Стивен Леви - Хакеры: Герои компьютерной революции Страница 55

После неудачной попытки открыть собственное дело в виде магазина по продаже стереооборудования, он понял, что не сможет стать хорошим бизнесменом, и вернулся назад к своей работе в качестве инженера. Его друг по имени Гэри Ингрэм, который работал на компанию Dictran, помог ему устроиться на работу, и он начал работать над первым цифровым вольтметром. Поработав над ним пару лет, он увлекся компьютерами, и ему на глаза попала статья Ланкастера, которая его изумила. Для себя понял, что «ТВ пишмашинку» можно будет использовать как терминал, который потом можно будет подключить к компьютеру.

Подкупая необходимые детали у Майка Куинна для расширения комплекта, предлагаемого в журнале, он проработал над этим проектом в течение нескольких недель, пытаясь в некоторых местах схемы улучшить те или иные узлы. Его система никогда не была готова на 100 процентов, но конечной целью являлся сам процесс работы и познания. Он позднее объяснял: «Это было похоже на любительское радио. Я не хотел тратить свои деньги на то, чтобы выйти в эфир, и похвастаться всем своим оборудованием. Я хотел создавать вещи».

Ли ответил на сообщение Марша в CM и они встретились перед зданием, где размещалась группа. Ли рассказал ему о Терминале Тома Свифта, в качестве которого планировалось использование телевизора в качестве символьного дисплея для «кибернетического строительного блока», который мог превращаться практически во все, что угодно. Марш был впечатлен. В этот момент времени он тоже был безработным, тратя большую часть своего времени на хакинг ТВ— пишмашинки, в арендованном им гараже на Форс Стрит, рядом с бухтой. У Марша были семья, ребенок и проблемы с деньгами. Он попросил Ли разделить с ним аренду гаража, который обходился ему в $175 долларов, и Ли перевез туда свою мастерскую.

Марш начал работать над проектом, попутно придумав схему цифровых часов. Он покупал у Билла Годбаута детали для них и собирал их в красивых деревянных корпусах, благодаря тому, что у него был друг, который прекрасно столярничал. Тем временем, Ли — президент LGC Engineering Company, компании, состоящей из одного человека и названной в честь Loving Grace Cybernetics, работал над своим терминалом, который был больше философскими изысканиями, чем конструкторской разработкой.

В отличие от обычных схем в которых все части управлялись одни центральным чипом, проект, которым занимался Ли имел сложную структуру множественного резервирования при своей работе. Он имел «память» — место, в котором могли храниться символы, причем память размещалась на «карте», то есть печатной плате. Другие карты должны были отвечать за прием символов с клавиатуры и за вывод символов на экран. Вместо общего управления процессором, карты постоянно находились в режиме приема или передачи, например, выставляли запрос типа «дай, дай, дай» при приеме данных с клавиатуры. Память являлась перекрестком всех путей прохождения информации в терминале. Даже если вы позже устанавливали микропроцессор в терминал, для того чтобы с его помощью выполнять функции компьютера, этот мощный чип подсоединялся к памяти, а не принимал на себя главные функции, что обычно делали микропроцессоры. Это был проект, который свято следовал концепции децентрализации. Это была паранойя Фельзенштейна вырвавшаяся наружу. Он не был готов возложить всю ответственность на один чип. Что если эта деталь выйдет из строя? А что если выйдет та?Он проектировал устройство так, как если бы его брат все еще заглядывал через его плечо, готовый обрушить на него весь свой губительный сарказм, в том случае, если бы его система вышла из строя.

Ли понимал, как Терминал Тома Свифта может расширять себя до бесконечности. Он представлял это себе как систему, ради которой люди могут организовать клуб, центры маленьких шаблонов познания Терминала тома Свифта. Это бы вернуло к жизни «Память Сообщества», и подстегнуло бы весь мир. Это наверняка бы, стало основной темой разговоров в магазине Майка Куинна и вечеринок вскладчину в PCC, а также возможно сплотило бы людей вокруг компьютера, который бы окончательно свергнул злобный режим IBM, окрепший на Киберлжи и монопольной манипуляции рынком.

Но даже когда нос Ли совсем сгорел от солнечных бликов, отраженных от схем его замечательного терминала, январьский номер журнала Popular Electronicsза 1975 год, уже шел по почте к полумиллиону своих подписчиков. На его обложке была нарисована машина, которая окажет на всех этих людей такое же большое влияние, которое, как считал Ли, окажет на мир его терминал. Этой машиной был компьютер. И цена его составляла всего $397 долларов.

