Архитектура видеоигровых миров. Уровень пройден! - К. Иероним Страница 22

нарушителя преследует неограниченное количество дронов, так что мы не хотим попасть в их объективы. В GTA мы имеем дело с полицейскими и военными, реагирующими на наши противоправные действия, а в Assassin’s Creed стараемся вовсе не попадаться на глаза стражникам. Для того чтобы игрок мог уйти от погони, ему необходимо смотреть на город как на систему площадок и ниш, в которых он может спрятаться. Дефицит такой архитектуры становится серьезной проблемой, в чем можно убедиться на примере Ghost Recon: Wildlands, действие которой часто происходит на больших открытых территориях, где просто негде спрятаться от боевых вертолетов, удерживающих игрока в зоне видимости системы, что приводит к растягиванию противостояния, из которого никак нельзя выйти, спрятавшись где-либо, – только перебив вообще всех. В то же время в GTA можно перекрасить машину в мастерской, и тогда полиция потеряет игрока из виду, если он не сделает ничего подозрительного; в Assassin’s Creed можно оторваться от преследователей с помощью паркура и пряток. Чтобы эти механики работали гармонично, необходимо стратегически проектировать расположение таких точек. Игрок не должен иметь возможности нырнуть в тень при первой возможности, но у него должен быть шанс уйти от погони.

В этом смысле игры о городах, где игрок выступает в качестве агента хаоса, а не порядка, как в случае RPG, часто становятся гипертрофированной моделью какого-то отдельного пространства взаимодействия. GTA превращает город в стихийное поле битвы (особенно в онлайновой версии), где между грабежами можно покупать недвижимость и играть в гольф. Во многом похожая на эту серию Saints Row 3 (2011) дает игроку намного больше власти без отягчающих последствий, так что ее город стоит считать песочницей – здесь уже не нужно ни от кого скрываться, и архитектура скорее выступает небольшим препятствием или фоном, попросту усложняющим траекторию движению игрока. Разительно отличается отношение к архитектуре в другой игре, в которой можно найти поверхностное сходство с упомянутыми ранее, – Sleeping Dogs (2012). В ней игроку дается роль полицейского под прикрытием в Гонконге, и двойственность этой идентичности подчеркивается через механики игры. За любое насилие и повреждение общественной собственности вроде светофоров и столбов или за неуклюжесть во время преодоления препятствий с игрока снимают «полицейские баллы», необходимые для получения навыков. В это же время использование окружения во время схваток с другими бандитами пополняет счетчик «баллов триад». Такое разделение усложняет отношения игрока и города: эффективный коп должен ловко гоняться за бандитами и преодолевать препятствия, а не крушить их на своем пути; крутой бандит наводит ужас на конкурентов, расправляясь с ними с особой жестокостью. Соответственно, игрок исследует архитектуру и как полицейский, и как преступник. Обе этих роли попеременно выходят на первый план и уживаются в главном герое за счет самого устройства города, так как большинство боевых эпизодов игры происходят в глухих, закрытых от городских улиц дворах и разного рода складских помещениях. Следуя за героем, мы узнаем, что и сам Гонконг живет «на две семьи», став кормушкой как триад, так и полицейских, старающихся по возможности не переходить друг другу дорогу, игроку остается лишь стараться балансировать между хаосом и порядком.

На картах «городских теорий» зачастую можно обнаружить белое пятно – саму городскую жизнь. До конца XX века у человека не было подходящих инструментов для описания различных динамических процессов вроде формирования толпы, массового пассажиропотока или поведения автомобилистов. Чаще всего причиной такого упущения была неподвижность самих моделей города, ведь предсказать по бумажному плану поведение горожан, зависящее и от того, что происходит или производится вне самого города, практически невозможно. Приведенные нами модели городского планирования, в которых уже учитывается хотя бы распределение социальных групп, были чаще всего предложены и использованы уже в XX веке экономистами[38]. И как раз спектр «порядок – хаос» позволяет нам восполнить этот пробел бумажного «объективного» планирования.

