Тереза Скотт - Обрученная с мечтой

Тереза Скотт

Обрученная с мечтой

ГЛАВА 1

Стромфьорд (первое поселение европейцев на месте современного Ньюфаундленда, год 1000 от Рождества Христова)

Двое индейцев бесшумно скользили между высоких деревьев, теснившихся в лесной чаще. Только однажды девушка, споткнувшись, что-то пробормотала себе под нос. Юноша немедленно знаками приказал ей замолчать.

Они шли по следам оленя, продираясь через спутанные ветви кустов. Несколько минут спустя юноша раздвинул листву и увидел невысокий, поросший травой холмик.

– Туда, – прошептал он, взмахнув луком. Девушка кивнула и, когда они добрались до места, почти рухнула на мягкую землю, вытянула ногу и принялась массировать сведенные мышцы, не обращая внимание на то, что смазывает охру, покрывавшую тело.

– Как хорошо немного отдохнуть, – заметила она неразговорчивому молодому человеку, усевшемуся рядом. Тот ничего не ответил. Но девушка, ничуть не смутившись, снова спросила:

– Мы ведь заблудились, брат мой, не так ли?

В голосе ее не было никакого упрека, одно лишь сочувствие. Брат все-таки был совсем еще мальчиком, и ему трудно признать свою ошибку. И, по правде говоря, ей тоже.

Юноша по-прежнему молчал, оглядывая тихую поляну, и наконец грустно ответил:

– Да, Уинсом. Мы заблудились. Попали в туман, он и. сбил меня с толку. Я думал, что хорошо знаю дорогу.

И, вздохнув, добавил:

– Дедушка, кажется, так ясно все объяснил, показал!

Плечи молодого индейца безнадежно опустились, он казался совсем поникшим, но вскоре, встряхнувшись и придя в себя, сел прямее, с видом настоящего мужчины, которому любая трудность, любая невзгода нипочем.

– Пойдем, – позвала сестра. – Не стоит упрекать себя, ты не виноват. Я тоже хотела навестить родственников, но прошло слишком много времени с тех пор, как кто-то из нашего племени забирался так далеко на север.

Девушка умными карими глазами наблюдала за братом. Солнце высвечивало почти красные блики в длинных темных волосах, придавая им цвет каштана.

– Туман и меня запутал, брат мой, – улыбнулась она, – мы мудро поступили, оставив каноэ на берегу и решив идти пешком.

Брат по-прежнему молчал, и она, не дожидаясь ответа, продолжала:

– Зовущий Птиц, нам потребуется время, чтобы отыскать дорогу. Даже если мы доберемся туда, где дедушка в последний раз видел поселок двоюродного деда, племя могло перекочевать в другое место. Они должны отыскивать новые охотничьи угодья для мужчин.

Неожиданно юноша встрепенулся:

– Тише!

Оба напряженно прислушались к окружающему их молчанию.

– Что это было?

Озноб прошел по стройному телу Уинсом, и она поспешно выпрямилась, обводя взглядом поляну. Тишина внезапно взорвалась дикими воплями, сотрясшими землю. Индейцы взметнулись, словно вспугнутые олени, но было уже поздно.

Десятка два странных созданий с дикими глазами, напоминавшие огромных, обросших светлым мехом медведей, высыпали на поляну. Неприятный запах ударил в ноздри Уинсом, и она, прихрамывая, побежала в чащу.

– Хо! Поглядите на эту! – заорал медведь, пускаясь в погоню. – Думает, что сможет удрать! Свен! Смотри в оба!

Другой гигант, с чем-то вроде соломы над губами и на подбородке, засмеялся, когда медведь бросился на Уинсом и опрокинул на землю, словно затравленного оленя. Девушка едва не потеряла сознание под тяжестью вдавившего ее в грязь тела.

– Пусти! Пусти меня! – бешено вскрикнула она, стараясь столкнуть неподъемную ношу.

Медведь медленно встал, все еще громко хохоча:

– Ну, Свен! Видел когда-нибудь такую?

Он схватил Уинсом за руку, рывком поднял, и та пошатнулась, стараясь сохранить равновесие.

Два медведя подтащили к ней Зовущего Птиц. Кровь сочилась из многочисленных царапин, усеявших раскрашенное охрой тело: злобные звери, по-видимому, не желая отпускать его, вцепились в руки.

Уинсом едва не затошнило от вони, исходившей от этих чудовищ. Голова кружилась так, что она едва смогла удержаться на ногах, пока медведи тащили, толкали и волокли ее неизвестно куда. Пытаясь сопротивляться, она лягнула одного из захватчиков здоровой ногой. Тот взвыл, выпустил ее, и медведи позволили Уинсом идти одной. Дикарь, которого называли Свеном, усмехнулся в бороду цвета высохшей травы.

Только теперь девушка поняла, что это не медведи, а люди, правда, очень странного вида, но все же люди. Гораздо выше ростом любого индейца, они были одеты в шкуры и меха, делавшие их еще шире и толще. На головах красовались какие-то диковинные горшки, и от этого они казались настоящими чудищами. И говорили эти создания на каком-то непонятном наречии, издавая почти звериные гортанные звуки, никогда ранее не слышанные девушкой.

Она беспомощно наблюдала, как грубо обращались с братом. Медведи – люди связали его так, что Зовущий Птиц не смог сохранить равновесие, а когда упал, великаны, оглушительно захохотав, начали пинать его. Уинсом закусила губу, чтобы не закричать. Удар пришелся мимо, но девушка страшно испугалась за жизнь брата. Во рту разлился металлический вкус крови.

Странная процессия медленно углубилась в лес на две или три лиги, и наконец индейцев грубо вытолкнули на прогалину. Перед ними расстилалась широкая равнина. Слева вилась лента реки, впадавшей в синее море. На равнине возвышались девять домиков – по-видимому, нечто вроде поселения. Крытые дерном крыши венчали низкие длинные глинобитные здания, окруженные сложенной из дерна стеной.

Так вот, подумала Уинсом, дрожа, куда их привели, в эту мрачную, слепленную из грязи деревню мерзких чудовищ. Непонятно, почему мать и бабушка никогда о них не рассказывали. Слишком ужасны, чтобы поверить в их существование!

При этой мысли страх снова охватил Уинсом. Она взглянула на Зовущего Птиц. Так молод! Именно его благородная решимость сопровождать сестру к двоюродному деду довела их до беды.

Уинсом ощутила глубокую печаль при мысли о том, что ее желание навестить родственников стало причиной их поимки, а, возможно, и смерти. Эти великаны наверняка попросту сожрут их.

Чудовища о чем-то заговорили между собой, и Уинсом пожалела, что не может понять, о чем идет речь. Время от времени кто-нибудь показывал на нее или брата и произносил одно слово: скрелинги. Остальные, смеясь, подталкивали друг друга. Уинсом то и дело пыталась увернуться от жадно тянувшихся к ней рук. Сжавшись в комок, она поглядела вдаль, за границу деревни и окружающей ее заросшей травой равнины, туда, где серебрилось море. Соленый запах мешался с неприятной серной вонью, исходившей от поселения. Может, ей и Зовущему Птиц сбежать и, плывя вдоль побережья, добраться до родной деревни? Конечно, путешествие будет долгим, но они смогут его проделать.