Великий китайский файрвол - Джеймс Гриффитс Страница 31

– Мы установили на территории Китая компьютер и вводили в него разные запросы. То есть, как нам всем ярко продемонстрировал здесь господин председатель, мы учились на опыте других сервисов и сравнивали их выдачу с нашей.

– Получается, вы просто фиксировали, что делают другие, например ваши местные конкуренты, и решили делать то же самое, хотя вас прямо и не просили. Тогда вы по факту являетесь сотрудниками правительства Китая, – произнес шокированный Лич. Шрейг попытался возразить, но не смог.

– Вы задавали себе такой вопрос: что бы я подверг цензуре, если б я был цензором? Да? Вы узнаете, какие в отрасли есть прецеденты и затем действуете в соответствии с ними. Я верно сейчас описываю ситуацию? Это просто потрясающе, скажу я вам. Вы используете свои технологии с целью установить цензуру.

Лич продолжал, и его голос звучал все громче:

– Во всех сферах жизни используется определение «передовые методы». Но, как мне кажется, вы создали что-то новое в истории американского предпринимательства: вы перенимали и брали на вооружение худшие возможные методы. Это просто невероятно… Если мы в Конгрессе захотим ввести цензуру, пойдем к вам – в компанию, которая призвана олицетворять собой максимальную свободу информации. Сегодня день поистине потрясающих открытий[251].

– Мы это делали вынужденно и совсем этим не гордимся, – произнес Шрейг слегка дрожащим голосом. Он также добавил: – В заявлении Google указывается: при цензурировании выдачи пользователям выводится соответствующее оповещение.

Том Лантос, конгрессмен от Демократической партии, поинтересовался у Шрейга, может ли тот сказать, что ему стыдно и за себя лично, за свою компанию, а также другие компании.

– Нет, конгрессмен, не могу.

– Не можете?

– Я такого не могу сказать. Как я уже упоминал раньше, не думаю, что справедливо для нас будет говорить, что мы стыдимся наших действий.

– Меня не интересует, справедливо это или нет. Меня интересует ваше мнение, – сказал Лантос. – Вам совсем нечего стыдиться?

– Мне нечего стыдиться, но и нечем гордиться. Мы выбрали путь… который, по нашему мнению, в итоге станет благом для наших пользователей в Китае, – ответил Шрейг. – Если мы придем к мнению, конгрессмен, что в свете изменившихся обстоятельств или в свете применения пользователями сервиса Google.cn нам не удалось добиться ожидаемых результатов, мы проведем оценку нашей деятельности, наших возможностей достигнуть этих целей и обсудим, стоит ли нам и дальше присутствовать на этом рынке[252].

Лантос, венгерский еврей, переживший Холокост и потерявший родных в концентрационных лагерях, спросил у других свидетелей, не стыдно ли им.

– Когда IBM сотрудничала с нацистским режимом в Германии, они тоже соблюдали законные постановления, – с жаром произнес он. – Это были законы и постановления нацистской Германии. Хорошо, вас тогда еще на свете не было. Но, глядя на ту ситуацию с определенной объективностью, которую не все из вас могут применить к своей ситуации, – вам не кажется, что IBM на тот период было чего стыдиться?

На свою беду ответить ему попробовал Джек Крумхольц, главный юрист Microsoft:

– Конгрессмен, нам кажется, учитывая все обстоятельства, польза от услуг Microsoft…

– Мой вопрос относился к IBM и нацистской Германии, – перебил его Лантос.

– Не могу об этом ничего сказать.

– У вас нет мнения на этот счет?

– Я сейчас не владею подробной информацией о деятельности IBM в то время.

– Вы слышали, что об этом говорил председатель нашего заседания в своей вступительной речи?

– Да, слышал.

– Вы считаете, что сказанное им соответствует действительности?

– Конечно, я верю председателю на слово.

– И я верю ему на слово. Допустим, его слова правдивы. Есть ли у IBM поводы стыдиться за свои действия в то время?

– Конгрессмен, не думаю, что мне сейчас уместно судить о том, стоит ли IBM стыдиться своих действий в тот период.

Молодой конгрессмен-демократ от штата Флорида Роберт Векслер был единственным, кто возразил коллегам. Причастность IBM к Холокосту, сказал он, равносильна тому, что США медлили с началом войны против нацистской Германии и не сумели или не захотели помешать реализации политики «окончательного решения». Векслер отметил, что США могли бы более жестко воздействовать на Китай по вопросам интернет-цензуры, а вместо этого нормализовали отношения с Пекином и увеличили объемы торговли между странами.

Потом он бросил IT-компаниям спасательный круг:

– Может ли кто-то объяснить вот что. Если бы вы вчетвером, например, завтра, сказали: мы собираемся и уходим. Что бы, по вашему мнению, произошло с интернетом в Китае? Это как-то помогло бы несчастным жертвам притеснений?

Первым ему ответил Шрейг:

– Мне кажется, у людей в Китае было бы меньше информации, меньше доступа к ней.

– Я считаю, все были бы в проигрыше, – сказал Крумхольц из Microsoft. – Мне кажется, здесь бы проиграли и граждане Китая, и те из нас, кто хочет для Китая больше демократии, больше свободы слова.

Так в нескольких словах он обрисовал, как компании представляют свою миссию.

В остальном слушание обернулось почти полным разгромом свидетелей. В руководстве Google некоторые возмущались и считали, что с ними обошлись несправедливо. Возможно, вырванное у Шрейга признание, что в Китае иногда приходится делать неприятные вещи, и было чем-то вроде общего настроения в компании. Однако оставались люди, например Ли из пекинского отделения, для которых критика со стороны звучала полным абсурдом[253]. Среди них был и председатель совета директоров компании Эрик Шмидт. «Мне кажется, с нашей стороны было бы несколько высокомерно прийти в страну и с порога говорить, как там нужно вести дела», – говорил он в интервью на одном мероприятии в Пекине через несколько недель после слушания.

* * *

Американским конгрессменам действия Google слишком напоминали китайские компании. Для поисковика самой большой проблемой в Китае оказалось то, что для пользователей он был непонятным чужаком из другой страны. Этим тут же не преминула воспользоваться Baidu, которая больше других обогатилась от блокировки Google Великим файрволом. В Baidu запустили крайне агрессивную рекламную кампанию[254].

В одной из таких реклам высокий белый человек с бородой и в цилиндре ведет под руку азиатку в свадебном наряде и говорит по-китайски с сильным акцентом, а в это время китаец в традиционном костюме заставляет его играть в скороговорки. В конце концов, иностранец падает, изо рта у него хлещет кровь, а невеста и свита освистывают его и подбегают к победоносному китайскому мастеру. «Есть проблема? Просто зайди в Baidu», – говорит закадровый голос, а на экране появляется логотип компании[255].

Как и многие другие китайские компании, столкнувшиеся