Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 193 Страница 12

Какие выводы можно сделать из рассказанного мною сегодня? Лежащий на поверхности no-brainer — это продажа TSLA в короткую: впереди у бумаги долгое затяжное падение в бездну (обратно к уровням $20–40 за акцию). Но есть и ещё одно — очень интересное следствие из зарисовки. 

Помните, я сказал, что сегодня TESLA играет роль одного из главных любимцев биржевой публики? Это было во-первых. Есть, однако, ещё и во-вторых. Дело в том, что накануне масштабных коррекций на фондовом рынке складывается патологическая ситуация, которая описывается термином Breadth Narrowing — «сужение инвестиционного поля». В нормальной ситуации рост биржевых индексов отражает повышение котировок широкого спектра ценных бумаг — как минимум по всему индексу (SP500), а часто — и того шире. 

В период, когда рынок начинает терять дыхание, утрачивает импульс роста, первым делом происходит сужение инвестиционного поля. В это время биржа продолжает ещё расти, однако делает это исключительно за счёт горстки любимцев и фаворитов. Подобных TSLA! Вторую такую бумагу, на которой сегодня держится на последнем издыхании фондовый рынок Америки, вы тоже знаете: это Facebook, удвоившая свою капитализацию за последние три месяца. 

Тем, кому не лень, предлагаю самостоятельно пройтись по компонентам индекса SP500 и удостовериться, что графиков с паттерном, аналогичным TSLA и FB, на рынке сегодня не более дюжины. Вот на этих бумагах и держится последний рывок, предпринимаемый сейчас фондовым рынком перед тем, как он уйдёт в головокружительное пике.

Почему пике, а не плавная коррекция? Я смотрю, шаг за шагом, я сложил-таки полный пазл мотивации перед читателями :-). Потому что по дурному стечению обстоятельств мы получили ещё и букет негативных макроэкономических факторов: от замедления даже ещё и не закрепившегося как следует процесса оздоровления американской экономики до экстренного бюджетного и фискального кризиса в отношениях между Белым домом и сенатом. 

Вся эта совокупность прелестей и дает нам ожидание того, что неизбежно надвигается, — коррекционного резкого обвала рынка.

P.S. Хотел бы предостеречь тех, кто наивно полагает: российский фондовый рынок сумеет извлечь выгоду из американской коррекции. Отток, мол, инвестиционного капитала из фондового рынка за океаном вызовет его приток в отечественные ценные бумаги. Это жуткая глупость, но времени на её объяснение уже не остаётся, так что примите на веру. Либо не принимайте: тут уж хозяин — барин :-).

К оглавлению

Голубятня: Марик, зай гезунт!

Сергей Голубицкий

Опубликовано 01 октября 2013

Сегодня у меня знаменательный день: с чувством великого облегчения ликвидировал аккаунт в «Фейсбуке»! Я прекрасно обходился без этого морока всю свою жизнь, поэтому держался до последнего. В апреле меня таки убедили в необходимости завести «страничку» у Марика Цукерберга, якобы полезную для налаживания связей и пропаганды идей.

Будучи человеком предельно пунктуальным и обстоятельным, я к начинанию отнёсся со всей серьёзностью, поэтому ежедневно обновлял «страничку», выкладывал линки на новые публикации, размещал комментарии на абстрактные темы, не вписывающиеся в формат «Голубятен» и корпоративно-биографических саг «Бизнес-журнала». Зачем я это делал — непонятно, потому что у меня есть портал sgolub.ru, а в нем — рубрика L’ecume du jour, специально придуманная для выхлопа тематического неформата (с завтрашнего дня я в неё как раз и вернусь). Впрочем, догадываюсь — зачем. Я просто не умею работать плохо. Мне всегда кажется, что если уж берёшься за дело (любое — от изучения языка до обустройства дачи), то нужно выполнять всё на совесть, с полной отдачей и до конца.

Сказать, что мне не нравилось общение на «Фейсбуке», значит солгать самому себе. Очень даже нравилось, потому что общался я не с Мариком Цукербергом, а — по большей части — с любимыми, близкими, дорогими и интересными мне людьми. Мне нравилось радовать их новыми рассказами, делиться с ними идеями, показывать им фотографии. Нравилось вести беседы в топиках, которые отличались от обсуждения на форумах издательских порталов, как айва отличается от кизяка. 

