Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 100 Страница 15

Так что делать? Перестать доверять нашему разуму? Конечно, нет. Но не забывать о его ограниченности и искать способы размышления о сложном, выходящие за пределы несложных схем нашей врождённой логики.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Вопрос доверия

Василий Щепетнев

Опубликовано 22 декабря 2011 года

Что мне доверяют самые различные люди, сомнений нет. Редкий день не получаю письмо от вдовы какого-нибудь африканского государственного деятеля, министра или даже президента, с просьбой помочь пристроить капитал покойного. Миллиард или около того. А мне за труды положат миллионов сорок, даже пятьдесят.

Или адвокаты пишут: мол, дорогой сэр, от имени фонда Форда-Рокфеллера-Гейтса имеем честь предложить Вам должность стратегического советника с окладом в миллион восемьсот пятьдесят тысяч долларов. А на днях пришло сообщение от спецагента ЦРУ, работавшего под прикрытием в Ираке при Саддаме Хусейне. Агенту известно, где Хусейн закопал сундук бриллиантов. Сам спецагент в результате бомбардировок стал инвалидом, к тому же поссорился со своим начальством, бросившим его в беде. Потому он просит меня этот сундук выкопать и, взяв себе справедливую долю, остальное переправить ему.

Я на эти просьбы не отвечаю. Как я могу быть советником фонда Форда-Рокфеллера-Гейтса, с моими-то знаниями? Куда пристрою миллиард безутешной вдовы? Да и сокровища выкапывать не берусь: добро бы сундук на гваздёвском огороде зарыли, но в Ирак ехать – увольте. Да и что мне делать со справедливой долей бриллиантов? Как я их через таможню переправлю?

Сомневаюсь, что это дело юридически чистое. Но ведь доверяет мне человек, не абы кто, агент под прикрытием. И как доверяет! Долю определяю сам. Вдруг половину возьму? Полсундука бриллиантов! Может, нужно Куда Следует обратиться? Затеяли бы хитрую операцию, перевербовали бы американца, тем более что тот на своих обижен. Родина бы получила сундук целиком, пустила бы сокровища на благое дело.

Мне доверяют, ладно. Беда в том, что я никому не доверяю.

Представим на минуту, что агент и его история – не очередное мошенничество (ответь я агенту, мне, верно, пришлось бы ему послать денег на какие-нибудь неотложные траты, костыли, коляску, а потом ещё, ещё и ещё, и так без конца), а история подлинная.

Для большей достоверности пусть этот агент будет не американцем, а моим хорошим знакомым, которого послали в Ирак тайным советником и который действительно оказался без ног, зато со сведениями о сундуке бриллиантов (понятно, всё это тоже вымысел). Он, знакомый, сообщил мне это, а потом выбросился из окна десятого этажа (в последнее время в Воронеже это приняло характер эпидемии – выбрасывание из окон десятых этажей).

Что сам я не поеду в Ирак – это точно. А вот сообщу ли о сундуке Куда Следует? У них-то, поди, есть специалисты, способные довести дело до конца.

Нет, не сообщу. Во-первых, побоюсь: убьют меня. То есть не убьют, у нас спецслужбы не убивают, не бандиты ведь. Просто ликвидируют. Зачем им свидетель? Во-вторых, не верю, что бриллианты пойдут на благое дело. Потеряются в пути или просто не найдутся. Участники операций приобретут недвижимость на многие миллионы где-нибудь в Эмиратах, а если кто спросит, откуда деньги, ответят, что это им бабушки наследство оставили. Ведь если в сороковые годы прошлого века колхозник на заработанные трудодни мог подарить фронту самолёт или танк, то сегодня у бабушек наличие миллионов не вызывает никаких вопросов.

Майоры и подполковники ряда служб (сразу оговариваю: далеко не всех и далеко не все) живут в особняках, несоразмерных с их окладами, передвигаются в автомобилях, опять несоразмерных с их окладами, но никого это не тревожит. Вот если врача поймают на выдаче больничного за пятьсот рублей, тогда это коррупция. А у майора – бабушка. Не путать!

Один ли я недоверчивый, или это уже общенародная черта? Оставим агента с бриллиантами, это всё-таки экзотика. Вспомним о займах. Была прежде привычка у государства – размещать среди населения займы. И временное правительство выпускало, и советское. На войну. На восстановление народного хозяйства. Просто для того, чтобы аккумулировать средства и дать гражданам возможность надёжно и прибыльно вложить кровные рубли.

