Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 195 Страница 14

Сценарий третий — негативный. Он может быть реализован, если на отечественную почву пересадят лондонскую PIPCU, а законодатели выпустят еще пакет-другой законов, регулирующих интернет. Местами — в угоду правообладателям «интеллектуальной собственности». Местами — из соображений «как бы чего не вышло»… Вот свеженький пример такой логики. Руководитель муниципального образования Бирюлево Западное Галина Ковтун обращает внимание на «отсутствие информационной безопасности» и говорит: «Участники “народного схода” пришли не из-за убийства Щербакова". РИА Новости озаглавило заметку очень ёмко — «Власти Бирюлева просят СК выявить сайты, собравшие на “народный сход”». То есть дело не в том, что мальчика зарезали у дверей родного дома, на глазах у барышни… Дело в неких «сайтах»! И вот такие смутные страхи могут привести к тому, что зарегулированный интернет даст рост лишь в 6–10%. Что недопустимо мало для нашей страны!

Ну а четвёртый сценарий озаглавлен «Глобальный кризис». Сценарий, действительно, мрачный… «Мировая экономика вновь скатывается в кризис. Усиливаются общемировые тенденции к контролю национальных зон, через принятие новых законов и на уровне международных организаций». Ну, бодание белодомовского осла со слоновьим большинством палаты представителей вполне может его устроить… А стремление закрыть, зарегулировать свои рынки мир переживал после Великой депрессии 1929 года. авторы исследования считают, что в этом случае «среднегодовой рост рынка до 2018 года составит 3–6%, но будет наблюдаться только в отдельных сегментах (например, электронная коммерция), ситуация кризиса 2008–2009-го, когда интернет-индустрия Рунета росла на фоне общего снижения, не повторится».

Конечно, от мирового кризиса уберечься трудно. А вот сохранить отечественный интернет от излишней зарегулированности — можно и нужно. Чем мотивируют введение всевозможных запретов? Конечно же, защитой творцов, писателей, певцов, актёров… Но посмотрим на объём рынка электронного контента — 5,07 млрд рублей в 2012 году. Так сравним его хотя бы с рынком компьютерных игр объёмом в 28,58 млрд. Не говоря уже об электронной коммерцией с её 284,9 млрд, с онлайн-платежами, составившими 268,7 млрд, да сетевыми путешествиями, достигшими 153,2 млрд. Что подсказывает элементарная логика: стоит ли в интересах менее чем одного процента бизнеса создавать препоны растущей отрасли?  

Тем более что находящийся в родстве с прочим развлекательным контентом рынок игр вполне адаптирован к сложившейся ситуации, что показывают цифры выше. И проблемы сектора цифрового контента, видимо, в том, чтобы правильно организовать бизнес-модель, адекватную предоставляемым технологией возможностям, а не бегать к властям с просьбами удавить всех и вся… В отрасли экономики, где, по оценкам замминистра Волина, работают пять миллионов человек, преимущественно молодых и образованных… К тому же при негативном и кризисном сценарии предусматривается замещение отечественных игроков рынка иностранными. Ну и надо помнить: какой вариант осуществится, зависит и от нас самих, от готовности интернет-бизнеса убеждать общество и власть в необходимости реализации инновационного сценария…

К оглавлению

Для чего стартапы уходят в море — и почему это не решает всех земных проблем?

Евгений Золотов

Опубликовано 16 октября 2013

О драме в Баренцевом море наслышаны все, но сейчас за тысячи километров от неё, в вечно тёплых водах залива Сан-Франциско, разыгрывается первый акт другой, потенциально более громкой, зато и более конструктивной драматической истории. На днях портовые власти предъявили владельцам пришвартованного к одному из городских пирсов судну требование отчалить от берега до начала ноября. Изюминка в том, что судно — некогда исландский ледокол-грузовик Maritol — вот уже два года исполняет роль плавучей базы для стартапов. И проблемы у владельцев Maritol предвещают куда большие трудности основателям другого (похожего, но значительно более крупного) проекта. Впрочем, я спешу, давайте по порядку.

