Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 24 от 26 июня 2007 года Страница 22

Отличие между программами несущественное: USB To Ethernet Connector объединяет обе функции (доступ к удаленным портам – предоставление доступа к собственным) под зонтиком единой утилиты, [email protected] разносит функциональность по двум программам – Remote Workstation для контроля за чужими портами и Device Workstation для расшаривания собственных.

Выбор между USB To Ethernet Connector и [email protected] мне лично напоминает миниатюру Жванецкого с раками: USB To Ethernet Connector вроде как поудобнее, но дороже и без кряка, [email protected] корявее, зато дешевле и с кигеном. Выбирайте, короче, по совести!

ОПЫТЫ: Серое на сером

Автор: Павел Протасов

Время от времени в двери совершенно разных организаций стучатся люди в характерной серой форме. Это работники наших внутренних органов пришли на так называемую «проверку», объектом которой становятся самые разные аспекты деятельности предприятия.

Чтобы подвергнуться проверке, вовсе не обязательно нарушать закон. Во-первых, достаточно того, чтобы милиция считала, будто у вас рыльце в пушку. Во-вторых, может случиться, что проверяющие захотят немножечко увеличить свою зарплату за ваш счет. Для этого им надо всего ничего: парализовать вашу работу и дождаться, когда директор придет "решать вопрос". В-третьих, остановка работы может быть и целью: когда вас, скажем, «заказал» конкурент. Но все эти причины на порядок проведения проверок влияют только косвенно, так что оставим их за рамками статьи.

При проверках милиционерам предоставлено право изымать вещи, чем они охотно и пользуются. Но в случае прихода добросовестных милиционеров, которым от вас не нужно ничего, кроме соблюдения закона, вы отделаетесь скорее всего лишь теми документами, которые действительно нужны, да еще и в копиях. Для того же, чтобы остановить работу, проверяющим понадобятся большие картонные коробки, дабы паковать в них документы. Или компьютеры…

Вообще, с наступлением компьютерной эры сорвать работу любой организации стало гораздо проще, поскольку на компьютерах сейчас делается буквально все. Как же вести себя при подобного рода проверках?

Итак, "пришла милиция". Но «милиция» бывает разной и «приходить» может по разным причинам. Начнем с самой серьезной – когда речь идет о возможном возбуждении уголовного дела. Регламентируется проверка в данном случае Уголовно-процессуальным кодексом, а также законами "Об оперативно-розыскной деятельности" и "О милиции".

Зачастую речь при проверке идет о "лицензионной чистоте" установленных в организации программ, то есть именно компьютеры будут интересовать милицию в первую очередь. Как правило, проверке предшествует письмо-предупреждение, в котором говорится о том, как грешно пользоваться пиратскими программами. О его роли я в свое время писал в статье "Письмо несчастья" ("КТ" #679): оно должно служить основным доказательством умышленного нарушения прав несчастных правообладателей. Так что, надеюсь, вы знаете, что делать после получения такого письма.

"Проверка на контрафактность" может проводиться по собственной инициативе милиционеров, которые хотят либо выцыганить денег, либо "раскрыть преступление", но выступать ее инициаторами могут и сами правообладатели. Представители Microsoft в интервью не скрывают, что получают от производителей компьютеров информацию о крупных покупателях, которых и трясут в том случае, если вместе с компьютерами они не купили соответствующее количество дистрибутивов Windows.

Как правило, представители «пиратоборческих» организаций тесно сотрудничают с правоохранительными органами, снабжают их методическими пособиями, "образцами лицензионной продукции", проводят семинары (кто сказал "коррупция"?) Так вот, если речь идет о "контрафакте", то даже добросовестные милиционеры скорее всего займут сторону "потерпевших".

Проверить софт пришедший «специалист» чаще всего может прямо на месте.

По простому принципу: "нет документов на программы – значит, пиратка". Разумеется, «бумажек» может не быть и по «некриминальным» причинам, да и сам такой подходнарушает широко известную "презумпциюневиновности". Но никого это волновать не будет: законы милицией толкуются, как правило, в свою пользу. Не забывайте, что существуют две реальности: описанная в законе и данная в неприятных ощущениях от общения с нашей доблестной милицией.

Они пересекаются, конечно, но лишь в некоторых местах. Там, где закон написан точно и четко, произвольных толкований, как правило, не допускается. Проблема в том, что закон – это не компьютерная программа, и неоднозначность формулировок в нем чаще всего возможна.

