Газета Литературы - День Литературы 143 (7 2008) Страница 17

планида тяжела,

обращены друг к другу

ночные зеркала,

пересекаясь снами,

друг в друге как в воде.

а далее — не с нами,

а более — нигде.

тела лежат как вещи,

пока, стремясь в побег,

на ниточке трепещет

душа у края век.

ей снятся две свободы,

две сродных темноты -

летального исхода,

фетальной немоты.

***

вот так порушишь былых кумиров,

расчистишь место -

а строить поздно:

другие каузы вертят миром,

другие казусы

вьют здесь гнёзда;

иные страсти, иные веры,

чужие гости, чужие вести;

иная музыка полнит сферы

чужих чертогов на старом месте.

вот так посмотришь -

как всё успело

перемениться единым махом:

что было словом — то стало делом,

что было делом — то стало прахом,

из грязи — в князи,

с подмостков — в Лету,

из горностаев поди в заплаты -

а лист всё так же

скользит по ветру,

сквозя на солнце

прохладным златом.

методом

последовательного

приближениЯ

думая о себе,

я мыслю себя стволом дерева

(для определённости

пусть это будет яблоня);

далее — очевидно.

или вот так:

думая о себе,

я мыслю себя стеклом

сложноизогнутой формы

на пути светового потока:

рассеиваю,

преломляю,

фокусирую…

что там ещё?

или вот так:

думая о себе

я мыслю себя…

в поисках точного слова

скольжу по столу

рассеянным взглядом

и забываю мыслить -

любуюсь своей рукой, пятилепестковым

чудом Господним…

или вот так наконец:

думая о себе,

я мыслю.

думая о тебе,

я существую.

***

то ли всё низачем,

то ли незачем всё усложнять:

смысла миру искать,

что вчерашнему снегу — помина.

сквозь опавшую медь

пробиваются ввысь зеленя.

осыпается вишня

и благоухает рябина.

меж сиренью и розой

сколько ветер успеет вместить

чабреца с розмарином,

шалфея,

крапивы и мяты.

гаснут свечи каштанов.

готовится липа цвести.

доцветает утёсник.

а ты всё приметы и даты

собираешь,

как будто все эти реестры

всерьёз.

помолчи — и уловишь:

у слуха на верхнем пределе

"я люблю, я люблю"

рассекает пространство

как SOS

и нигде на пути не найдёт

ни преграды, ни цели.

Светлана ПОПОВА ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР

***

Я сны себе наколдовала.

Качались низко потолки.

И старый дом из поддувала

Метал цветные языки.

Древесный уголь — вкусный пряник.

И трауром сведённый рот,

И сон, как явь, как злой охранник,

Опять к полуночи придёт.

И по углам примолкнут тени,

И кисло сморщится луна,

И в кровь ободранным коленям

Мешает твёрдая стена.

За той стеной метель заплачет

На перепутье всех дорог.

И сразу все переиначит.

И обязательно припрячет

Дорогу, веник и порог.

Блестит в сенях дверной крючок,

За чёрной створкой свет струится.

Дрожит рука. И ночь мне снится,

И время, заводной волчок,

Обратно в прошлое стремится.

А снег валит клокастым паром.

Не иней — вырос воротник.

Охранник, пьяный от угара,

Как привидение возник.

И в дым седая борода,

Узлами скрюченные руки,

Он улыбается от скуки,

Он не смеется никогда.

И снег по улицам метёт,

А вечером опять придёт.

Чтоб снова превратиться в стужу,

Морозить звезды, двери, душу,

Минуты превращать в недели,

О прошлом плакать у постели,

И заводным волчком звенеть

И возле печки леденеть.

***

Чередою бессонных луж,

Осторожно их обходя,

Чертовщина, любимый муж

Уходил после дождя.

Следом ночь по лужам прошла,

Не разбирая уже пути.

Возвратить его не смогла,

Слишком быстро он уходил.

Мимо киосков, ободранных стен,

Попрошаек, нищих, калек,

Покидал добровольный плен

Незнакомый мне человек.

Оглянуться забыл на ребят,

Кричавших во весь посиневший рот.

И не то чтобы весел был или рад,

А надеялся, что уйдёт…

***

На третьей полке плохо спится.

Урчит кабальный перестук.

И громыхает на мосту,

И забывает раствориться,

И разрывают пустоту.

В битком загруженном вагоне,

На бесконечном перегоне,

Среди коленок и калек,

Среди забытых и ненужных,

Среди разбитых и недужных,

Среди косынок и колец.

Дохнув ковыльными ветрами,

Из самой заповедной рани

Исходит русская душа.

Неприбранной степной дорогой,

Прощения просить у бога

За то, что хочется дышать.