Необычная история Maritol началась в «нулевые», когда его приобрёл, перегнал в Штаты и переоборудовал под плавающее жилище экстравагантный архитектор, наживший миллионы на проектировании домов для ИТ- и интернет-предпринимателей. Со временем игрушка ему надоела, он выставил судно на продажу — и вот тут, в 2011 году, его в складчину приобрели несколько американских предпринимателей (в их числе Брюстер Кейл, основатель знаменитого проекта The Internet Archive). Легенда гласит, что какой-то глобальной цели у новых владельцев не было, им просто мечталось получить собственный корабль, чтобы проводить на нём свободное время с друзьями. Так что Maritol даже не сдвинулся с места, оставшись стоять там же, где и стоял все последние годы, у пирса номер 50 в заливе Сан-Франциско. Однако, как это всегда и бывает с хорошими идеями, случай подтолкнул события. И то, что начиналось как оригинальное место для пикников, быстро превратилось в площадку для стартапов.

Сегодня на Maritol квартируют больше десятка компаний (в основном доткомы). Кто-то из них работает стопроцентно с судна, другие только координируют действия наёмных сотрудников, оставшихся «на земле». Поскольку проект вырос стихийно, назвать его коммерческим в полном смысле нельзя: обитатели платят за жилплощадь кто деньгами, кто долей в бизнесе, а кто и физическим трудом (сами понимаете, на корабле всегда найдётся, что починить). Зато все они сходятся в одном: не могут своим рабочим местом нахвалиться! Но что же такого нашли они в стареньком морском грузовичке?

Во-первых, здесь уникальная рабочая атмосфера. Если типичные офисные здания строятся с прицелом на приватность, поощряют индивидуализм, то Maritol почти буквально сталкивает обитателей лбами, стимулируя творчество (кстати, они любовно именуют его Icebreaker, то есть «Ледокол», в чём проглядывает скрытый смысл). Это полезное качество свойственно так называемым коворкам — арендуемым офисам для совместного труда, где люди разных профессий могут трудиться бок о бок (см. «Как бы вне офиса»).

И здесь всплывает второй важный фактор: и жильё, и тем более офисное пространство в Сан-Франциско и окрестностях весьма недешёвые — так что Maritol, фактически находясь в центре города, помогает обитающим на нём начинающим бизнесменам здорово экономить. Наконец, высокие цены заставляют вспомнить фактор номер три: поблизости Силиконовая долина, что обеспечивает постоянный приток интересных, активных, да и просто знаменитых, потенциально полезных людей.

Но чем же помешал плавучий бизнес-инкубатор городу? Проблема в том, что на море — даже в нескольких метрах от берега! — действуют свои, и весьма жёсткие, правила, выполнения которых портовые власти и пытаются добиться от владельцев судна. Так, приспосабливая Maritol для проживания и работы, Кейл с друзьями, похоже, выбросили часть оборудования, необходимого для управления кораблём, — и нарушили таким образом требование, согласно которому пришвартованное к пирсу судно всегда должно быть готовым отчалить и не может использоваться в качестве постоянного места жительства. Кроме того, есть сложности с утилизацией отходов. Просто сливать их за борт, естественно, запрещено, канализационные трубы на берег давно обрезаны (кажется, по причине дороговизны), так что отходы отправляют в специальную цистерну, которую раз в неделю приходится возить на землю и там опорожнять.

Короче говоря, хоть обитатели Maritol и пытаются отстоять право остаться у пирса 50, и даже написали протестное открытое письмо, собравшее полторы тысячи подписей («сформировавшееся на корабле… уникальное сообщество предпринимателей, инноваторов, мыслителей… влило сотни миллионов долларов в городскую экономику»), финиш уже просматривается. В лучшем случае владельцев судна попросят переехать в другой порт (что для них, привязанных к Силиконовой долине, равноценно гибели проекта), а скорее всего, они завершат проект сами: в интервью они не скрывают, что по горло сыты трудностями морской жизни.