Это было творение странного выходца из Флориды, у которого была компания в Альбукерке, что в штате Нью-Мексико. Человека звали Эд Робертс, а его компания называлась MITS, сокращение от Model Instrumentation Telemetry Systems (Моделирование Инструментальных Телеметрических Систем), хотя кое-кто считал, что это сокращение от Man In The Street («Человек На Улице»). Эд Робертс был загадкой даже для своих собственных друзей, что давало повод для самых разных разговоров. Он был гигантским человеком, ростом шесть футов и четыре дюйма (~1.90 м) и весом свыше 250 фунтов (~100 кг), а его энергия и любопытство были просто невероятны. Если его начинало что-то интересовать, то он начинал с жадностью искать и поглощать все сведения по этому предмету. «Я просто пожирал полки в библиотеках» — говорил он как-то. Если его начинала интересовать фотография, то это не ограничивалось тем, что через неделю у него дома появлялась темная комната со всеми реактивами и оборудованием для самостоятельной цветной печати снимков, также он был в состоянии легко беседовать в магазине с экспертами в этой области. Потом он мог начать изучать пчеловодство или американскую историю. Но тема, которая его полностью поработила, была технологией и различными областями ее применения. Его любопытство сделало его, по словам одного из самых первых работников MITS, по имени Дэвид Баннел, «самым радикальным и увлеченным своим хобби человеком в мире». Это было в те дни, когда быть радиолюбителем, занимавшимся цифровой электроникой, почти наверняка означало быть аппаратным хакером.

К созданию MITS его подтолкнуло увлечение постройкой моделей ракет. Поначалу они производили световые сигналы для ракетных кораблей других ракетомоделистов, после чего эти фон Брауны с задворок могли фотографировать траектории своих попыток продырявить небо. Затем, Робертс занялся в MITS оборудованием для тестирования температурных сенсоров, генераторов аудиосигналов и всякими прочими штуками. Затем Робертса заинтересовало использование светодиодов, и компания занялась изготовлением цифровых часов, которые продавались в виде конструкторов. Его компания вовремя поняла перспективы микрочиповой технологии, которые позволили появиться на свет небольшим цифровым калькуляторам. Он также продавал их в виде наборов и компания начала хорошо развиваться, расширившись до, примерно, сотни человек. Но затем на рынке появились «Большие Парни» — компании типа Texas Instruments, которые занимались производством своих собственных микрочипов, и небольшие компании сбросили цены на свои калькуляторы до такой степени, что MITS не мог с ними конкурировать. «У нас был период, когда стоимость калькуляторов вместе с доставкой составляла 39 долларов, в то время как вы могли сходить в ближайший магазин и купить аналогичный за 29 долларов», — вспоминал позднее Робертс. Это было ужасно. К середине 1974 года, компания Робертса имела триста шестьдесят пять тысяч долларов долгов.

Но Эд Робертс имел кое-что про запас. Он знал, что собой представляют новые микропроцессоры компании Intel, а также то, что на них можно было построить компьютер. Компьютер. Хотя он и встретился с ними впервые еще во время своей службы в ВВС, он испытывал перед ними трепет, и ему сильно не нравились сложные шаги, которые требовалось предпринимать для того, чтобы получить к ним доступ. В течение 1974 года, Эд Робертс часто разговаривал со своим другом детства из Флориды, по имени Эдди Курри, они беседовали настолько часто и много, что, будучи не в состоянии оплачивать телефонные счета таких размеров, они занимались тем, что обменивались магнитофонными кассетами. Ленты представляли собой небольшие постановки, с различными звуковыми эффектами, музыкой на заднем фоне, и чтением с выражением. Однажды Эдди Курри получил от Эда Робертса ленту, которая коренным образом отличалась от всех предыдущих. Курри потом рассказывал, что Эд, с самыми искренними и эмоциальными интонациями, которые он только мог воспроизвести, говорил о идее несения компьютеров в массы. По его представлению, это было нечто, что могло бы полностью устранить влияние Компьютерного Жречества на всех и каждого. Он собирался использовать новую процессорную технологию для того, чтобы предложить миру компьютер, который будет настолько дешев, что никто не откажется от его покупки.