Квитанция № 1207 (ЛП) - Александер Робин

Квитанция № 1207.

Автор: Робин Александер

Переводчик: lena57

Описание:

Шон тайно влюблена в Джилл, но никак не наберется смелости, чтобы пригласить ее на свидание. Совершенно отчаявшись и не надеясь на свои силы, она отправляется за помощью к колдунье вуду.

Глава 1.

Шон Мастерсон бежала по скользким улицам Французского Квартала, который насквозь продувал декабрьский ветер. Дождь и холод заставили туристов и отдыхающих спрятаться внутри баров и ресторанов. Ее спортивная одежда была совершенно мокрой, и лишь тепло, которое вырабатывалось во время пробежки, спасало ее от переохлаждения. Она бежала мимо Кафедрального собора и плотно сжимала в ладони полиэтиленовый пакет, чтобы быть уверенной в том, что не потеряет его, пытаясь удержать свой темп. Обычные продавцы и толкователи карт Таро покинули свои привычные места, не желая страдать в такой пасмурный день. Даже Рождественских огней вокруг площади Джексона не хватило, чтобы поддержать на ней обычный энтузиазм и волнение, настолько плотно дождь заливал улицы.

- Это мой день, - прошептала Шон. - Я приглашу ее погулять или хотя бы попрошу номер телефона.

Ясное дело, Шон произносила подобные речи каждый раз, когда приходила в этот магазин, что бывало довольно часто. Она специально ломала какую-нибудь драгоценность, чтобы у нее появился предлог посетить ювелира, но возможности поговорить наедине так и не представилось. В магазине всегда находились другие клиенты или Рене - веселая продавщица, сующая свой нос в каждый разговор. Но сегодня был ее день. Погода, несомненно, заставила всех, кто обладал хоть каким-то разумом, сбежать. Никто в здравом уме не станет делать покупки в такой день, к тому же сейчас был час обеда. Хотелось надеяться, что и Рене там не будет.

*******

- Ой! Она сменила объявление на доске в окне, - Рене рассмеялась и, захлопнув кассу, прочитала: “Если муж твой идиот, Тео ум ему вернет. Приходи, Тео посмотрит”.

Джилл Сирси усмехнулась, меняя батарейку в часах.

- Мне кажется, что вчерашнее было лучше. “На ногах развел грибы? Красоту на них верни! Приходи, Тео посмотрит”.

Рене скрестила руки и вновь посмотрела в окно.

- Возможно, мне тоже стоит нанести ей визит и посмотреть, что она сможет сделать с этой завивкой, - сказала она, пальцами приподняв прядь светлых волос, испорченных завивкой.

- Ты можешь просто пойти в казино и проиграть там впустую свои деньги или, если тебе повезет, ты выиграешь достаточно денег, чтобы купить в магазине косметики и парфюмерии что-нибудь из того, что исправит этот беспорядок на твоей голове.

- Ха-ха! Ты не говорила, что это плохо выглядит. Ты солгала! - Рене взвизгнула от смеха и пробежалась рукой по тому, что можно было описать только единственной фразой - “наэлектризованный пудель”. Она хотела, чтобы ее волосы лежали волнами, а получила полную голову вьющихся мелким бесом кудряшек.

Джилл отложила набор инструментов в сторону и выключила свет над рабочей зоной.

- Это погода виновата, ты прекрасно знаешь, что влажность делает с волосами. Наде это понравилось?

Рене тяжко выдохнула.

- Она говорит, что даже если бы я была лысой, то она все равно считала бы, что я красавица. Надя всегда говорит мне такую сладкую ложь.

“До чего ж ты красивая, прямо завидки берут… Стукнуть тебя, что ли?”, - думала Джилл, глядя на свою кузину. Они были ровесницами и выросли вместе. Все сначала всегда комментировали то, как выглядит Рене, а уж потом их сочувственный взгляд переходил на Джилл. Сорванец Джилл, как правило, постоянно была вся в грязи и от нее разило мокрой псиной, вернее, потом, потому что она любила спортивные игры. Рене скорее отгрызла бы свои собственные ноги, чем стала валяться в грязи с футбольным мячом. Ее любимым занятием было наряжаться и краситься.

