Ирина Мельникова - Александра – наказание господне Страница 10

Прикрыв лицо по самые глаза веером, Саша лишь тогда осмелилась получше рассмотреть Кирилла Адашева. Опаснее всего было встретиться с ним глазами и выдать свой интерес. Но князь, похоже, не замечал, что уже добрая половина присутствующих отвлеклась от созерцания молодой вдовушки и с любопытством наблюдает за его появлением.

Хозяйка бала в сопровождении приятельниц принялась пробиваться сквозь шумную толпу к долгожданному гостю. Вскоре женщины, окружив князя пестрым кольцом, повели его в глубь зала. Девушка разочарованно проводила взглядом возвышавшуюся над причудливыми тюрбанами дам пышную шевелюру Адашева и отвернулась. Кажется, темно-карие глаза, несколько крупноватый нос и твердо очерченный подбородок с заметной ложбинкой посередине ей так и не удастся рассмотреть поближе. Она никогда не узнает, какой у него голос и всегда ли так серьезен его взгляд под слегка нахмуренными бровями. А эти изогнутые в несколько презрительной усмешке губы, разве не раскроются они когда-нибудь в обращенной к ней улыбке?

Саша еще сильнее прижала мягкие перья веера к лицу, пытаясь остановить неприятную дрожь. Она старалась рассмотреть, кого сейчас представляют Адашеву. Теперь она и не помышляла просить тетю познакомить ее с князем. Интерес к нему показался ей вдруг нескромными даже стыдным. Девушка отвела от лица колючий тугой пальмовый лист, но не потому, что тот слегка сдвинул белый шелковый тюрбан на ее голове, нет – он мешал наблюдать за красавцем-князем. Тюрбан ее был перевит затейливой, темно-синей с золотом тесьмой; чуть более аршина голубого шелка свисали с головного убора свободным шлейфом, который можно было обвить вокруг шеи или перекинуть на грудь. Саша поправила тюрбан, а ткань уложила в виде легкого шарфа, легшего на изящное плечо.

Это занятие отняло у нее несколько секунд, но, когда она вновь подняла глаза, сердце снова затрепетало в груди. Густой румянец залил лицо и шею. Во рту пересохло, ноги налились свинцовой тяжестью. Саша испугалась, что не сумеет сделать ни единого шага, в то время как князь Адашев был уже совсем близко от ее убежища и шел, несомненно, в ее направлении.

Саша подалась ему навстречу, сжимая в руках веер, как самую надежную сейчас опору. Неужели он все-таки заметил ее и спешит пригласить на тур вальса, который только что объявил распорядитель бала. Но румянец тут же исчез с ее щек: взгляд князя прошелся над ее головой, скользнул за спину и, повернув голову, Александра поняла, что князь спешит к очаровательной Полине Дизендорф, улыбавшейся и протягивавшей навстречу Адашеву обе руки. Князь обнял женщину за талию, и они влились в толпу танцующих, не заметив, как высокая девушка в белом платье обессиленно прижалась к стволу пальмы, прикрывая лицо веером.

К счастью, ее переживаний никто не заметил. Отойдя за деревья, Саша опустилась в глубокое бамбуковое кресло, чтобы привести в порядок растревоженные чувства. Из-за края перчатки она достала маленький кружевной платочек и, прикрывшись спасительным веером, вытерла глаза и отсыревший нос. Пальмы заслоняли обзор, и Саша решила вернуться на прежнее место. Но тут чей-то шепоток достиг ее ушей. Одного упоминания имени князя хватило, чтобы ее сердце опять мучительно замерло.

Девушка напрягла слух. Раскидистые листья какого-то южного растения скрывали ее от взоров трех неразлучных дам – Катафьевой, Поклоновой и Бутусовой, самых известных в свете сплетниц. Говорят, и московская знать побаивалась ядовитых кумушек, успевавших побывать в центре всех светских заварушек.

– Разумеется, князь Кирилл появился на сегодняшнем балу из-за этой несносной Дизендорф! И даже не соизволил скрыть свой интерес к ее особе, пригласил на первый же танец, – раздраженно пробубнила предводительница зловредной троицы вдова тайного советника Поклонова. – Конечно, это для него не лучшая партия! Ходят слухи, что баронесса основательно поиздержалась и... – тут синий, розовый и. шафрановый тюрбаны склонились ниже, заглушая торопливый шепоток. Услышанная новость, очевидно, так поразила тюрбаны, что они тут же вернулись в исходное положение, а веера затрепыхались, точно осенние мухи на оконном стекле. Женщины отодвинулись друг от друга, а затем генеральша Бутусова прошелестела, но уже достаточно громко:

– Однако каков мужчина! До чего красив! Будь я снова молодой!.. О Боже! О Боже!.. Баронесса совсем ему не пара и ни в какое сравнение не идет с его покойной женой. Княгиня так рано умерла. Я слышала, у него два сына от нее. Разве эта вертихвостка в состоянии стать им хорошей матерью?

– К сожалению, дорогая Анфиса Макаровна, мужчины забывают о детях, когда влюбляются. Бедным крошкам несладко придется, если князь вздумает привести баронессу в дом.

– Совершенно согласна с вами, Милица Лаврентьевна, – присоединилась к ним тощая Катафьева. – Она уже накушалась свободы после смерти своего старика и, пока ее смазливое личико еще может соперничать с молоденькими барышнями, непременно поспешит окрутить князя. Я совсем не удивлюсь, если она со своими талантами весьма преуспеет в этом. Мужчины падки... – тюрбаны вновь слились в разноцветное пятно, и по язвительному хохотку Александра догадалась, что не благонравием привлекает к себе внимание мужчин Полина Дизендорф...

Тут веснушчатый Окулич осмелился нарушить Сашино уединение, пригласив на обещанный ему танец. Саша обрадовалась. Юный отпрыск почтенного семейства, сам того не подозревая, спас ее от искушения услышать продолжение разговора великосветских кумушек, который перерос рамки пристойности. Троица, несколько увлекшись, на приличном французском языке охарактеризовала непристойное поведение баронессы, перечислила всех ее любовников и почти искренне выразила сочувствие князю Адашеву, так неосмотрительно проглотившего аппетитную наживку в виде привлекательного личика, стройной, но уже полноватой фигуры и куриных мозгов.

Саша, к счастью, подобных откровений не услышала. Окулич увлек ее на другую сторону бальной залы, подведя к группе, которая составлялась для кадрили. Девушка через плечо бросила беглый взгляд в сторону небольшого возвышения в противоположном от оркестра углу, прозванного молодежью «капитанским мостиком». Отсюда княгиней Дувановой велось неусыпное наблюдение за тем, как проходит бал, и здесь же находились сливки общества, состоявшие на этот раз из десятка солидных дам и нескольких замученных балами барышень.

Протанцевав кадриль, Александра поискала глазами тетку. Оказывается, Елизавета Михайловна успела переместиться к «капитанскому мостику» и – о, ужас! – кажется, разговаривает с князем! Девушка поспешно отвернулась, не в состоянии понять, почему вдруг испугалась, что тетя обнаружит ее и решит подозвать к себе. Объявили следующий танец, и Саша бросилась в объятия толстого Забусова, всполошив его внезапной прытью. Он долго не мог поймать ритм, спотыкался, краснел и, едва касаясь ее талии, пытался отвести взгляд от низкого декольте, открывавшего взору прекрасные плечи и верхнюю часть девичьей груди.