Изобел Карр - Любовь без обязательств

Изобел Карр

Любовь без обязательств

Пролог

На Сент-Джеймс-стрит в Лондоне есть три частных клуба для джентльменов, и членство в каждом определяется своими правилами и условиями. Каждый день помещения этих клубов заполняются аристократами, которые не желают утруждать себя исполнением обязанностей в палате лордов, не говоря уже о долге по отношению к их поместьям и близким. Ряды часто пополняются за счет их первенцев — будущих наследников, которые тратят на азартные игры молодость и состояние, дожидаясь смерти своих отцов. Менее известно то, что существует одно тайное сообщество, члены которого могут входить в остальные три, — это Лига вторых сыновей.

В его уставе говорится:

«Мы — члены палаты представителей и дипломаты, моряки и священники, авантюристы и военные. Если наши отцы и братья правят миром, то мы обеспечиваем его нормальное существование. За наши услуги Богу, стране и семьям мы требуем свою долю.

Сегодня, 17 мая 1755 года, образовав это сообщество, все его члены клянутся помогать своим собратьям в их стремлениях, сопровождать их во время их исканий и содействовать их предприятиям при условии, что они справедливы.

Дополнение от 14 апреля 1756 года. Любой мерзавец, переживший своего старшего брата и ставший наследником, подлежит исключению.

Дополнение от 15 сентября 1768 года. Принимаются все младшие братья без каких-либо привилегий в отношении второго сына».

Глава 1

Лондон, май 1783 года

В ее комнате кто-то находится!

Пол скрипел: деревянные доски потрескивали под чьими-то ногами. Звук шагов доносился из дальней части комнаты, причем поступь была слишком тяжелой и не могла принадлежать ее горничной. Виола Уэдон замерла под одеялом, затаив дыхание. Едва заметный блик от пламени свечи пробился сквозь задвинутый полог кровати. Ее сердце ускоренно забилось в такт тиканью часов на каминной полке — пульс стал быстрым и прерывистым.

— Она должна быть здесь!

Это произнес мужской голос — хриплый, злобный и совершенно ей незнакомый.

— Может, мы проглядели ее в другой комнате?

Еще чей-то голос, такой же незнакомый, как и первый.

Виола осторожно отогнула одеяло. Тихое шуршание накрахмаленного постельного белья показалось ей оглушительным — как грохот копыт по булыжной мостовой. Она выглянула из-за полога, не раздвигая занавесей. У камина стояли двое мужчин — коренастые и мощные. Именно таких часто встречаешь, оказавшись неподалеку от порта, или видишь, как они выходят из бедных кварталов.

Скорее всего, их нанял сэр Хьюго. Они так ужасно поругались с ним, когда тот узнал, что будет упомянут во втором томе ее записок! Виола нисколько не удивится, если он сделает попытку совершить кражу ее черновиков. Или, может быть, этих людей нанял один из ее предыдущих любовников? Несколько человек, отказавшихся заплатить за то, чтобы их не включали в ее записки, угрожали, что прибегнут к крайним мерам, чтобы предотвратить публикацию ее воспоминаний. Несмотря на то что майская ночь была теплой, Виола невольно задрожала. Знают ли эти люди о том, что она здесь? Что это ее комната?

Один из мужчин держал свечу, пока второй исследовал камин, неловко водя пальцами по деревянной полке. Виола стиснула зубы, ощутив прилив страха. Ах, если бы она была героиней романа, у которой под подушкой спрятан пистолет! Если бы была в кровати не одна…

Кто бы их ни нанял, ее рукопись им не найти — Виола слишком хорошо ее спрятала. И она не намерена пассивно ждать, пока ее обнаружат и заставят показать, где расположен тайник. Ей необходимы те деньги, которые принесет публикация ее записок. Без этого просто не прожить!

Виола глубоко вздохнула. Знакомый аромат духов и пудры для волос, а также чистого хрустящего постельного белья не принес ей ни малейшего утешения, пока она готовилась к стремительной пробежке через комнату. Ей до дверей ближе, чем непрошеным визитерам, и на ее стороне будет явное преимущество. К тому же они оставили дверь широко открытой!

Она спустила ноги с кровати, неслышно отодвинула полог — и рванулась к двери. Оба мужчины от неожиданности выругались. Уже через секунду они неслись следом за ней по коридору, стуча сапогами по не застеленному ковром полу, явно не опасаясь разбудить весь дом. Один из них поймал ее за волосы и с силой за них дернул. Виола рывком освободилась, оставив у него в руках густую прядь — и от боли слезы тут же застлали глаза.

Виола нырнула за угол и поспешно понеслась вниз по лестнице, ударившись об стенку на площадке и проехав весь последний пролет, едва удержавшись за перила, чтобы не упасть. Ее единственный лакей лицом вниз лежал на полу у входа в дом. Она перепрыгнула через него, трясущимися руками судорожно ухватилась за засов и распахнула входную дверь. Только бы кто-нибудь оказался на улице! Господи, помоги!

Один из ее преследователей поймал ее за ночную сорочку. С тихим треском тонкая ткань начала рваться. Виола завизжала и ударила его в лицо локтем. Тот отшатнулся, грязно выругавшись. Ощущая телом теплый ветер, она сбежала по ступенькам, высматривая на улице хоть какие-то признаки жизни — хоть какой-то шанс на спасение.

Его кузен — идиот. Это ясно!

Леонидас Вон чуть прикоснулся кончиками пальцев к холодному эфесу шпаги, глядя, как две неуклюжие темные фигуры перелезают через калитку, чтобы проникнуть в небольшой сад перед домом номер двенадцать по Чапел-стрит. В конюшне у него за спиной громко фыркнула какая-то лошадь. Мимо быстро пробежала кошка, нырнувшая в тень на дальней части узкой улочки.

Как это похоже на Чарлза — предпринять нахальную лобовую атаку, когда ситуация совершенно очевидно требует тонких действий! Хитроумия. Обольщения. Однако никакие доводы не заставили этого тупицу передумать. Чарлз видел только то, что хотел: деньги, которые так легко было получить.

…Всего несколько месяцев назад они похоронили своего деда. А неделю назад с изумлением читали письма, обнаруженные среди горы бумаг в только что унаследованном Лео поместье. И за те считанные дни, прошедшие с того момента, когда ему пришлось вслед за Чарлзом вернуться в Лондон, кузен тут же начал охоту, как он и ожидал. Ни с чем нельзя было спутать тот лихорадочный блеск, который появился в глазах Чарлза, когда они прочитали — и не в одном письме, а в нескольких — о попытке короля Франции оказать принцу Чарли поддержку в его попытке стать королем Англии.