Джо Караганис - Медиа-пиратство в развивающихся экономиках Страница 4

Предпочтение захватывающим внимание числам неизбежно, когда усилия по лоббированию управляют использованием свидетельства. В области пиратства этот лозунговый подход также заглушает корпус более осмотрительных результатов отрасли и значительное разнообразие методов и основных предположений в работе исследователей отрасли. Несколько главных отраслевых групп — в частности IFPI (Международная федерация отраслей звукозаписи) и ESA (Союз развлекательного программного обеспечения) — не оценивают в своих регулярных сообщениях потери отрасли в деньгах, а только характеризуют стоимость пиратских продаж в уличных ценах. В этой модели пиратский компакт-диск, купленный на улице за $2, оценивается в $2, а не в $12. Потребительские обзоры, кроме того, в значительной степени вытеснили более ранние усилия оценить количество пиратских товаров в обороте «со стороны предложения» — практику, которая полагалась в большой степени на наблюдение за местами продажи. Эти более ранние методы соединили мнения местных представителей отрасли и чиновников принудительного применения прав, составив интересное качественное сообщение, которое многое добавило к нашему пониманию пиратства оптических дисков.

Для оценки уровней и потерь эти методы — «лучшее предположение из имеющихся», а не серьезный количественный метод, и они быстро устарели, поскольку каналы медиа пиратства расширялись вне розничной торговли пиратскими дисками.[8] Эра таких субъективных оценок закрыта в 2004 году, когда MPAA выкатил сложную методологию потребительского обзора для многих стран, теперь на карту против различных окон выпуска в жизни фильма наносились пометки различных видов пиратства. В ходе этого процесса MPAA прекращал свои предположение о непосредственной эквивалентности между пиратскими дисками и потерянными продажами в пользу более сложной оценки «эффектов вытеснения» через различные виды и периоды показа кино.

Некоторые из отраслевых групп отказались от сообщения в целом, поскольку они исследуют возможность проанализировать переход от оптических дисков к пиратству онлайн. Свой последний потребительский опрос ESA провел в 2007 и теперь начинает выпускать следствия новых усилий по контролю онлайн. Свою методологию потребительского обзора MPAA демонстрировал в масштабном исследовании 2005 года двадцати двух стран, но при высоких затратах (в рассмотрение вовлечено приблизительно 25 000 человек) к настоящему времени прекратил последующие сообщения. Метод BSA для измерения уровня нарушения авторских прав на программное обеспечение в своей части был развит в конце 1990-ых и оказался уникально здравым для отрасли, резко контрастируя с ее давнишним подходом к потерям. Международный альянс интеллектуальной собственности (IIPA) последовательно представляет богатый количественный и юридический анализ по странам, рассматривая его как часть своего Специального 301 отчета Офису Торгового представителя США (USTR). В целом отчет отрасли и интересен, и может быть улучшен.

Хотя все эти усилия зарождаются в отраслевом лоббировании, они не просто зависимы от него. Отраслевое исследование сформировано совокупностью запросов, включающих давление от спонсирующих компаний, стремящихся лучше понять изменяющиеся рынки медиа, на которых они работают. В этом контексте мы видим давление в сторону большей автономии этих организаций в усилиях по исследованиям, которые вовлекают много факторов:

• Зона перекрытия с потребностями изучения рыночной конъюнктуры корпоративными спонсорами, которые во многих случаях больше интересуются анализом поведения людей с точки зрения их покупательских мотивов, чем укреплением моральных устоев против пиратства. Несмотря на очень высокие характеристики RIAA в предъявлении претензий к совместному использованию файлов, например, его местное американское исследование фокусируется, прежде всего, на понимании поведенческих изменений в потреблении музыки. Ни одно из его местных исследований, согласно утверждениям штатных сотрудников исследовательского сектора RIAA, не сосредотачивается на том, чтобы измерять потери в деньгах.

