Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 177 Страница 4

Раз. В естественном отборе побеждают те, кто успешнее воспроизводит себя в будущих поколениях, не обязательно в связи со своей силой или даже с полезными для самой особи признаками.

Два. Со времён Дарвина произошло намного более половины всех событий в истории биологии. Нынешняя эволюционная биология не дарвинизм, хоть и выросла из него. Человек не произошёл от обезьяны, а является ею. А шимпанзе, горилл и орангутанов относят сейчас к семейству обезьян, которое называется Hominidae — буквально «Люди».

Три. Механизм управления нашим поведением действительно необычен. Фиксированных комплексов действий (инстинктов в узком смысле этого слова) у нас нет (как и у других представителей семейства Hominidae). Мы иногда (реже, чем стоило бы) используем для достижения своих целей разум. Но сами эти цели для нас, как и для прочих животных, ставят врождённые программы.

Пирамиду Маслоу помните? Она описывает иерархию потребностей, которые, по Маслоу, подобны инстинктам, являются врождёнными. Они относятся к нашей животной природе!

Почему же мы не сознаём, что задачи, которые мы решаем, ставит наша животная природа? Наш разум, наше сознание — инструменты для решения этих задач, а не для их постановки. Исполнитель не «видит» процесс принятия решения, которое должен исполнять!

Как могло сложиться такое парадоксальное положение дел? Наша удивительная особенность — наша двойственность. Наша культурная, социальная природа, с которой мы себя отождествляем, вырастает на нашей биологической, животной природе. И социальные феномены вырастают из биологии. Наш способ эволюции отличается от такового у других животных. Наше приспособление к среде основано не столько на тех признаках, которые мы унаследовали от предков генетически, сколько на тех, которые мы переняли культурно, благодаря обучению. Не мы одни обучаемся культурно, но по пути культурного наследования мы ушли несравнимо дальше других видов. Мы даже освоили экстрасоматическое наследование, не требующее непосредственного взаимодействия индивидов!

И, наконец, мы так продвинулись по пути культурного наследования, что стали забывать о своей животной природе. Я убеждён, что, горделиво отвернувшись от собственной «животности», мы не поймём того, что считаем «высоким». Нам надо научиться смотреть на себя биологически.

А чем биологический подход лучше гуманитарного? Он позволяет понять причины наших свойств. Приведу свой любимый пример: «конструктивные просчёты» в строении нашего глаза.

«Если бы кто-нибудь предложил мне оптический прибор с таким количеством дефектов, какое имеется у человеческого глаза, я, несомненно, отверг бы его за полной непригодностью». Герман фон Гельмгольц

Сетчатка нашего глаза вывернута наизнанку. Светочувствительные клетки обращены не к свету, а вовнутрь, к глазным оболочкам. Идущий к ним свет проходит через нервы и сосуды, подведённые к сетчатке. В месте входа нерва и сосудов внутрь глаза образуется слепое пятно.

Почему наш глаз сделан так? Не ищите преимуществ этой конструкции — их нет. Кстати, у головоногих моллюсков — осьминогов, кальмаров да каракатиц — глаза построены почти так же, но сетчатка в них обращена к свету и у них нет слепого пятна.

Наши глаза устроены так, потому что мы произошли от маленьких полупрозрачных существ, отдалённо напоминающих ланцетников (помните, о них рассказывают в школе, и никто не понимает, почему?).

Нервная система этих существ (как у любого из нас когда-то, во чреве матери) формировалась из складки, которая сворачивалась в трубку. Светочувствительные клетки покровов, изначально обращённые к свету, оказывались направлены внутрь трубки.

«Глаза» ланцетника расположены внутри нервной трубки. Их задача проста: они определяют, какая часть тела выступает из грунта. Для полупрозрачного животного этого достаточно.

Когда давние родственники ланцетников осваивали хищничество, им понадобилось хорошее зрение. Спереди их тела развивались светочувствительные выпячивания нервной трубки — глазные пузыри. Вот срез головы человеческого зародыша на стадии глазных бокалов. Мы с вами тоже были такими!

Видите? Клетки, которые когда-то смотрели наружу, теперь обращены внутрь глазного бокала.