Многие ли сегодня согласятся расстаться с заначками, обменять хранящиеся за подкладкой или под половицей рубли, фунты, евро и доллары на облигации государственного займа, буде таковые государство напечатает? Обменять с условием, что через пять, в крайнем случае через десять лет государство им вернёт вдвое? Если, конечно, народ не попросит отсрочить выплату ещё на двадцать пять лет.

Написал, представил и вижу – а ведь согласятся! Не все, но многие. При соответствующей рекламной подготовке (на экранах телевизоров благостные пенсионеры на фоне уютного домика, молодые супруги на яхте и т.п.) денежки потекут из карманов граждан в тайное измерение Зет если не Амазонкой, то Яузой.

И возникает подозрение: вдруг государству просто необходимо иметь под рукой как можно больше людей с ай-кью в районе семидесяти? Они, такие люди, хоть порох и не выдумают, зато охотно подпишутся на заём или поверят в целительную силу утренней мочи, чудесного противоатомного фильтра и крема «панамавир». Их легче науськать на врагов и просто непохожих. Послать за три моря защищать демократию или очистить мир от низших рас.

Среди таких людей власть чувствует себя мудрой, дальновидной и стабильной раз и навсегда. Если рейх – то тысячелетний. Если сплотила – то навечно.

А порох и остальное выдумают другие люди. В крайнем случае, можно купить лицензию. Или переманить специалиста. Или взять его в плен.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Флот-невидимка

Михаил Ваннах

Опубликовано 23 декабря 2011 года

Вот свеженькая, образца 2011 года, книжка в бумажной обложке – Х. Хартман, «Псевдоним Барбаросса: германская война на Востоке 1941-1945» (Christian Hartmann, Unternehmen Barbarossa: Der deutsche Krieg im Osten 1941-1945). И вот приведённые в ней данные о потерях СССР в той войне – 26,6 миллиона душ. 11,4 миллиона – военнослужащие, в том числе 3 миллиона замученных в лагерях для военнопленных. А 15,2 миллиона – Христиан Хартманн отмечает число это восклицательным знаком – гражданские. Нонкомбатанты. 2,4 миллиона – евреи, о которых вспоминает фонд «Холокост».

Остальные – просто nе, кого не вспоминает никто. Разорванные горячим металлом в Ленинграде и Сталинграде. Сожжённые термитом в маленьком Дорогобуже. Дети, умершие от голода. Не пережившие горячки в теплушках… Ну а тем подросткам, кого чахоточно сопящие от перенапряжения паровозы всё же дотащили до сибирских руд, приходилось становиться к рукояткам ДиПов. И, в потёмках и холоде наспех сооружённых цехов, гнать программу. Нет, программу не цифровую, а производственную. Пытаясь догнать и перегнать заводы Рура. Постоянно думая о еде.

И вот, чтобы развлечь тех мальчишек, большинства из которых нет уже среди нас, Николай Николаевич Шпанов (специализирующийся на тогдашнем хайтеке, редактор «Вестника воздушного флота», автор биографий создателей тепловых двигателей – Папена, Уатта, Ленуара) написал роман «Война невидимок».

Первая часть его – «Тайна профессора Бураго» выходила с 1943-го по 1944-й годы шестью маленькими выпусками в бумажных обложках с красочными рисунками Петра Алякринского (того, кто иллюстрировал «Аэлиту»). Борьба советских разведчиков и учёных с фашистами проходила среди роскошно (по военно-тыловым меркам) накрытых столов, изобилующих салатами под майонезом. Ну а предметом этой борьбы был секрет невидимости боевых кораблей.

Stealth-технологии действительно широко применяются на современных флотах. Первыми необходимость их почувствовали германские подводники во время Битвы за Атлантику. Поисковые радары союзных кораблей, которыми обзавелись сначала новые эсминцы, а потом и фрегаты с корветами, и самолёты, сперва загнали их под воду, заставляя дизеля «дышать» через изобретённые голландцами шнорхели, а потом, с освоением более высоких частот, позволили обнаруживать и коротенькие дыхательные трубки. Тогда-то немецкие специалисты и начали экспериментировать с введением ферромагнетиков в резиновые покрытия шнорхелей, стремясь поглотить сигнал локатора.

Современные технологии флотской невидимости, широко используя радиопоглощающие и радиопрозрачные материалы, всё же скорее базируются на компьютерном синтезе таких форм корпуса и надстроек корабля, которые способны отразить сигнал в сторону от приёмной антенны радара. (Соседний завод на свои средства, скажем, отработал новую форму установки спаренной автоматической корабельной пушки, резко снижающую её вклад в ЭПР корабля…)