Журнал Компьютерра - Журнал "Компьютерра" N734 Страница 9

В принципе Корпус экспертов - не просто список людей, отобранных по определенной процедуре. Он сам может стать источником экспертной инициативы, а также формировать взгляд на важнейшие аспекты научной политики, который будет трудно проигнорировать.

Предлагаемый проект - один из путей самоорганизации научного сообщества, роль которой для российской науки трудно переоценить.

Состав рабочей группы: В. Д. Арнольд (МЦНМО), Д. И. Дьяконов (ПИЯФ РАН), М. В. Фейгельман (ИТФ им. Ландау), Г. А. Цирлина (химфак МГУ), Б. Е. Штерн (ИЯИ РАН)

Владимир Мордкович - доктор химических наук, заместитель директора по науке Объединенного Центра исследований и разработок (основанного в 2003 году нефтяной компанией ЮКОС как корпоративный научный центр)[Теперь у Центра совсем другие владельцы.], председатель Экспертного совета по нанотехнологиям группы "Онэксим". Владимир много лет работал за рубежом - в США, в Японии. Перед организаторами ЮКОСовского центра была в свое время поставлена задача - найти и перетащить в Москву в качестве научного руководителя сильного отечественного специалиста, сделавшего хорошую карьеру на "западе". Мордкович оказался именно таким человеком.

Владимир, почему вы разочаровались в существующих механизмах экспертизы проектов?

- Я много занимался организацией экспертизы в корпоративных структурах. Сам был автором различных проектов, которые рассматривались всевозможными финансовыми структурами и фондами. Корпоративные проекты, как правило, крупные: они начинаются с науки и заканчиваются выходом в бизнес. И я столкнулся с тем, что невозможно организовать экспертизу, хоть как-то устраивающую все вовлеченные стороны. Просто невозможно.

Последней каплей стал опыт с одним из крупных российских фондов, который в конце концов полностью отказался от попыток инвестировать в венчурные инновационные проекты. Они просто ушли в другой бизнес - сейчас успешно инвестируют в строительство коттеджных поселков и подобные вещи.

Почему они так поступили?

- Потому что отчаялись получить хоть какое-то сбалансированное мнение по тем нескольким инновационным проектам, которые были им предложены. Они шли путем, казавшимся им естественным - который им подсказывали их американская подготовка и образование. А именно - обращались в академические организации. Ведь Академия наук, как известно, при Петре Первом создавалась в первую очередь как орган для обеспечения независимой оценки, экспертизы научно-технических начинаний. Экспертиза - одна из ее важнейших функций.

Что же им ответили?

- По всем проектам они получили совершенно однотипные ответы: проект не выдерживает никакой критики, он очень плохой. А вот организация, которую представляет данный эксперт, способна реализовать и этот проект, и многое другое, и финансирование надо направлять туда. После третьего подряд (!) такого заключения решили - не будем заниматься инновациями, давайте лучше строить коттеджи.

В конце декабря в Независимом Московском университете (ium.mccme.ru) состоялся традиционный "Рождественский семинар" - на этот раз он был полностью посвящен проекту создания Корпуса экспертов. Выступивший на семинаре Артем Юхин, директор венчурных фондов компании Troika Capital Partners, рассказал, что - во многом благодаря активности государства - сейчас у ряда фондов появились серьезные деньги для инвестиций в хайтек, начались конкурсы проектов. Но сразу же возникла спекулятивная пена.

- Я столкнулся со смешными вещами, - говорил Юхин. - К нам приходят проектанты, уже прошедшие первый раунд инвестиций, и мы видим, что кто-то проинвестировал такую алхимию, такую хиромантию, что это просто страшно. Вот один из проектов, который мы обсуждали: автор модифицировал, ни много ни мало, теорию гравитации, легко зарегистрировал гравитационное поле электрона, внес лепту и в теорию плазмы, уже истратил полтора миллиона долларов и собирается на следующие три с половиной миллиона за полтора года создать маленькое солнышко - установку термоядерного синтеза. Ну а нас приглашают быть соинвесторами во втором раунде. Таких изобретателей наверняка было много и в СССР, но тогда, видимо, существовала какая-то система отбора - похоже, сейчас она отсутствует.

