Джуд Деверо - Искушение Страница 10

Темперанс с трудом отвела взгляд. Она чувствовала, что не сможет смотреть ему прямо в глаза, не опуская своих все ниже и ниже. Она раньше видела мужской член только у детей и в музеях. Мама не любила, когда она смотрела на эти статуи.

Джеймс постоял еще чуть-чуть, глядя на нее, затем повернулся, взял с кресла клетчатый плед и накинул на себя.

Он обернул бедра толстым кильтом, под которым у него ничего не было, натянул на себя рубашку из хлопка и стал застегивать манжеты, повернувшись к гостье спиной.

– Но если вы не рветесь за меня замуж, то зачем мой дядя послал вас ко мне? – спросил Маккэрн. – Я знаю, что вы американка, что вы нас считаете отсталыми шотландцами, но у некоторых из нас имеются мозги. Вы не экономка! У вас ручки леди. И у вас нет троих детей. Слишком плоский животик!

Темперанс не подозревала, что человеческое тело может покраснеть все целиком, от кончиков пальцев на ногах до корней волос, но именно это с ней и случилось. На секунду она отвернулась, чтобы прийти в себя. Ей нужно было очень быстро найти ответ. Если она скажет правду, Джеймс отправит ее обратно, а Ангус оставит ее навсегда в Эдинбурге, и она никогда не увидит Нью-Йорк.

Темперанс вспомнила об Агнесс, и ее осенило.

– Я была леди, – произнесла она, опустив взгляд на руки, – но я... я сбежала с мужчиной, и мой отец лишил меня наследства, а когда мой любимый узнал о моем отце...

– Он смылся! – закончил Джеймс. – Ясно! Бедная дурочка!

Темперанс пришлось прикусить язычок и промолчать по поводу своей глупости. Нужно было решать главную задачу и строить из себя саму беспомощность.

– Новая жена вашего дяди помогает женщинам в моей ситуации, поэтому она...

– А-а, благодетельница! А я думал, что Ангусу не нравятся такие женщины, – задумчиво произнес Джеймс, протягивая руку за свитером. – Дяде всегда нравились женщины сладенькие, мягкие, а не мужеподобные, которые лезут не в свои дела.

Темперанс показалось, что она сейчас задохнется.

– Ваш дядя дал мне полгода, чтобы внести порядок в вашу жизнь. Если мне это не уедается, он отправит меня обратно в Нью-Йорк кое-как перебиваться самой.

– Понятно! Для леди это просто погибель!

В его голосе звучало почти сочувствие, и, возможно, Джеймса стоило поблагодарить, но Темперанс хотелось выкрикнуть, что ей почти тридцать, что у нее никогда не было мужа и что ей нужны собственные деньги.

Натягивая свитер, хозяин пробурчал:

– Конечно, вы понимаете, что Ангус мечтает, чтобы вы вышли за меня замуж?

– Нет, не понимаю, – ответила Темперанс сквозь зубы. – А не соизволите ли, если вас не затруднит, объяснить, почему вы считаете, что любая женщина, заговаривающая с вами даже всего лишь о работе, собирается за вас замуж? Разве вы такой лакомый кусочек?

Джеймс присел на кровать возле ее ног, но не как соблазнитель, а как друг. Со стороны могло показаться, что они собрались выпить чайку и поболтать.

– Совсем не лакомый, в этом вся загадка. Да, конечно, я красивый, спору нет, и могу доставить женщине удовольствие в постели. И у нее будут от меня прекрасные сыновья, учитывая моих предков, но...

Его тщеславие было обезоруживающим.

– Тогда что же у вас не так, раз вы такой породистый?

Он взглянул на нее: не смеется ли она над ним? Но Темперанс сидела на кровати, натянув одеяло по грудь, и ободряюще ему улыбалась.

– Здешняя жизнь слишком тяжела для городских женщин. Они слишком изнежены. Я их утомляю. Нет, не то, что вы подумали, в постели утомить женщину здорово, но там, – он показал на занавешенное окно, – могут выстоять только самые сильные женщины.

Темперанс наклонилась к нему.

– Вы обязательно найдете женщину, которая захочет выйти замуж за лорда и жить...

Джеймс насмешливо фыркнул и встал с постели.

– Эту романтическую чепуху вам рассказал мой дядюшка? Да, я лорд, но клан Маккэрнов самый маленький и бедный во всей Шотландии. Знаете, почему у меня такое тело?

Темперанс изумилась. Этот человек, кажется, не понимает, что уместно, а что нет. Но в конце концов, они одни в спальне, на ней под простынками ничего нет... Стоит ли быть слишком щепетильной в таких обстоятельствах?..

– Я пастух. Пасу овец. Выношу навоз из конюшен и чиню крыши. Я ловлю рыбу с деревенскими людьми, а потом мы продаем наш улов.

– Но у вас есть замок и, кажется, большой...

– Замок! Это развалины на холме. Мы используем его камни, чтобы чинить дома в деревне. А дом построил мой дед, – Джеймс прищурился, глядя на нее. – Он женился на очаровательной малышке, требующей лондонских удобств, и дед дал ей их, построив слишком дорогой дом.

– И поэтому вы сейчас ненавидите всех женщин! – с сарказмом сказала Темперанс.

– О, нет, – ответил Джеймс, – я их очень люблю, но, повторяю, они не могут жить здесь. Слишком тяжело. Я думаю, вам нужно вернуться к моему дяде и сказать, что вы лучше возвратитесь в Нью-Йорк.

Темперанс не шевельнулась.

– Что-то я сомневаюсь, что жизнь здесь тяжелее, чем в нью-йоркской квартире. Если не возражаете, я останусь здесь.

– Оденьтесь, – сказал Джеймс, выходя из комнаты, но на пороге обернулся. – Вы будете спать со мной каждую ночь?

– Конечно, нет!

– Жаль, – сказал он и вышел. Некоторое время Темперанс приходила в себя, а затем нехотя выбралась из постели. Ей нечего было надеть, кроме вчерашней сырой одежды.

Глава шестая

К двум часам дня она уже готова была сдаться. Она наверняка смогла бы отмыть квартиры в домах Нью-Йорка, но хозяйство Джеймса Маккэрна оказалось выше ее сил.

Дом был большой, с множеством спален и четырьмя комнатами для приемов, когда-то очень красивых. Еще остались намеки на штукатуренные потолки, на оклеенные расписанной вручную шелкографией стены, на мозаичные полы. На стенах светлели пятна от висевших картин, а вмятины на полу говорили, где раньше стояла мебель.

Сейчас дом выглядел отвратительной развалюхой. Отовсюду свисала паутина, плесень ползла по привлекательным раньше обоям, грызуны проели норы в полах. В четырех спальнях на потолках зияли дыры, смотревшие на крышу, поэтому в комнатах летали голуби, а в одной комнате обосновались куры. Оставшаяся мебель была грязной и поломанной, но ее было так мало, что фактически комнаты стояли пустыми. И не нужно было обладать талантом дедукции, чтобы догадаться – обстановка пошла на уплату долгов. Увидев, в каком состоянии находится дом, Темперанс посочувствовала Джеймсу Маккэрну и его попытке жить в этих развалинах.

– Даже богатые могут быть бедными, – пробормотала она, закрывая за собой дверь в спальню, где на насесте сидели полдесятка кур.

Голодная со вчерашнего дня, она бродила в поисках кухни и поварихи, но, открыв какую-то дверь, попала во дворик – и словно из ада ступила в рай. По контрасту с грязью и запущенностью дома двор был чист и очень красив, камни, выстилавшие дорожку, сияли, словно их недавно помыли, нигде ни соринки.