Больше денег: что такое Ethereum и как блокчейн меняет мир - Виталий Дмитриевич Бутерин Страница 24

Отсюда следует два вывода. Во-первых, голосование вряд ли будет выглядеть легитимным, если оно отражает мнение лишь небольшого процента людей. Во-вторых, злоумышленник может повлиять на ход голосования, обладая даже малой долей всех монет. Эти проблемы характерны для любых голосований: и тесно связанных, и слабо связанных.

ТЕОРЕТИКО-ИГРОВЫЕ АТАКИ

Помимо «большого взлома», захватившего внимание всех СМИ, у The DAO были и другие, менее серьезные недостатки, связанные с теорией игр. Но это – только верхушка айсберга. Эти механизмы даже при идеальной до мельчайших деталей реализации имеют один большой недостаток: возможность отдельного избирателя повлиять на результат голосования слишком мала, чтобы обеспечить ему личный стимул проголосовать честно. А если доля пользователя в блокчейне невелика, его стимул проголосовать честно вдвойне ничтожен. Следовательно, даже маленькой взятки, распределенной между всеми участниками, может быть достаточно, чтобы повлиять на их решение, например, не одобрить предложение.

Здесь вы можете возразить и сказать, что люди – не злобные эгоисты, которые думают только о наживе; что не каждый за взятку в полдоллара проголосует за выделение Джошу Гарзе[44] двадцати миллионов долларов, потому что его шансы на что-то повлиять ничтожны, и что с большей вероятностью люди откажутся совершать такой гнусный поступок. На это замечание можно ответить двояким образом.

Во-первых, некоторые способы получить «взятку» выглядят вполне честно. Например, биржа может предлагать проценты по депозитам (или, что еще сложнее разоблачить, на свои деньги создавать отличный интерфейс и функции), а оператор биржи использует эту огромную сумму депозитов, чтобы проголосовать в своих интересах. Биржам выгоден хаос, поэтому их стимулы явно не совпадают с интересами пользователей и держателей монет.

Во-вторых, и это особенно неприятно, людей, кажется, действительно влечет прибыль – по крайней мере, в качестве держателей криптотокенов, и они не видят ничего плохого или эгоистичного в получении одной-двух взяток. В качестве «экспоната А» рассмотрим ситуацию с Lisk, где пул делегатов, похоже, захватили две крупные «политические партии», которые в открытую подкупают держателей монет, а также требуют, чтобы каждый член партии голосовал за других.

Вот LiskElite, куда входят 55 делегатов (из 101).

А вот LiskGDT, куда входят 33 делегата.

Экспонат Б – Ark, где некоторые пользователи получают взятки.

Обратите внимание, что здесь есть ключевое различие между слабо связанными и тесно связанными голосованиями. В первом случае прямой или косвенный подкуп избирателей тоже возможен, но если сообщество согласится, что какое-то предложение или набор голосов – часть теоретико-игровой атаки, они смогут договориться коллективно его игнорировать. В некотором смысле это уже произошло – Carbonvote содержит черный список адресов, соответствующих адресам известных бирж, и их голоса не учитываются. При тесно связанном голосовании создать такого рода черный список на уровне протокола невозможно, поскольку согласование включения в черный список – само по себе решение по управлению блокчейном. Но поскольку черный список представляет собой инструмент голосования, который создается сообществом и лишь косвенно влияет на изменения протокола, сообщество может просто не принять инструменты голосования, содержащие некачественные черные списки.

Вышесказанное не означает, что тесно связанные голосования не устоят против подкупа. Вполне возможно, что многие из них устоят по одной простой причине: у всех этих проектов есть основатели или фонды с большими резервами токенов, полученных в результате премайнинга, которые действуют как крупные централизованные акторы. Они заинтересованы в успехе своих платформ, не склонны брать взятки и держат достаточно монет, чтобы противостоять большинству атак подкупом. Но хотя на ранних стадиях проекта такая модель централизованного доверия может быть полезной, в долгосрочной перспективе она явно нежизнеспособна.

НЕРЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТЬ

Еще один важный аргумент против голосований заключается в том, что не у всех пользователей есть монеты и интересы тех, у кого их нет, могут расходиться с интересами держателей монет, обладающих правом голоса. В случае чистых криптовалют вроде биткойна два сценария их использования – в качестве хранения («ходлить»)[45] и средства обмена («купить кофе») – конфликтуют между собой, поскольку в первом случае гораздо важнее безопасность, а во втором – удобство. В случае Ethereum этот конфликт лишь усугубляется, поскольку многие используют платформу в целях, никак не связанных с валютой эфир (например, CryptoKitties) или даже просто с ценными цифровыми активами (например, ENS).

Кроме того, даже если держатели монет – единственный значимый класс пользователей (например, если представить себе криптовалюту, единственная цель которой – стать следующим цифровым золотом), остается проблема, связанная с тем, что при голосовании монетами голоса богатых держателей будут весомей остальных. В результате этого централизация владения активом приведет к беспрепятственной централизации принятия решений. Другими словами…

Эта критика в равной степени справедлива для слабо связанного и тесно связанного голосования; однако слабо связанное голосование более восприимчиво к компромиссам, которые смягчают недостаточный уровень репрезентативности, что мы обсудим немного позже.

ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ

Взглянем на реальный эксперимент с тесно связанным голосованием по лимиту газа, который мы сейчас проводим в Ethereum. Вот динамика лимита газа за последние два года.

График средних показателей лимита газа. Источник: Etherscan.io

Можно заметить, что кривая немного напоминает другой график, возможно, хорошо вам знакомый:

И тот и другой похожи на магические числа, которые создает и систематически пересматривает довольно централизованная группа людей, сидящих в одной комнате. Что происходит в первом случае? Чаще всего майнеры выбирают одобренный сообществом путь, который, как и в случае хардфорков, определяется социальным консенсусом (поддержка главных разработчиков, оценки на Reddit и прочее; в Ethereum вопрос лимита газа никогда не был настолько спорным, чтобы решать его серьезными мерами вроде голосования монетами).

Следовательно, не совсем ясно, может ли голосование быть действительно децентрализованным, если из-за недостатка технических знаний избиратели просто полагаются на слова одной доминирующей группы экспертов. Опять же, эта критика в равной степени актуальна и для тесно, и для слабо связанных голосований.

Максимальная ставка подоходного налога: 1913–2003

Апдейт. С момента написания этой статьи майнерам Ethereum, похоже, удалось увеличить лимит газа с 6,7 миллиона до 8 миллионов, даже не обсуждая это с главными разработчиками или с Ethereum Foundation. Так что надежда есть. Но для достижения цели потребуется много усилий, направленных на формирование сообщества и другую изнурительную нетехническую работу.

ЦИФРОВЫЕ КОНСТИТУЦИИ

Еще один способ борьбы с риском появления опасных