Газета Литературы - День Литературы 143 (7 2008) Страница 20

Тогда начальник АХО побежал к директору института. Официально НИИ продолжал существовать, хотя из всех его сотрудников в здании остались лишь лаборанты и младшие научные сотрудники, переквалифицированные в уборщиц и охранников.

"Так и так, — сказал хозяйственник фирмы с седьмого этажа, — в помещении, которое мы снимаем, застряло ваше имущество. Уберите, пожалуйста".

Директор института внимательно осмотрел шкаф, прочитал инвентарный номер, пожал плечами и сказал, что этот объект в его списках не числится. Может, врал. Поди, проверь! А ставить жуковатому директору НИИ ультиматумы не имело смысла, так как арендные деньги, заплаченные фирмой впрок на два года вперёд, этот хлыщ никогда бы не вернул.

Однако чугунного дурака с ручками необходимо было убирать. Гендир фирмы с седьмого этажа шуток не любил. Но как? Вертолёт к дому не подлетит, и тягач на седьмой этаж не загонишь.

Перебрав в своей лысой мозговитой голове десяток вариантов, начальник АХО остановил свой выбор на варианте "болгарка". Он решил распилить металлическую сволочь на части и вынести её на свалку кусками. Но как только по офису разнёсся визг задыхающегося от натуги инструмента, и распространилась едкая вонь пригара, из своего кабинета выскочил побагровевший от ярости гендир (он как раз в тот момент проводил переговоры с зарубежными партнерами) и спустил на оторопевшего хозяйственника полкана. В тот момент бедняга впервые почувствовал, как под ним шатается… нет, ходит ходуном его должностной стул.

А местечко-то он занимал хлебное. Между прочим, начальник АХО, бывший полковник, видел в своей жизни всякое. Но сражение со шкафом выбило его из колеи. Он растерялся…

Дело в том, что ночью и по выходным пилить шкаф не разрешал строгий охранный режим. Институт, сданный с потрохами в аренду, по-прежнему считался секретным и на ночь опечатывался специальными пломбами. А днём в офисе требовалась гробовая тишина. Тупик, одним словом.

К счастью в стране грянул дефолт. Фирма моментально обанкротилась. И все её сотрудники остались без работы. Включая генерального директора. Очень быстро компания, собрав манатки, освободила помещение и канула в бездне нашего стихийного рынка. А шкаф остался…

С той поры через седьмой этаж бывшего, но всё ещё секретного НИИ прошли три или четыре фирмы. И все начальники АХО после разборок со шкафом бессильно опускали руки.

Многое, многое повидал железный двухдверный истукан, стоя в полутьме у стеночки — и радость коллегиальных пьянок, и горечь неудавшихся сделок. Но все больше — однообразные будни, будни, будни.

Как-то раз один молодой человек в безупречном костюме и галстуке прижал к его холодному торцу девушку с вызывающим декольте и, навалившись на сотрудницу, принялся что-то жарко нашёптывать ей на ухо. Тогда шкаф послужил укрытием парочке нарушителей корпоративной культуры. Но больше он никому ничем не помог. Стоял себе и стоял. Неуклюжий, коричневый, угрюмый. В конце концов, его просто перестали замечать. Смирились с его существованием. А ведь за мощными дверьми могло находиться… Да всё, что угодно там могло находиться! Даже представить трудно. И страшно. Почему же никто ни разу не полюбопытствовал, что у него там, в нутре, скрывается? Да потому, что обитатели офиса — мелкий, суетливый народишко. Несмотря на наличие у многих из них наполеоновского гонора. Какое им, право, дело до глупого несгораемого шкафа? Им бы всё бизнес да карьера! И то, что на неподъемном шкафе написан выпуклой белой краской очень странный номер — ПZ/23VIX|0 никого не торкнуло. Пробежит менеджер до туалета и — обратно, к монитору. Работать надо. Шкаф стоит — люди вкалывают.

И никто не обращает внимание, что сделан он по всей видимости очень давно. Может там архивы Лубянки лежат! Кто знает! Нет! Всем наплевать! Работа-жратва-вечеринка!.. Да по выходным — голливудский отстой с Dolby Surround! И никого ведь не колышет, что сама конструкция шкафа весьма странная и металл необычный, и всё в нём неспроста и загадочно. Короче, с этой бл…ской работой офисные муравьи и проглядели самое главное и интересное.

Не увидели они, как в один будничный день громадина ни с того ни с сего покачнулась и сдвинулась на четверть шажочка. А потом пошла, пошла, пошла и поехала!

С безумным рёвом понёсся шкаф по длинному коридору седьмого этажа. Срывая дорогой ковролин и выворачивая напольные старые доски. Весёлым фейерверком разлеталась из-под его днища щепа плинтусов, и радостно сыпались сверху потолочные, гипсокартонные плиты. Хорошо ещё, что никто из офисных мудаков не возник на пути у шкафа. А то бы пришлось тогда его ошмётки со стен и пола соскребать.

