Компьютерра - Цифровой журнал «Компьютерра» № 4 Страница 9

Долой! Хватит, наэмансипировались! Даешь семейный очаг!

Понятно, отмене эмансипации будут противиться. В первую очередь промышленно-консервативный комплекс, а затем, как наиболее манипулируемая часть общества — мужчины. Отвыкли стоять у прилавка, укладывать асфальт и работать при ткацком станке.

Что ж, тогда у общества (а когда эмансипация окончательно расцветет в Индии, Китае и мусульманских странах, петух бездетности кукарекнет и там) есть и второй путь: довести эмансипацию до логического конца. Раз мужчины не рожают детей, то и женщины не должны рожать тоже. Потомство будут выводить в специальных фермах-гомункулариумах. Профессор Преображенский утверждал, что делать детей умеет каждая баба. Но, во-первых, баб теперь нет, а во-вторых, товар баба производит несертифицированный, на одного Ломоносова миллион Климов Чугункиных. Да и наука со времен Преображенского далеко шагнула. Не зря исследовали человеческий геном, не из праздного любопытства (не замечал я у государства праздного любопытства вообще). Ещё немного, и на поток поставят производство населения с заранее заданными свойствами: побольше покорности (с этим, положим, у нас и так хорошо), трудолюбия и готовности стойко переносить тяготы и лишения нашей жизни. А вот строптивость, способность к организованному отпору, борьбе за свои права искоренить вовсе, как деструктивные, внесистемные и маргинальные пережитки.

Никаких ущемлений гражданских свобод: каждый индивидуум будет иметь право продолжить род. Сдаете в лабораторию гомункулариума соответствующий материал, а на выходе получаете ребёнка, лишенного врожденных патологий и наследственных болезней, с добавочным, за счёт государственной программы, запасом активного долголетия: "лет до ста расти нам без старости" и, соответственно, без пенсии. Ни свинки, ни кори, ни коклюша — генетическая вакцинация по крайне льготной цене. Какой родитель откажется? У нового человека будет неисчерпаемый запас жизненного оптимизма, он обретет в труде смысл существования и уверует во всеобъемлющую мудрость партии и правительства. То, чего безуспешно добивались инженеры человеческих душ, исполнят инженеры генома.

Разумеется, создадут также эксклюзивные экземпляры класса "прима делюкс", где и с инициативой, и с прозорливостью, и с навыками управления, и с нестандартным мышлением, и с прочими полезными для элиты качествами будет в полном порядке.

Возможно, отдельные несознательные элементы уйдут в катакомбы, где будут пытаться породить мессию традиционным путем, но выйдет у них, нет — кто знает. Да и кому он нужен, мессия, когда повсюду праздник освобождённого труда, а просвещенные господа ведут народ в неведомые, но непременно светлые дали…

К оглавлению

Василий Щепетнев: Дело трёх поросят

Началось это жуткое и загадочное дело самым обычным образом.

Мы сидели перед телевизором и смотрели мультфильмы о Винни-Пухе. Все три.

Потом, когда экран отдали прыгунам с трамплина, Первый Гость сказал:

— Да, умели в советское время за душу брать. Вот забугорцы этих Пухов нашлепали вагон и ещё вагон, а — не то. Русскому человеку зацепиться не за что.

— Три десятиминутки снимали четыре года — ответил Второй Гость. — Разве это темпы?

— Зато и вышли шедевры, — вступил в разговор Третий Гость.

С этим спорить не стали. Никому не хотелось записываться в низкопоклонцы перед забугорьем. Наоборот, взыграл патриотизм:

— Ну что нам телепузики, покемоны и этот… зелёный, большой и ухи в трубочку? — разошелся Первый Гость.

— Белая горячка, — неосторожно подсказал я.

— Сам ты белая! Я ж говорю — зелёный!

Разобрав на примерах особенности проявления белой горячки у жителей черноземного края, мы вернулись к мультфильмам.

— Пусть немного, пусть, но зато всё — чистое золото, — агитировал Первый Гость. — И очень обидно, что наше российское телевидение просто-таки капитулировало перед покемонами и этим… сиреневым с четырьмя ушами…

— Сиреневый — наш! — вступился второй гость, — он с Луны упал.

— Тогда конечно… Хотя… — и мы поговорили о влиянии на творчество кокаина, ЛСД и умеренных доз неразбавленной гваздевской гмызи, покуда Первый Гость не напомнил о главном:

— Где лесные путешественники, где ёжик в тумане, где сказка сказок, где кот-рыболов?

— Если ёжик иногда и забредает на экран, то вот трех поросят там днем с огнем не найдешь! У меня внуку скоро четыре стукнет, а он не знаком ни с Ниф-Нифом, ни с Нуф-Нуфом, ни с Наф-Нафом. Я так люблю Наф-Нафа, — опечалился вдруг Третий Гость.

— А я ещё больше люблю Наф-Нафа, — признался я — У меня даже сотня рассказов опубликована за подписью Нафферт.