• Давление изнутри исследовательских подразделений с целью улучшить методы и качество результатов. Профессионализация исследовательского персонала за более чем, в некоторых случаях, двадцать лет исследований пиратства и проблемы анализа цифрового перехода в медиа пиратстве, в частности установившая премию за методологические новшества и вызвавшая реконструкцию стратегий отраслевого исследования за прошлую половину десятилетия.[9]

• Уменьшающаяся отдача от превышающих обычный размер претензий к пиратству. Повышение основанной на Интернете общественной сферы разрушило способность отрасли сформировать представление и приемы его исследования. Отраслевые исследования теперь часть широких и, во многих контекстах, чрезвычайно скептических дебатов о видимой области и воздействии пиратства и, более широко, будущих моделях медиа бизнеса. По нашему мнению, нехватка прозрачности отрасли и управляемое защитной реакцией представление результатов значительно девальвировали бренд отраслевого исследования вплоть до точки, в которой интересам отрасли соответствуют большая независимость, прозрачность и диалог.

В этом контексте основа доверия — прозрачность. Главные отраслевые ассоциации издают общие описания своих методов, но мало пишут о предположениях, методах или данных, лежащих в основе их работы. Например, невозможно оценить результаты BSA по уровням пиратства, не понимая ключевые входные параметры модели, такие как их оценки числа компьютеров в стране, средние цены на программное обеспечение или «средняя загрузка программного обеспечения» для машины. Невозможно оценить претензии MPAA, не зная, какие вопросы они включают в опросы и как вычисляют ключевые переменные, такие критические факторы в дебатах о чистом воздействии пиратства как эффект замещения законных продаж пиратскими. Потребительские опросы своих местных филиалов IFPI агрегирует, но указывает, что каждый филиал делает свой собственный выбор того, как вести свое исследование. Нет никакого общего шаблона для опросов, как нет ясности для посторонних, как IFPI справляется с очевидными проблемами объединения исследований.

У каждого отчета есть своя собственная секретная изюминка, включая основные данные и часто предположения, соединяющая методологию и сообщаемые результаты. Типичное объяснение отказа в такой информации — собственная коммерческая чувствительность. Разумеется, это возможно в некоторых случаях, особенно, когда дело касается данных о продаже товаров, которые в некоторых секторах рассматриваются как коммерческая тайна. Но этим вряд ли можно объяснить всестороннее нежелание отраслевых групп показать свою работу.[10]

В этом состоит основное различие между культурой апологетического исследования, основанного на частной консультации, и культурой науки или научного исследования, достоверность которого зависит от прозрачности и воспроизводимости. Мы отмечаем также зависимость от того, насколько правительства требуют все больше и больше в стандартах доказательности для поддержки формирования политики. Мы исследуем этот вопрос в следующей главе относительно требований доказательности USTR и его Специального 301 процесса, более двадцати лет бывшего основной аудиторией для отраслевого исследования.

По нашему мнению, эта тайна стала контр продуктивной в среде, где гиперболические претензии подорвали доверие к отраслевым исследованиям. Отрасли на основе авторского права больше не обладают презумпцией невиновности. Открытость и раскрытие лежащего в основе претензий отрасли исследования — очевидный ответ, поддержанный каждым опрошенным нами отраслевым исследователем. Все были готовы поддержать свою работу. Все были откровенны относительно трудности изучения пиратства, ограничениях своих методов и желательности их улучшения. По нашему мнению настало время позволить этому импульсу формировать культуру отраслевого исследования и процесс формирования политики.

Инвестиции отрасли в исследование пиратства появились в контексте роста корпоративной активности по IP проблемам в период конца 1980-ых и 1990-ых, отмеченного учреждением Специального 301 процесса USTR в 1988 и ВТО (Всемирная торговая организация) в 1994. Создание специального 301 процесса — средство для отраслевых групп формально жаловаться на воспринятые ими недостатки в IP законодательствах и методах принуждения к праву других стран. Главным посредником между отраслевым исследованием и Специальным 301 процессом стал IIPA — международный альянс интеллектуальной собственности, основанный в 1984 году для проведения более сильной глобальной IP политики. К началу 1990-ых годов ежегодное Специальное 301 сообщение стало (по крайней мере, относительно авторского права) сосудом для собранных IIPA результатов и политических рекомендаций, а также основным средством преобразования представлений отрасли в официальные позиции США по торговле. В течение почти двух десятилетий IIPA и USTR были, в ключевых отношениях, симбиотическими организациями — исследовательским и политическим крыльями большего предприятия.