***

Как призрачно, как празднично, как разно!

На ветках нет раскрашенной листвы.

И цвет волос с обрывками травы,

И столько слёз, истраченных напрасно.

Мне не поднять упавшей пелены.

Осенняя, дождливая причуда.

Во времени случается минута

Нежданной, покаянной тишины.

Когда окончен день в его начале,

Когда весь мир, потерянный, молчит.

Под утро, с одинокой каланчи

Сорвались птицы. И не закричали…

***

Я встала рано. Надо уезжать.

Помешана, прикована к пути.

Могу не пить, не есть и не дышать.

Но не могу обратно не прийти.

Пора прощаться. Раз и навсегда.

Не привыкать к обыденным вещам.

Родные и чужие города

По швам у основания трещат.

Пора, пора, колотится в груди.

Сорваться, по-другому не свернуть.

Вопросов много, а ответ один.

Всегда один. Себя не обмануть.

Я встала рано. Надо уезжать.

И чемоданы пухнут у двери.

Прощаться — обязательно прощать,

Последний вдох срывая изнутри.

***

Я не версты считаю дорожные,

Не холодную воду лью.

А захочется невозможного -

Осторожного опою.

Травам ведьминым не указчица,

Не советчица, да своя.

По дороге монетка катится,

Одинокая, как и я.

Наговорами, разговорами

Душу грешную разбужу.

Обернусь воронихой-вороном,

Осторожного закружу.

Все желанное — невозможное.

На дорогах к утру роса.

Полюблю тебя, осторожного,

Не смотревшего мне в глаза…

***

Какие ночью фонари!

Огромный чёрный мир.

И хоть замри, и хоть умри,

И ничего не говори

Бессонный конвоир.

Я (руки за спину) иду -

Красива и горда.

Такой наверно ночи ждут,

Сгорая от стыда.

Луна, погашенный ночник,

За тучами плыла,

Целуй, мой милый проводник,

Сгоревшую дотла.

Какие ночью фонари!

Шаг в сторону — навек.

И хоть замри, и хоть умри.

Ищи беглянку до зари

Служивый человек.

***

За окном степная воля,

Лёгкой птицей улететь!

В синем небе, в синем поле,

В синей ласковой воде -

Смысл обиды и разлуки.

Дышат узкие следы.

То ли крылья, то ли руки,

То ли летние сады.

Раствориться — вольный ветер -

Воду пить из родника.

Не увидит, не заметит,

Не сваляет дурака…

Ольга ДЬЯКОВА НА ДНЕ ЛАДОНИ

***

Широки просторы,

Есть, где разгуляться

Радостям и грозам,

Что за нами мчатся.

Выйду в вечер к плёсу

Звёзды смотрят в воду.

Расплетает косу

Ветер в непогоду.

Волга век от веку

Матушкой зовётся.

Бросишь горе в реку -

Больше не вернётся.

***

Разменяла радость

На седую грусть.

Лёгкая, как шалость,

Бродит осень пусть.

Ветры изорвали

Жёлтых листьев шаль.

Все цветы завяли

Под окном — не жаль…

Провода гудели,

Поезда прошли.

Скользкие, как змеи,

Рельсы пролегли.

Их годами грели

Сны самоубийц.

Стыли параллели

В отблесках зарниц.

Безысходность Анны,

Колесо — что меч.

Сколько безымянных

Скорость будет сечь.

Время обуздает

Ветер ледяной.

Сколько сил летает

В мире надо мной.

Небо, цепенея,

Начало алеть.

Шесть огней Цефея

Отогнали смерть.

***

Искать кривые зеркала

Не будет подлинное зренье.

В уме года перебрала -

Рассыпались тугие звенья.

Впотьмах так долго я брела

И время чувствовала остро.

Стою, где прежде не была,

Здесь речку рассекает остров.

Земля ли тянет? Глубина!

Луны неровной отраженье.

В прозрачной тайне нету дна,

В ней тонет неба продолженье.

А через час начнёт светать,

И от росы намокнут ноги.

Лишь стоит голову поднять -

Искрятся горние дороги.

***

Наступает судьба на пятки,

Прижимает к глухой стене.

И слепая затея в прятки -

Что игра на чужой струне.

Крест с души моей снимет время.

Час настал — прозвучит в тиши.

Только в вечную встречу веря,

Я в ответ прошепчу: "Верши".

И лицом повернусь к разадке…

Холодок пройдёт по спине,

Раздирая души заплатки,

Свет зовущий впитав извне.

МЕЧТА

За горой — гора.

За мечтой — моря.

Не уйти тропой,

Не уплыть с тобой

Ни по озеру,