Стивен Леви - Хакеры: Герои компьютерной революции Страница 70

Множество хакеров забросали PCC различными новыми диалектами Tiny BASIC и интересными программами, написанными на нем. Альбрехт, который всегда был больше руководителем, чем хакером, беспокоился о том, что публикация кода превращает PCCв сильное подобие технического журнала, а потому он решил издавать приложение к PCC,под названием Tiny BASIC Journal. Реакция читателей была настолько сильной, что он понял — настала пора издавать новый журнал, целиком посвященный программному обеспечению, и он попросил Джона Уоррена стать главным редактором нового журнала.

Уоррен был пухлым, но при этом подвижным, как ртуть, студентом, обучавшимся компьютерной науке. Он никогда не посещал «Oasis» после собраний Клуба Самодельщиков, потому что не переносил табачного дыма и был ветераном Свободного Университета Полуострова. В дополнение к нескольким академическим степеням, у него был восьмилетний опыт работы консультантом по компьютерам, а также пост председателя специальных групп по интересам в ACM (Association for Computer Machinery — Ассоциация Вычислительной Техники). PCCпредложил ему $350 долларов в месяц и он немедленно взялся за работу. «Это было достаточно весело», — вспоминал он позднее. Зная, что некоторые люди воспринимали BASIC в штыки, он настаивал на том, чтобы журнал не зацикливался только лишь на BASIC-е, а занимался программным обеспечением вообще, помогая тем самым хакерам-компьютерщикам, которые собрали свои машины и хотели бы заниматься более продуктивным передвижением битов внутри их.

Название журнала было очень показательно для атмосферы внутри PCC и Клуба Самодельщиков: так как Tiny BASIC экономил память, то журнал назывался "Журнал доктора Доббса по компьютерной художественной гимнастике и исправлению зубов … Несущий Свет без потребления лишних байтов" ("The Dr. Dobbs Journal of Computer Calisthenics and Orthodontia ... Running Light Without Overbyte."). А почему бы и нет?

Dr. Dobbs Journal (DDJ)должен был писать о «бесплатном и недорогом программном обеспечении», о чем сообщал Уоррен в своей редакционной в статье в самом первом выпуске. В письме, в котором объяснялось назначение журнала, он разъяснял: «То, что мы делаем — это альтернатива проблемам, которые поднял Билл Гейтс в своем гневном письме любителям компьютеров, озабоченный тем, что 'его программное обеспечение крадут налево и направо'». Когда программное обеспечение бесплатно, или настолько недорого, что легче за него заплатить, чем его скопировать, тогда его никто никогда не будет воровать".

Уоррен видел в DDJфлагман хакерской мечты. Он хотел, чтобы он стал обменным пунктом ассемблеров, отладчиков, графических и музыкальных программ. Также, он рассматривал его «коммуникационной средой и стимулятором интеллекта». Но окружающая жизнь в 1976 году менялась так стремительно, а новости по железу или интересные программные решения появлялись так часто, что он, не дожидаясь выхода очередного номера, торопился на ближайшее заседание Клуба Самодельщиков, где он стал уже привычным гостем, брал слово и пересказывал все новости, которые легли к нему на стол в течение этой недели.

Устные выступления Уоррена в защиту общественной собственности на программное обеспечение было не единственной темой. Возможно, самым характерным хакерским ответом на угрозу коммерциализации, которая могла изменить сам дух хакерства, были действия независимого волшебника программного обеспечения по имени Том Питтман. Питтман не участвовал ни в одном из компьютерных проектов, над которыми работали в Клубе Самодельщиков. Он был представителем среднего поколения хакеров-железячников, которые тусовались в Клубе Самодельщиков и гордились своей связью с микрокомпьютерной революцией, но они получали столь много личного удовлетворения из процесса хакерства, что не придавали большого значения ни работе в клубе, ни своей позиции там. Питтману было столько же лет, сколько и Фельзенштейну. Они с ним проживали в Беркли в один и тот же период времени, но он не был обуреваем той же хулиганской внутренней жизнью, что и Фельзейнштейн.

Питтман старательно посещал все собрания Клуба начиная с самого первого, и никогда не прилагал больших усилий в демонстрации своих знаний и никому не рассказывал о том, что он умел, но тем не менее, он заслужил репутацию самого законченного и самого заслуженного инженера в клубе. Он был легко сложен, носил толстые очки и улыбался своей широкой, искрящейся улыбкой, которая показывала, что, несмотря на очевидную стеснительность, он всегда был готов завязать разговор о компьютерном железе. Он сумел построить невероятно полезную компьютерную систему на основе маломощного процессора Intel 4004, и некоторое время занимался тем, что поддерживал список рассылки Клуба. Он получал в некотором роде извращенное удовлетворение, вызывая восхищение у людей, своими рассказами о том, что он сделал со своей системой, заставляя ее выполнять задачи, которые были гораздо дальше ее теоретических возможностей.

