поиграешь, поиграешь, да и заиграешься. Зачем подстраивать крушения? Дорого, невыгодно, и потому глупо. Универсальный мотиватор — деньги — должен побудить тайнодремлющее чувство будущего очнуться, чтобы помочь организму получить рубли, фунты и доллары. Если, конечно, чувство будущего вообще существует. Если да, то выигрыш счастливых чисел по лотереям будет выше, нежели полагается по законам математики. Пусть на чуть-чуть, но при миллионах участников и многолетней длительности эксперимента это «чуть-чуть» будет статистически достоверно. Тут ведь в чем гениальность идеи? Все исследования идут за счёт исследуемых. И даже приносят изрядную прибыль. И отрицательный результат в плане предчувствия будущего все равно наполняет бездонные закрома Родины жёлтыми, зелёными и даже красными бумажками. Часть суммы, идущая на выигрыши, назначена заранее, другое дело, как эта часть будет распределяться среди победителей. Жаль, что народ так и не узнал результатов эксперимента: есть ли чувство будущего, и, если есть, как часто оно встречается. Возможно, ещё недостаточно данных, а, возможно, сам эксперимент оказался настолько удачным во второй своей ипостаси, что про главную суть попросту забыли.

И вот Единый Государственный Экзамен. ЕГЭ, как пишут для краткости. Формально он введён... Для чего же он введён? Ах, да: чтобы школьники и села Лисья Норушка, и уездного городка Большая Гвазда, и обеих наших столиц имели равные шансы при поступлении в МГИМО или МГУ. Кажется, так? Или напутал? Напутать нетрудно: с одной стороны, проявив присутствие чувства будущего, я полтора месяца назад установил в квартире сплит-систему, и теперь, когда кругом сорок, у меня в кабинете двадцать два. С другой стороны, лето я провожу в деревне, дачка скромная, никаких сплит-систем, только вентилятор гоняет по комнате тот же сорокаградусный воздух. Если без преувеличений — тридцать один градус плюс ещё половинка, но сейчас утро, а что будет часа через четыре? через восемь? Спасает вода снаружи и внутрь, но ноутбуку такими процедурами не поможешь... Впрочем, он, кажется, рассчитан функционировать и при сорока градусах. Жаль только, давненько я его от пыли не чистил. Вообще не чистил, если уж начистоту (такой вот каламбур). И от длящейся неделя за неделей жарой недолго дать сбой, как органике, так и кремнию. Ничего, зато домашним, оставшимся в городе, хорошо, при двадцати двух-то. Правда, то горло запершит, то насморк потревожит. Смена климата — из асфальтового пекла в книжный оазис...

Ладно, возвращаясь к теме: у ЕГЭ есть и другие важные функции — искоренить, наконец, коррупцию в стране (все знают, что из-за учителей, да ещё, пожалуй, врачей, страна теряет больше, чем зарабатывает на нефти и газе), дать возможность вузам не проводить вступительные экзамены (второй удар по коррупции) и ещё много, много чего важного.

Но не важней основной функции.

Основная функция ЕГЭ — оценка интеллектуального состояния у особей Хомо Сапиенс семнадцати — восемнадцати лет. Заметьте, не уровня подготовки школьников, не качества работы педагогов. Интересует интеллектуальное состояние — и точка. И если удастся сохранить ЕГЭ лет хотя бы пятьдесят, то станет ясно, куда идёт общество. Вернее, не так — станет достоверно ясно и научно доказано, каковые изменения происходят в массах.

А выводы из этого могут быть разные...

К оглавлению

В США разразился очередной патентный скандал

Крестников Евгений

Опубликовано 26 июля 2010 года

Патенты должны стимулировать инновации, однако в сфере ПО они давно стали тормозом развития отрасли. Многие программы используют запатентованные технологии и риск потерять свой бизнес из-за происков патентных «троллей» для небольших компаний очень высок. Крупным игрокам проще — они всегда могут договориться между собой или заплатить держателю патентов. Подобная ситуация устраивает корпорации: их бизнесу ничто не угрожает, и при этом есть замечательный инструмент для оказания давления на небольшие компании, пытающиеся выпустить на рынок инновационные продукты. Но иногда схема дает сбой и объектом атаки «троллей» становятся гиганты.

Практически неизвестная компания InNova обвиняет ведущих игроков рынка в нарушении патента № 6018761, зарегистрированного Патентным бюро США в 2000 году. Основатель InNova, математик Роберт Уомини (Robert Uomini) подал заявку в 1996 году и теперь является владельцем «технологии», позволяющей выделять рекламные сообщения из потока электронной почты. Ответчиками по иску, поданному в Техасский окружной суд, станут 36 компаний, в числе которых: Apple, Google, Yahoo, AOL, Dell, Hewlett-Packard, Symantec, Research in Motion, McAfee, JPMorgan Chase & Co., Bank of America, Penney Life Insurance Company, Ericsson и Capital One Auto Finance. Интересы истца представляет юридическая фирма The Lanier Law Firm, выпустившая по этому поводу официальный пресс-релиз.

Технические аспекты проблемы неинтересны — из текста патента видно, что мы имеем дело с типичным «троллем». Разработанная Уомини технология (если её можно так назвать) позволяет автоматически собирать информацию об электронных письмах, даже если они не содержат персональных данных (например имён, адресов или телефонных номеров), и хранить её отдельно от сообщений в индексируемой базе данных. Это «изобретение» в общем виде описывает методы, используемые любой системой контентной фильтрации спама. Продукты корпораций нарушают патент: представители истца утверждают, что электронная почта, перестанет работать без изобретения InNova, поскольку более 80% почтового трафика является спамом. Ответчики много лет эксплуатируют изобретение, получая тем самым выгоду и не выплачивая компании лицензионных отчислений.

Речь, как всегда, идёт о деньгах, и мишени выбраны удачно — судиться, скажем, с разработчиками свободных спам-фильтров никто не собирается. Зато можно получить некоторую сумму денег с богатых «нарушителей». Это уже не первое подобное дело: совсем недавно компания NTP обвинила ведущих мировых производителей в незаконном использовании патентов, касающихся доставки электронной почты на смартфоны.

Патентные войны — развлечение в основном американское: в других странах законодательство более вменяемое, и живущим за счёт продажи интеллектуальной «собственности» компаниям-паразитам здесь работать сложней. Обычно такие дела заканчиваются выплатами держателю патентов — корпорации предпочитают расстаться с деньгами, но не ломать систему, позволяющую им самим получить неплохие отчисления или удушить неугодные стартапы.

Подобные прецеденты получают мощный резонанс в СМИ: когда «тролли» атакуют «акул» — это всем интересно. На самом деле, основными держателями патентов являются крупные корпорации и именно они, а не «тролли», создают главную проблему: высокие патентные риски при разработке программных продуктов небольшими компаниями. Не стоит думать, что это касается только США: американский рынок очень важен для отрасли, а кроме того — корпорации лоббируют введение программных патентов в других странах. Мировое сообщество пока держится — например, в Новой Зеландии собираются законодательно запретить патентовать программное обеспечение.

Здесь очень важно понимать разницу между авторским и патентным правом: противники патентов (которых немало даже в США) на авторские права разработчиков программ не покушаются. О проблемах в американском законодательстве говорят уже не первый год, но ситуация не меняется — корпорациям патенты выгодны и они тормозят реформы. Возникающим время от времени на горизонте «троллям» всегда можно бросить кость на несколько десятков (или сотен) миллионов долларов. Учитывая обороты корпораций — это вполне разумная плата.