О чем мы говорим, когда рассуждаем о порядке и хаосе в городах? Прежде всего, о характере влияния на мир игрока: он или разрешает городские конфликты, или нарушает привычную жизнь города. Но как измерять порядок в городе и будет ли он одинаковым для фэнтезийной рыбацкой деревни и тонущего в войне банд киберпанковского города? Мы предлагаем использовать в качестве меры сложности порядка городского пространства ритм в смысле, предложенном французским социологом Анри Лефевром[39] в сборнике эссе «Ритманализ: пространство, время и повседневная жизнь» (Rhythmanalysis: Space, Time and Everyday Life)[40]. Согласно Лефевру, городское пространство представляет собой ландшафт, наделенный ритмом. Сам ритм при этом заключает в себе повторение событий с определенной скоростью и частотой. Именно этим город отличается от ансамбля бетонных коробок: автомобили едут и останавливаются на светофорах, люди идут по тротуару, сидят на лавках или стоят на ступенях эскалатора. Неотъемлемой частью города оказывается инфраструктура, регулирующая скорость движения: дорожные знаки и разметка, светофоры, границы районов и типология пространств от шоссе до дворов. Сложность порядка, таким образом, зависит от многообразия скоростей движения и способов их регулирования – для человека не так велика разница между порядком сонной деревни и длинного автомобильного тоннеля с постоянной скоростью движения, особенно если мы сами движемся в том же ритме. Порядок оказывается намного сложнее, когда в одном месте сконцентрировано большое количество ритмов: сидящие на скамейке горожане оказываются в паре метров от оживленной магистрали, чуть более спокойного монорельса и хаотично летающих коптеров. Мерой хаоса в таком случае можно считать способность игрока нарушать и разрушать ритмы города: устраивать массовые происшествия и пугать горожан, заставляя их убегать.

Часть II

Анализ виртуальных городов

Как можно понять из рассказа о Sleeping Dogs и GTA, неотъемлемой частью систем виртуального города оказываются его жители, выполняющие конкретные функции: продавцы в магазинах позволяют покупать товары, полицейские реагируют на беспорядок, случайные жители бегут и пытаются спрятаться во время перестрелок. Это дает нам не менее эффективный способ изображения городских пространств. Несмотря на то что сверхпопулярная GTA V вышла в 2013 году, даже спустя почти десятилетие создание настолько больших и детализированных пространств всё еще остается крайне сложной инженерной задачей. Ради виртуального Гонконга разработчики Sleeping Dogs отправились в путешествие к реальному прототипу и сделали множество фотографий, использованных в качестве ориентира в работе. Но игра не оправдала ожиданий издательства, и студия United Front Games в итоге закрылась. Хотя игра продалась неплохим тиражом в 1,75 миллиона копий, издатель Square Enix остался разочарован таким результатом, и проект признали провальным. Эта история наглядно показывает, насколько тяжело делать игры с большими пространствами даже для больших профессиональных студий. Можно ли тогда сказать, что инди-разработчикам, читающим эти строки сейчас, лучше вообще не думать о реализации подобных идей? Живой город – один из философских камней строителей виртуальных миров, но это не значит, что это запретная территория, занятая парой титанов. Хотя для многих слова «игра в городе» открывают ассоциативный ряд с описанной нами моделью GTA «от порядка к хаосу», история знает несколько успешных примеров совершенно других городов, чей сравнительно скромный масштаб никак им не мешает.

Минимальный город: точки интереса на дорожном каркасе

Deus Ex: Invisible War вышла в 2003 году на ПК и Xbox. Сиквелу уже культовой к тому времени Deus Ex (2000) предстояло если не превзойти предшественницу, то хотя бы взять ту же высоту. Этого не случилось: по всем фронтам – от сюжета до левел-дизайна – Invisible War ждала разгромная критика. Многие винят в этом кроссплатформенность и необходимость адаптировать продукт под скромные мощности Xbox. Invisible War встречает игрока людьми-манекенами с вытаращенными глазами и миниатюрами городов в пределах одной-двух улиц: мы успеем побывать в Сиэттле, Триере, Каире и Нью-Йорке. Но каждый город в игре представляет собой набор пятачков и нескольких интерьеров, которые можно пробежать за пару минут, – всё остальное пришлось вырезать из игры. Если бы не громкое имя и серьезные технические проблемы, возможно, Invisible War могла бы остаться в коллективной памяти более успешной инди-игрой (делай ее сегодня небольшая команда), потому что даже в таких условиях можно найти различные решения, позволяющие поддержать ощущение путешествия по миру.

https://drive.google.com/file/d/1h0DOa2ILma92fBn9PPIQ5W8aZWlqHMK-/view?usp=drive_link

В главе «Масштаб и повторение» мы говорили о пользе повторяемых элементов, и Invisible War обыгрывает тему глобализма не только в нарративе, но и с помощью знакомых после первых часов вещей. Например, почти