Самое же интересное, что автор показал экспертные заключения, выданные очень уважаемыми институтами, находящимися и в Москве, и в наших знаменитых атомградах. К сожалению, мы с вами прекрасно понимаем, что на организацию экспертизы в институтах была израсходована существенная часть первого раунда инвестиций. И я боюсь, что в данном случае никакие титулы и звания не могут быть объективными критериями, ведь, к примеру, за двести тысяч долларов что угодно можно подписать. (Смех в зале.) С другой стороны - как поступить инвестору, если к нему приходит ученый и показывает одобрительный отзыв о проекте за подписью члена-корреспондента РАН, заместителя директора знаменитого института?..

По мнению Юхина, Корпус будет востребован коммерческими инвесторами в наукоемкие проекты. Такие проекты сейчас вполне могут появиться в большом количестве - разработанный Министерством экономического развития и торговли РФ механизм венчурного инвестирования вполне разумен. Государство и частный бизнес создают совместные фонды 50 на 50, причем государство не участвует в принятии решений фондом. Эти деньги очень трудно "распилить", пояснил Юхин, - вы же не можете потратить только государственные 50%, а свои не трогать. Однако вопрос в том, как с точки зрения этого возникающего рынка может выглядеть роль Корпуса. В какой мере экспертиза ученых, безусловно признаваемых научным сообществом, будет пригодна для коммерческих проектов? Ответ пока неясен. Самое важное для дальнейшего развития Корпуса, заявил Юхин, - чтобы он был нужен сообществу самих ученых.

Но как решить "проблему двухсот тысяч долларов" при привлечении экспертов любой степени независимости? Юхин считает: только на основе столь зыбких параметров, как общеизвестная репутация или личное доверие. Должна заработать социальная сеть, где формируются такие отношения.

Именно социальная сеть, которую энтузиасты проекта стали выстраивать в сообществе своих коллег по науке задолго до контактов с каким бы то ни было бизнесом, и помогла создать Корпус экспертов.

Первым шагом при создании Корпуса стал опрос "первичных выборщиков". Их имена брались из списков российских ученых, чья "цитируемость" - количество ссылок на их научные публикации - превосходит некоторые пороговые величины (см. www.scientific.ru/whoiswho/whoiswho.html; отметим, что количество ссылок могло различаться у разных выборщиков на порядки). Для краткости назовем эти списки "исходными". Разумеется, составление исходных списков именно по уровню цитируемости - не единственный возможный вариант. Например, можно было привлечь к формированию Корпуса экспертов всех докторов наук или всех завлабов - но, как пишут члены рабочей группы, никто не мешает сторонникам этих вариантов реализовать их. В специальном комментарии на www.scientific.ru/expertise сама рабочая группа перечисляет недостатки индекса цитируемости как критерия отбора (и одновременно - возможности их преодоления). Не останавливаясь на этом, перейдем к числовым показателям.

Первичных выборщиков, чьи работы по тематике более-менее укладываются в определение "физика конденсированного состояния" ("cond-mat"), было чуть больше пятисот (подробности - в полугодовом отчете о ходе проекта). На обоих этапах опроса в качестве потенциальных экспертов было названо 1060 человек. Среди них оказалось 122 человека, получивших в итоге 5+ (пять и более) голосов - в основном это специалисты по физике твердого тела (академиков РАН в списке трое, членов-корреспондентов - восемь). Им и предложили войти в Корпус. На момент сдачи номера в печать свое согласие на это подтвердили 94 эксперта, отказались пятеро. На рис. 1 приведена зависимость количества специалистов, получивших "N и более голосов" ("N+"), от N.

Как же соотносится итоговый список экспертов с исходными списками? Другими словами, как связано количество голосов коллег, отданных тому или иному исследователю, с его показателями цитируемости? Ответ далеко не однозначен. График на рис. 2 показывает процент рекомендованных в эксперты, входящих одновременно и в исходные списки - в зависимости от числа поданных "за них" голосов. Из графика видна общая тенденция: больше голосов чаще набирают люди, перешедшие определенный порог цитирования. В то же время зависимость довольно сильно осциллирует - в эксперты рекомендованы и люди со сравнительно невысоким цитированием, и многие представители диаспоры, которые не включены в исходные списки (их доля велика в интервале N от 5 до 12). Зато практически все (немногочисленные, правда) обладатели более чем пятнадцати голосов заведомо переходят порог цитирования и работают при этом в России (правая часть графика).