Что-то на удивление свободное исходило от этого ускоряющегося движения! Какое-то чудесное явление творилось наперекор всему, вразрез с тесным, убогим мирком офисов и конторок! Нечто фантастическое, непостижимое, естественное, по-первобытному звериное и вместе с тем очень счастливое! Шкаф нёсся по коридору всё быстрее и быстрее, грохот всё усиливался и усиливался, указательные пальцы сотрудников всё глубже и глубже погружались в ушные раковины. И вот загадочный объект, пробив толстую кирпичную стену, вылетел на свободу. И тут же поток живого солнечного света и птичий щебет очень символично ворвались в тусклый офис.

По инерции пролетев ещё метра три, железный шкаф на миг завис в воздухе, а потом п…анулся с высоты седьмого этажа, прямо на — припарковавшуюся у входа — роскошную "Ауди".

Генеральный директор, обеспокоенный грохотом, покинул кабинет и, поправив на носу очки в золотой оправе, ошарашенно посмотрел на пробоину в стене. Гнутые прутья арматуры с кусками красного кирпича торчали из её краев. А по ту сторону сияло чистое мартовское небо. Пахло крошёным бетоном и свежестью пробуждающейся природы. Несколько перепуганных личиков выглянули в коридор. Менеджеры, бухгалтеры, аналитики замерли в ожидании продолжения бедствия.

— Что это было? — еле ворочая языком, спросил генеральный свою секретаршу, усыпанную серой пылью.

Несчастная девушка скуксилась и невнятно пискнула.

После вылета шкафа рассудок босса слегка помутился. Через несколько дней ему даже пришлось вправить себе мозги на дорогостоящем тренинге. Ну, а шкаф, смяв в лепёшку пустой автомобиль, так и остался лежать в полной неподвижности, покуда аварийная служба не увезла его в неизвестном направлении.

По логике вещей, шкаф должен был улететь куда-нибудь на Марс или хотя бы расколошматить фасады сотне московских офисов. Но нет! Его движение ограничилось лишь разгоном по коридору и выбросом из здания. В том-то и дело, что логика здесь ни при чём!

А что если неожиданное оживление или пробуждение шкафа вызвались офисной тягомотиной? Или наоборот: шкаф просто решил покончить с собой, не выдержав ежедневной пытки присутствия в муторном учреждении? Что тогда? А?..

Абсолютно ясно одно — могучий железный монстр оказался возвышенным созданием. Благородный, он несколько лет возвышался над мельтешнёй живчиков в белых воротничках. А потом взял и…

Многие пытались рационально объяснить поведение шкафа. Но ни к чему, кроме депрессии, эти попытки не привели. И никто из офисных придурков не захотел просто взять и принять выходку шкафа, без каких-либо объяснений. Принять и порадоваться необъятности сущего.

Хотя, большинство свидетелей ЧП забыли о случившимся через неделю. Как известно, восьмичасовая работа (плюс час на обед, плюс три часа дороги) — залог адекватности существования современного человека, начисто стирает разнообразные посторонние мысли.

Лидия СЫЧЁВА ТРИ ВЛАСТИ

РАССКАЗ

Ветреный, сизый вечер. Осень, стынь. И всюду — свинцовый цвет — в низко насупленном небе, брусчатке Красной площади, решётках Александровского сада, в шинелях ладных и вежливых военных, что проверяют документы у Троицких ворот.

Сергей спрятал паспорт во внутренний карман пиджака, и, не спеша — время у него было, — зашагал по мосту, ведущему в Кремль. Он остро досадовал на себя, на свою неловкость, непривычность к подобным процедурам — был он, кажется, слишком суетлив, когда подавал документ и приглашение в конверте, напечатанное на отличной, очень плотной бумаге цвета топлёного молока: "Уважаемый… Имеем честь… Будем рады видеть Вас на приёме… Сбор гостей…" Впрочем, другие приглашённые, как он заметил, тоже чуть волновались, нервничали. Сердце его билось радостно, беспокойно — будто в ожидании чуда, которое обязательно должно с ним сегодня произойти.

Сумерки быстро сгущались. Он миновал куб из стекла и бетона — здание Дворца Съездов, и, повинуясь интуиции (спросить не у кого, другие гости давно его обогнали, да и стыдно было бы признать себя здесь новичком) повернул направо. Дул резкий, пронизывающий ветер, было зябко, словно ранним утром, когда из тёплого дома выходишь на неприветливую улицу. Тьму пространства разрезали толстые, мощные лучи прожекторов. Свет падал мягкий, тёпло-золотистый. Ноги сами вели его в нужном направлении — и Сергей вдруг узнал, угадал Соборную площадь, столько раз виденную им в учебниках истории, в документальной хронике и даже в кино.