— Примазываешься к славе, — неодобрительно сказал Первый Гость. — А тем временем синие аватарцы с перепончатыми ушами загнали славных поросят в такую резервацию, откуда чуням без нашей помощи нипочем не выбраться.

— А были ли вообще поросята? — возразил я. — Наши, советские Наф-Нафы?

— Как это — были ли? Конечно, были, или ты уже вообще в Иваны, родства не помнящие, подался? Неужели забыл, — и Первый Гость запел:

— Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк…

— Песню помню, а мультфильма советского не помню, — упрямился я. — Был американский, тысяча девятьсот тридцать третьего года, там и песню пели, и вообще…

— Вот откуда волчьи уши, из Америки растут, — сказал Второй Гость.

Я спорить не стал, а включил проигрыватель.

Восемь минут диснеевского мультика успокоили гостей.

— Ну, немного похоже, особенно музыка, — сказал Второй Гость. — Но в нашем мультфильме всё было лучше. И волк зубастее, и поросята симпатичнее, и домики их много краше, и Наф-Наф не в дурацком комбинезоне, а в традиционной поросячьей одежде — красной сатиновой рубашке в белый горошек, само собой, с пояском, при плисовых штанах, а на голове его была, стало быть, фуражка.

— Точно, — поддержал его Третий Гость, — а у Нуф-Нуфа, натурально, балалайка, а вовсе не скрипка. Где вы видели нашего поросенка — и со скрипкой?

— Это вы, ребята, с книжкой путаете.

— Была книжка, — согласился Третий Гость, — отличная книжка, но песню-то я из мультфильма помню: "Никакой на свете зверь, страшный зверь, хитрый зверь, не ворвется в эту дверь…"

— Книжку по нашему мультфильму и сделали, — поддержали его остальные, и я засомневался.

Позднее я спрашивал у самых разных людей — западников и славянофилов, либералов и государственников, бедных и богатых. Свинораздел проходил по сорокалетним: те, кому было за сорок, в большинстве своем отчетливо помнили советский мультфильм про трёх поросят, который видели в детстве и хотели бы показать внукам. Люди же помоложе мотали головой и переводили разговор на "Аватар".

Тут одно из двух: или мы имеем дело с массовой ложной памятью, когда книжка и радиопередача (или грампластинка) творчески переработались в головах и стали прекрасным отечественным мультфильмом без помощи киноплёнки, или же из нашей реальности взяли да и выкрали замечательный мультфильм. Второе страшнее: начали мультфильмом, потом под шумок Ильича представят мелким авантюристом эпохи Батьки Махно, а под конец и субмарину Революции, славный «Наутилус», выстрелом своим возвестивший миру новую эру, объявят вредной выдумкой Резуна-Верна.

Уж если с поросятами можно манипулировать, то с людьми…

Попроситься, что ли, в Комиссию по борьбе с фальсификацией Истории? На полставки, токмо ради трёх персонажей весёлой детской сказки — Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: О колбасе и демократии

Ваннах Михаил

Ах, какие надежды возлагались лет двадцать назад в нашей стране на демократию. Это понятие произносили с придыханием, почти как в рабочих посёлках — «колбаса»… Потом от этого слова стали плеваться, а в широких массах «демократ» стало, с различными девиациями, общепринятым ругательством. И вот недавно оба эти понятия опять всплыли на поверхность, по крайней мере — в Рунете.

На Новый год Борис Натанович Стругацкий, "Компьютерре" человек не чужой — присутствовавший когда-то на обложке бумажного номера, дал интервью, вызвавшее флейм в сети. В ходе этого флейма поклонники Мира полудня, придуманного АБС, клеймили маститого автора за измену идеалам. Да в терминах, которые "находились в вопиющем противоречии с широко известном противоречии с широко известными тезисами о том, что человек по природе добр ". Ну а Борис Натанович, сам цитируя кого-то, выдвинул тезис, что "всякая демократия рано или поздно превращается в колбасу ". Посмотрим же, как и когда это происходит?

Ну, вот современность… Ну, вот хайтек… На чём автор пишет эти строки и на чём их читают? Практически всё железо сделано там, где демократией и не пахнет… То есть для производства наиболее высокотехнологических изделий (а гражданский хайтек наиболее высокотехнологичен — игровые консоли прилаживают для пультов боевых дронов, а не наоборот!) демократия и прочие права человека не нужны. Для богатства? Ну, вот Сингапур — недавно скромная колония, и ныне режим довольно специфический, а доход на душу населения по паритету покупательной способности в 2008 году — $51649 в год … Четвёртое место в мире! И не за счёт эксплуатации природных богатств как у обгоняющих его Катара и Норвегии; и не за счёт оффшорных игр, как Люксембург. Но это — Восток… Восток — дело тонкое! Обратимся же к европейской истории, поскольку Россия принадлежит именно к этой цивилизации. Как в ней соотносились богатство и демократия?