Я, конечно, понимаю, что не все люди воспринимают общение как априорно приятное времяпрепровождение (что в очень большой степени предполагает единомыслие и изначально доброжелательную установку). Кому-то требуется сцена для виртуальной фаллометрии и баталий, создающих иллюзию жизни (столь необходимую при дефиците ярких впечатлений в жизни реальной). Проблема, однако, в том, что я общаться не люблю в принципе, а диалоги меня интересуют исключительно как фон для генерации собственных мыслей и новых идей. Поэтому щекотать нервы на форумах мне надоело лет уж восемь назад (поначалу, как и всё новое, меня это развлекало: многие читатели помнят, а Лурк — так и не в состоянии забыть). 

В этом отношении «Фейсбук» замечателен, поскольку концепция «френдов» и «лайков» априорно предполагает дружественность общения, настраивает на мирный лад и развивает в людях позитивное отношение к жизни. Всё вроде бы правильно.

А что же тогда неправильно? Почему я ушел из «Фейсбука»? Самым простым ответом могло бы стать вполне, кстати, искреннее и справедливое: «“Фейсбук” мешает мне работать». Он и в самом деле мешает, однако не потому, что постоянно отвлекает на ерунду, а потому, что подменяет поиск истины и эвристику установкой на доставление удовольствия окружающим. 

Это очень опасное обстоятельство для творческого человека. Потому что человеку творящему желания нравиться и приносить окружающим удовольствие — похвальные сами по себе — мешают созидать новое! Это губительные желания, которые можно сравнить разве что с тотальным подчинением бизнеса сиюминутным интересам фондового рынка всякий раз, как этот бизнес утрачивает частный статус и превращается в публичную компанию. Да, денег от капитализации приходит много, однако платой за это дармовое финансирование становится практически в 10 случаев из 10 отказ от тактики и стратегии, которую диктует бизнесу реальный рынок. Вместо этого приходится постоянно ублажать акционеров, демонстрировать непрерывный рост прибыли — причем здесь и сейчас и, как правило, за счёт обрезания крыльев в долгосрочной перспективе. 

Я бы покривил, однако, душой, если бы сказал, что ушел из «Фейсбука» в первую очередь из-за того, что он мешал мне работать. Фактор этот присутствовал, но не был столь уж важным для принятого решения. Как ни странно это звучит, но основная причина пребывает в той же плоскости, где и мое недавнее отвращение от Apple. 

Под отвращением я вовсе не имею ввиду замену «Айфона» на «андрофон». В конце концов, я с великим удовольствием продолжаю пользоваться и ноутбуком, и планшетом этой компании. Дело не в отказе и даже не в критике той или иной хардверной / софтверной реализации, а в окончательном размежевании на уровне идеологии. 

В какой-то момент я понял, что концепция, определяющая отношение Apple к своим пользователям («Жри, хомячьё, то, что тебе дают, потому что мы лучше знаем, что тебе, хорьку, требуется»), стала до того мне омерзительной, что преимущества и достоинства её продуктов (реальные и очевидные!) просто перестали компенсировать отвращение, которое рождалось из постоянного диссонанса между моей бакунианской и глубоко свободолюбивой душой и оруэллианским тоталитаризмом монстра из Купертино. 

Как следствие, Apple как идея, как компания, как объект восхищения и любви умерла для меня окончательно и бесповоротно минувшей весной. В наших отношениях остался лишь сухой и рациональный прагматизм: я выборочно пользуюсь техникой Apple лишь до тех пор, пока нахожу её объективно более функциональной (а не так, как раньше: потому что это именно техника Apple, отношение, разделяемое миллионной армией одурманенных фанатов). Лучше SGS4 на две головы, чем iPhone 5? Для меня вопрос совершенно риторический. Нет сегодня у Macbook Pro Retina конкурентов? Замечательно: буду и дальше пользоваться этим ноутбуком. Появится что-то лучшее у кого угодно (той же Dell) — поменяю в ту же минуту без малейшего сожаления. 

С «Фейсбуком» внутренний конфликт тлел и вызревал у меня уже давно. Основатель компании Марк Цукерберг с первого дня обстоятельного знакомства с этим персонажем вызывал у меня почти физиологическое отвращение. Причем — всем: своей внешностью высокомерного наглого выскочки, своей системой ценностей, своим поведением, своими поступками, своим отношением к окружающим, и в первую очередь к партнерам, но главное — почти беспрецедентной в истории нечистоплотности и мерзости проведенной им в минувшем году кампании по выведению Facebook на биржу.