Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 173 Страница 3

Но перед разговором о гомосексуализме я объясню, в чем я вижу ключевую разницу между гуманитарным и естественнонаучным мышлением.

Изучение человека отдано у нас на откуп гуманитариям — кому же еще, если даже в названии гуманитарных наук (французское humanitaire, от латинского humanitas — человеческая природа, образованность) зафиксирована их направленность на людскую природу! Проблема в том, что гуманитариев не интересует, каков обсуждаемый ими предмет на самом деле, как он развивался, каковы механизмы его функционирования. Главное, по их мнению (сколько я могу их понять), — каким он должен быть с точки зрения принципов, принимаемых ими за истину. Исследователь-гуманитарий в существенной степени отождествляется с предметом своего изучения и начинает оценивать его с помощью морально, ценностно окрашенных критериев.

Естественнонаучный взгляд не таков. Его ключевые элементы — попытка адекватной оценки действительного состояния объекта изучения, его по возможности непредвзятое рассмотрение, анализ механизмов функционирования и предыстории его становления.

В статье, которая послужила толчком для этих рассуждений, Юлия Латынина основное внимание уделяет эволюционной предыстории рассматриваемого явления, и, в несколько меньшей мере, анализу его механизмов. Многие из читателей-комментаторов, наоборот, оценивают обсуждаемый предмет с точки зрения его допустимости или недопустимости. Совершенно естественно, что они при этом даже не способны понять логику автора текста. Если гомосексуальные связи — это мерзость или, напротив, отражение высшей свободы человеческого духа, причем тут сексуальная жизнь бонобо, которую почему-то обсуждает Латынина? Какое это имеет значение, когда мы говорим об основополагающих принципах! Для взгляда с другой стороны баррикад ситуация иная. Что вы размахиваете своими принципами, давайте для начала поймем, о чем идет речь и откуда оно берется…

Да-да, я считаю водораздел между людьми, рассуждающими естественнонаучно или гуманитарно, более существенной границей, чем линию фронта между противниками гомосексуальных связей или их поклонниками. Мне кажется, что в отношении этого водораздела я нахожусь на той же стороне, что и Латынина — мне интереснее понять, чем оценить.

Теперь перейду к обсуждению несогласий.

Юлия Леонидовна ссылается на множество исследований, в которых было зарегистрировано наличие гомосексуальных связей у самых разных видов животных. Неизвестно, существуют ли виды, у которых такой активности совсем нет. Что же, если речь идет о зарегистрированных фактах, не надо подходить к ним с критериями «хорошо-плохо». Это данность.

Следующим шагом Юлия Латынина проводит параллель между наличием гомосексуальных связей у других видов животных и гомосексуальностью (или тем, что называют этим словом) у человека.

«В определенном смысле гомосексуалов не существует вообще. Равно как и гетеросексуалов. Существует человеческая сексуальность, находящаяся в сложной обратной связи с общественными нормами».

Тем не менее, в современном обществе есть люди, которые сами себя оценивают как «чистых», истинных гомосексуалов. Можно ли объяснять их существование, приводя примеры бисексуальности наших родственников?

Я не рискну утверждать, что у других видов животных неизвестны случаи истинного гомосексуализма, т.е. половой активности, направленной исключительно на особей своего пола, зарегистрированной у индивидов, развивавшихся в нормальных условиях и действующих в условиях свободного выбора. Если и зарегистрированы, они — редкость. В то же время, сколько мне известно, у человека они встречаются достаточно часто.

Между бисексуальностью и гомосексуальностью лежит важная грань. Гены, способствующие бисексуальности, вполне могут передаваться следующим поколениям от особи-бисексуала. Если же гены особи обеспечили ее истинно гомосексуальное поведение, эта особь их уже никому не передаст.

Тут надо остановиться и обсудить понятие нормы, которое в разных случаях его используют по-разному. Гуманитарий заявит, что норма — это соответствие руководящим принципам. Иная точка зрения объясняет норму как состояние, которое наблюдается чаще других. Эта точка зрения тоже не удовлетворительна. Представьте рабочего-бракодела, который производит… ну, например, гайки. Даже если большинство его гаек отправится в брак, брак нормой не станет. Гуманитарий, который скажет, что нормой является гайка, соответствующая замыслу конструктора, и то будет ближе к истине. А как быть в тех случаях, где «правильного чертежа» нет — как в случае результата развития человеческого индивида?