Это хорошо видно в том случае, если вы используете на своих компьютерах что-то "свободное", типа GNU/Linux. Разумеется, и в этом случае с вас могут потребовать пресловутую "бумажку", то есть распечатанное "лицензионное соглашение". То, что вы могли скачать дистрибутив из Сети, не сыграет никакой роли: бумажка должна быть. Один из российских производителей дистрибутивов даже предоставляет такую услугу, как распечатка GNU GPL с последующей высылкой заказчику – для тыканья в нос, если кто попросит. Еще из Сети можно скачать сканы "нотариально заверенного перевода GNU GPL" – это из той же оперы. Конечно, это может подействовать, но «прогибаться» под заведомо незаконные требования – верный способ сделать так, чтобы тебе на шею сели, свесили ножки и начали ездить.

В самом деле: закон "О правовой охране программ для ЭВМ…" предусматривает, что при массовых продажах софта "допускается применение особого порядка заключения договоров, например, путем изложения условий договора на передаваемых экземплярах программ для ЭВМ".

Так вот, особенностью мировосприятия милиционеров-"практиков" является то, что слова «например» они не видят. Им сказали "требовать бумажку" – они и требуют. Да и вообще, это отличительная черта «практиков» – не читать законы.

Благодаря этой самой черте наши «проверки» оказались в своеобразной "серой зоне" законодательства. Когда возбуждается уголовное дело, его участники находятся в сфере действия Уголовно-процессуального кодекса, где все более-менее урегулировано и где жестче контроль со стороны надзирающих и санкционирующих органов. В случае с доследственными и обычными проверками регулирующее законодательство становится менее конкретным, да и сроки гораздо легче продляются. Видимо, по замыслу законодателей, административные меры воздействия, имея более мягкий характер, должны были дополнять меры, предусмотренные уголовным кодексом. Но при умелом использовании они способны встать рядом с обыском, арестом и прочими прелестями уголовного расследования, при этом контроль за милицией в этой сфере слабее. И не только по закону: отечественные суды давно превратились в орган по «штамповке» административных протоколов, туда можно принести что угодно – и никакого сопротивления со стороны суда это скорее всего не вызовет. Именно потому административное законодательство давно превратилось в главное средство борьбы с неугодными, особенно с теми, чья позиция не совпадает с "генеральной линией партии". Я сам, собственно, к оппозиции не принадлежу, но когда очередного «либерала» тупо задерживают за "переход улицы в неположенном месте" – его даже жалко становится. И «фашиста» какогонибудь – тоже. Впрочем, я отвлекся.

Особенно заметно, что мы в "серой зоне", когда и в самом законодательстве какойто вопрос урегулирован нечетко. Например, вопрос о том, чем отличается осмотр от обыска.

Бытует мнение, что при осмотре нельзя вскрывать закрытые хранилища, выдвигать ящики столов, а если уж возникнет необходимость, милиционер должен попросить об этом владельца помещения. К сожалению, в законе эта точка зрения подтверждения не находит: прямых запретов на подобные действия нет ни в УПК, ни в других законах. Мнение это обязано своим появлением тому, что в статье УПК, регламентирующей обыск, говорится о ряде мер, к которым следователь вправе прибегать для поиска скрываемых предметов. А вот в статье об осмотре ничего подобного не предусмотрено. Соответственно, если рассматривать оба следственных действия в совокупности, напрашивается вывод: то, что разрешено при обыске, запрещено при осмотре. Но, во-первых, милиция так не делает (помните, что я говорил о толковании закона в свою пользу?). А во-вторых, есть и иное мнение: что разница между осмотром и обыском – только в их целях, то есть осмотр проводится для обнаружения следов преступления, а обыск – для изъятия предметов, имеющих значение для дела, в том случае, если следствию неизвестно место их нахождения. Как раз при осмотре нет даже подозрений на то, что и где искать, и может быть оправданным чтонибудь вскрыть или взломать, а законом такие мелочи, как порядок проведения конкретного следственного действия, конечно же, не регламентируются.

Есть еще и так называемая "выемка", то есть разновидность изъятия предметов по уголовному делу, когда следствию известно, где они находятся. А обыск представляет собой принудительное изъятие скрываемых предметов у конкретного человека, и нормы о вскрытии помещений нужны для того, чтобы дать следствию право на такие действия в отношении обыскиваемого. В то же время при осмотре нет такой процессуальной фигуры, как "владелец места происшествия", чьи права ограничиваются следственным действием. По той же причине протокол осмотра никому не вручается, в отличие от протокола обыска.