А почему у моллюсков глаза устроены «правильнее», чем у нас? Их больше любит Бог? Нет. Когда они приобретали глаза, их тело было непрозрачным из-за раковины, как у показанных на картинке гребешков (двустворчатых моллюсков). А почему мы были прозрачными, а моллюски имели раковину? Ответы на эти вопросы существуют, но для них не хватит ни места, ни времени.

Итак, хотя я пропустил немало деталей, я предоставил вам объяснение строения глаза. Объяснение причин невозможно без обращения к предыстории!

А что является причиной наших свойств? Естественный отбор. Но внимание! Не тот отбор, который действует сегодня, а тот, который действовал в нашей эволюционной истории.

Итак, наши врождённые свойства, во-первых, обусловлены нашей предысторией, и, во-вторых, в силу этого анахроничны.

И чем быстрее меняется наш образ жизни, тем сильнее наша анахроничность, отставание наших врождённых свойств от потребностей сегодняшнего дня. Это мы и увидели на примере с глазом.

А наше поведение ещё интереснее нашего зрения. Пример: характерной особенностью нашего вида является наша врождённая способность к альтруизму. Мы ценим альтруизм и хотим способствовать его проявлениям? Значит, нам надо понимать причины его появления. А вы видели гуманитария, заинтересованного эволюцией альтруизма? Мне не повезло ни разу. А это стремительно развивающаяся отрасль эволюционной биологии.

Об эволюции альтруизма, роли так называемого парадокса Симпсона и парохиализма (приходского мышления), я сейчас рассказать не успею. Прочитайте. Вы заранее знаете, что это ни к чему? В таком случае рискну поставить вам диагноз. Вы изуродованы гуманитарным мышлением.

Я упростил. Гуманитарный взгляд может не противоречить естественнонаучному. Вспомните работы Ноама Хомского по изучению врождённых предпосылок освоения языка. Но пока что такие примеры — капля в море.

Три направления нашего рационального мышления «заточены» под разные задачи. Мы убедились, что естественнонаучный подход позволяет понять действительность и её причины. Гуманитарный сосредоточен на желаемом, должном (зачастую отрываясь от почвы). А для людей с техническим мышлением главное — решить поставленную задачу.

Главный вопрос естественника — почему это так?

Гуманитария — как должно быть?

Технаря — как этого достичь?

Я сейчас покажу, как сочетать эти подходы, и сделаю это на простом примере. Наша биологическая природа ярко проявляется в нашей сексуальности. Как управляться с этой силой?

Есть три основных способа взаимодействия нашего культурно обусловленного «я» с нашими врождёнными поведенческими программами: вытеснение, капитуляция и управление (рациональная модификация).

Доминирующий в нашей культуре способ (тесно связанный с гуманитарным мышлением) – вытеснение: попытка отрицать непонятное или неприятное. Это тупиковый путь: гони природу в дверь, она войдёт в окно. Попытки подавить нашу сексуальность приводят к неврозам и необъяснимым срывам.

Капитуляция — ещё одно неверное решение, основанное на ложной вере в непреодолимость врождённых программ. Капитуляция перед нашими врождёнными сексуальными программами (которые формировались в совершенно ином мире) чревата патологиями — и медицинскими, и социальными.

Правильное решение — рациональная модификация. Примером (частным, недостаточным, но всё-таки примером, идущим в верном направлении) является использования средств предохранения.

А как искать способы рациональной модификации наших врождённых программ? Мир сотрясают споры, связанные с проблемами пола. Часто это способ отвлекать население от более важных проблем. А слышен ли в этих спорах голос эволюционной биологии? Нет! Особенности стратегий мужчин и женщин во время сформировавшей нас эволюционной истории гуманитариям не интересны: они заранее знают, как должно быть правильно. А затем все оставшиеся силы уйдут на борьбу с непокорной природой.

А естественный алгоритм действий очень прост:

I. Диагностика актуального состояния.

II. Целеполагание (определение желаемого состояния).

III. Разработка оптимального маршрута перехода.

Понять себя. Осознать свои приоритеты. Понять, как их достичь.