Начиная со старших классов, Питтман мечтал о том, что у когда-нибудь у него будет свой собственный компьютер. Это было самое начало шестидесятых. Как он сам себя описывал: «Всю свою жизнь, я был не наблюдателем, а исполнителем». Он предпочитал работать в одиночку, в своем приватном мире, в котором доминировала обнадеживающая логика электроники. «Я был мало восприимчив к другим способам мышления», говорил он позднее. Он посещал библиотеку для того, чтобы прочитать книгу по электронике, пережить все, что он прочитал, а потом двигаться дальше. «Я не мог долго читать, я откладывал книгу в сторону и создавал прочитанное в своей голове, в случае если я не мог сделать это где-нибудь еще».

Через некоторое время он переехал в Беркли. К этому моменту он уже освоил знания уровня колледжа во многих областях инженерных дисциплин и математики. Его любимым предметом на первом курсе был численный анализ. В то время как вокруг бушевало Движение за Право Свободно Говорить, Питтман с большим упоением возился с практическими задачами в лабораторной части курса, систематически укладывая на обе лопатки одну математическую головоломку за другой, до тех пока они не начинали просить о пощаде. Лекции нагоняли на него скуку, они для него не казались «интересными» и его оценки варьировались от "А" за лабораторные работы, до "F" за теорию[44]. При повторении курса он показывал такие же результаты. Возможно, для него было не судьба соответствовать организованной структуре университета.

Для себя он нашел выход. Преподаватель, который к нему хорошо относился, помог ему попасть на работу в одну из лабораторий в Сан-Франциско, принадлежавшую Министерству Обороны. В ней он работал с компьютерами, участвуя в работах, связанных с моделированием ядерных взрывов и возникающими при этом радиационными эффектами. Его работа не вызывала у него никаких этических проблем. «Будучи безразличным к политическим проблемам, я их не замечал», — говорил он. Он был примерным христианином и объявил себя «полу-отказником». Он объяснял: «Это значит, что я хотел служить, но не имел никакого желания стрелять в других людей. Я работал в лаборатории и тем самым служил моей стране. И моя работа доставляла мне массу удовольствия».

Ему представился шанс оказаться навеки привязанным к компьютерам: хотя его работа официально заканчивалась в шесть часов, он часто оставался работать на много часов позже, получая удовольствие от работы в одиночку. Он работал и уставал так, что ему было трудно идти. Однажды ночью, когда он ехал домой в Ист Бэй он заснул за рулем и проснулся только после того как его машина въехала в кустарник на обочине дороге. Он изучил компьютерную систему в лаборатории настолько хорошо, что стал неофициальным системным хакером — когда у людей возникали проблемы с машиной, они приходили к Тому. Его серьезно выбило из колеи, когда по окончании войны произошло уменьшение финансирования и лабораторию закрыли.

Но после того как возможность создания своего собственного компьютера стала, наконец, явью, он пришел в Intel, который был изготовителем первого микропроцессора i4004 и предложил написать для него ассемблер. Он договорился о том, чтобы его работу ему оплатили модулями, из которых можно было бы собрать компьютер. Будучи мастером в написании кода, он сумел создать весьма компактный ассемблер, а затем, в обмен на еще большее количество частей, он написал отладчик для микропроцессора. Работники Intel начали отсылать всех людей, интересовавшихся программированием, прямиком к Тому. Потом он начал посещать собрания Клуба Самодельщиков. Со временем он переехал в Сан-Хосе, сумел организовать там приличный консалтинговый бизнес с помощью которого ему удавалось содержать себя и жену, не выказывавшую хорошего отношения к его компьютерному фанатизму.

Хотя он и восхищался технологическим братством Клуба Компьютерных Самодельщиков, Том Питтман относился к той категории людей, которая никогда не собиралась заниматься тем, чем занимался Боб Марш в своей Processor Technology. Он также никогда не задумывался над тем, чтобы поработать в одном из «стартапов» — молодых, энергичных и никому не известных фирм. «Я ни с кем не был знаком близко из тех людей, которые там работали. Люди также не знали, что я — одиночка», — говорил он потом. «Кроме того, у меня не было никаких управленческих навыков, и я больше программист, чем инженер-электронщик».