Я исхожу из того, что норма — это то, что поддерживается отбором. Нормальные гайки — те, что соответствуют требованиям техпроцесса. Нормальные организмы — те, что выживают и воспроизводятся в данной среде. Да, норма непостоянна. То, что поддерживается отбором сегодня, уже завтра, при изменении внешней среды или даже просто ситуации в самой популяции, может перестать быть нормой. Микроэволюция в популяции — это замена устаревших норм новыми.

Так вот, гомосексуальность — это признак, который не может быть поддержан отбором в его классической, индивидуальной форме! Может быть, гомосексуальность части особей может быть выгодна для популяции, но она неизбежно невыгодна с точки зрения размножения (и распространения генов) самой гомосексуальной особи. Я готов даже допустить, что популяции, имеющие определенную долю гомосексуалов (или, точнее сказать, бисексуалов, реализующих гомо-связи) более жизнеспособны, чем исключительно гетеросексуальные. В таком случае, проблема происхождения гомосексуализма становится частью проблемы происхождения альтруизма.

Латынина пишет, имея в виду те биохимические механизмы, которые запускают развитие гомосексуальности:

«Но эти биохимические триггеры ровно потому и существуют, что запускают поведенческую реакцию, увеличивающую шансы на выживание вида в данных условиях. Это не сбой в программе, это подпрограмма, которая сокращает численность популяции, но увеличивает количество еды для оставшихся и улучшает их взаимовыручку».

Речь идет о признаке, который выгоден группе, но не выгоден индивиду. В этом объяснении не хватает главного: какой механизм заставляет особь жертвовать своим потомством ради процветания группы? Мы уже писали о сложностях, с которыми сталкиваются попытки объяснять те или иные адаптации действием группового отбора.

Итак, полного объяснения феномена гомосексуальности у людей в статье Латыниной, по моему мнению, нет. Я согласен со многими ключевыми мыслями статьи. Исходное и для человека, и для других животных состояние — бисексуальность. Функции секса у нас и наших ближайших родственников — не только размножение, но и поддержание социальных связей. Развитие сексуальности человека находится под серьезным влиянием культуры. Гомофобы и гей-активисты мазаны одним миром. В ряде случаев гомосексуальные связи распространяются в жестко иерархических обществах, особенно таких, которые представляют неравный доступ мужчин к женщинам. И, тем не менее, для меня остается неясным, почему у людей из поколения в поколение появляются индивиды, устраняющие себя из популяционного воспроизводства?

Давайте выделим четыре категории механизмов, которые могли бы способствовать развитию истинного гомосексуализма.

Генетические механизмы:

— (1) родственный отбор (гомосексуалисты не оставляют потомства, но их родственники, несущие часть из комплекта «генов гомосексуальности», оставляют повышенное количество потомков);

— (2) групповой отбор (группы, в которых высока концентрация «генов гомосексуализма», развиваются и растут успешнее, чем конкурирующие группы);

Негенетические механизмы:

— (3) изменение среды (в тех условиях внешней для популяции среды, в которой «гены гомосексуализма» поддерживались отбором, они не приводили к отказу от размножения своих носителей, которые развивались как бисексуалы, а в современной среде — приводят, индуцируя развитие гососексуалов);

— (4) внутрипопуляционные взаимодействия (к примеру, передаваемая внутри популяции культура приводит к гомосексуальному развитию генетически бисексуальных особей).

А что такое «гены гомосексуализма»? Пока не ясно. По крайней мере, это не непреодолимые причины, а факторы, которые при совместном действии повышают вероятность такого исхода развития. В связи с темой прошлой колонки укажу, что среди них, похоже, есть гены, делающие привлекательным запах пота представителей своего пола.

Как мы когда-то писали, в развитии подавляющего большинства поведенческих признаков есть генетическая и негенетическая компоненты; исходя из этого, можно предположить, что к формированию гомосексуалистов приводит более, чем одна категория причин. Я, на самом деле, предполагаю, что работают все четыре категории. Пройдемся по ним.