Всю свою жизнь Джилл слышала: “Ах, Рене, ты с каждым днем становишься все прекраснее, и, Джилл… ты такая спортивная”. Собственно говоря, это была самая добрая версия сказанного. Рене была блондинкой с молочным цветом кожи и стройной фигурой. Черные, словно уголь, волосы Джилл жили своей собственной жизнью, независимо от средств по уходу за волосами и парикмахерских ухищрений. Почти до своего сорокалетия Джилл была такой тощей, что мать всерьез подозревала у нее расстройство пищевого поведения, независимо от того, что она ела, как не в себя.

Единственный человек, который хорошо отзывался о ней, был ее отец.

“Этот маленький курносый носик, - сказал бы он, касаясь его кончика, - как у моей матери. Твои карие глаза - как мои. Эта маленькая ямочка на подбородке тоже, как у моей матери. Она была очень красива, как и ты”.

Рене, конечно же, собрала все мужское внимание, хотя Джилл была счастлива и без него. В конце концов они обе поняли, что очень даже похожи. Никто не удивился, когда в последний год учебы Джилл объявила, что она лесбиянка, но весь мир встал на уши, когда об этом объявила Рене. Вся семья, за исключением отца Джилл, обвинила ее в развращении невинной красавицы Рене и сделала из нее гея.

Рене привстала на цыпочки.

- Я думаю, что вижу Шон, она направляется сюда. Пригласила бы ты ее куда-нибудь.

- Если бы она была заинтересована, то давно бы пригласила меня или, по крайней мере, пофлиртовала бы. Десять к одному, что у нее есть девушка, а может быть даже жена. Женщины, которые выглядят так, совсем недолго остаются одинокими, если, конечно, с ними все нормально.

- Если бы я была одна, я обязательно воспользовалась бы этим шансом, - Рене скрестила руки.

Колокольчик на двери звякнул, и Шон вошла в совершенно мокрой одежде и такой же мокрой бейсболке на голове.

- Простите, что я в таком виде, - смущенно сказала она. - Когда выходила из квартиры, думала, что дождя уже не будет.

- Да все хорошо, - улыбнувшись, сказала Джилл. - Рене, поднимись наверх и принеси Шон полотенце, пока я взгляну на то, что она принесла?

- Конечно, - начала Рене, а потом остановилась. - Шон, как насчет чашечки чая или, может быть, кофе, чтобы согреться?

- Кофе - это здорово, - Шон обняла себя руками и осталась возле двери.

- Ты ничего не испортишь здесь, - заверила Джилл. - А там, где ты стоишь, дует.

Шон сняла с головы бейсболку и провела рукой по светло-каштановым волосам.

- Я так промокла, что с меня просто льет… лучше я подожду здесь, пока Рене не вернется, - она нахмурилась. - И я снова повредила циферблат на своих часах.

Джилл жестом пригласила ее подойти ближе.

- Ты на стройке, что ли работаешь? Или еще где похуже?

- Я ботаник и много времени провожу в полях, собирая образцы, но в последнее время я работала в оранжерее, а там в листве растений скрыта стальная арматура, - когда она все-таки отважилась подойти поближе к прилавку, где сидела Джилл, ее кроссовки жалобно захлюпали. - Проявите милосердие к невезучей девушке, которая вечно попадает в неприятности, - сказала она, глядя на Джилл с застенчивой улыбкой, и протянула ей пакетик с часами.

Джилл открыла его и осмотрела часы.

- Стекло мне придется заказать, я знаю, что у меня нет такого в наличии, - сказала она, разглядывая каплю воды, стекающую вниз по щеке Шон на ее полные привлекательные губы. Казалось, было так неправильно завидовать дождевой капле. Шон всегда была какой-то особенной, хотелось смотреть в ее яркие голубые глаза и на длинные блестящие волосы, Джилл всегда хотелось запустить в них свои пальцы. Даже мокрой она выглядела потрясающе.

Шон потерла опустевшее запястье.

- Я знаю, мне не стоит надевать их во время работы, но это подарок деда… память о нем.

- Вот полотенце, - объявила Рене, возвращаясь в магазин. - Я принесу тебе кофе, как только он будет готов. Ты бегаешь каждый день?

- Я стараюсь, - ответила Шон, благодарная за полотенце. Она хотела, чтобы Рене снова оставила их в одиночестве, но Рене села рядом. Шон вытерла лицо и завернулась в большое полотенце. - Спасибо.

- Пожалуйста. Ты обратила внимание на магазин, который открылся через дорогу?